Судя по огоньку в её глазах, какой бы цветок я не назвал, она сделает своей целью достать его и подарить мне. Ох, что здесь поблизости может расти? Какой-нибудь одуванчик? Ландыш? Думай, Деймос, давай… В Саране достаточно тепло, да и сейчас конец лета… Точно!

— Подсолнухи. Знаешь такие?

— А то! — выпрыгнула из опилок Ая, отряхиваясь и награждая меня улыбкой. — Я сейчас!

И убежала, шурша сарафаном. Я же поднялся, тоже отряхнувшись и легонько вздохнув. Редко какая случайная встреча в Кристар оборачивалась чем-то не кровавым и не драматично-трагичным, но похоже, что я наткнулся на что-то доброе и светлое, оставленное разработчиками для тех, кому по душе общение с внутреигровыми персонажами. Хотя какие они неписи, вполне себе живые люди и не только люди. Ладненько, забираем цветочек, заглядываем к Кагате в трактир, поим лошадей и продолжаем дорогу. Мне ещё аукцион выигрывать…

Я вздрогнул, ощущая вспыхнувшую где-то в отдалении, в деревне, жажду крови. Похожую источал активированный "Зверь Битвы", поэтому я интутивно понял, что где-то кого-то сейчас убьют. Подорвавшись, я побежал по улице, пересекая её и с "Броском кобры" маневрируя между домишками, заборами и брошенными тут и там инструментами. Картинка перед глазами смазалась, но быстро вернулась в прежнее состояние — "Мастер меча" вступил в синергию с навыком, поэтому я, подбежав к источнику неприятного и распиравшего грудь чувства, вынес дверь с ноги, шагая внутрь здания, над входом в которое висела табличка "Белая Вдова".

Картина маслом — разъярённые крестьяне, часть даже трезвая, и не менее разъярённая Кагата верхом на каком-то бедолаге. Нахрена эта дура включила здесь свой "Берсерк"?! Шагая, я откидывал разбросанную мебель, кружки и бутылки, топая по деревянному полу. Добравшись до толпы, силой оттолкнул ближайших мужиков, добираясь до бывшего лидера Пиритов и как следует дёргая её за плечо. Получилось так, что я отшвырнул Кагату в сторону, но было слишком поздно — лицо, показавшееся мне знакомым, превратилось в лепёшку. Мозги, волосы и осколки черепа валялись у тела, а с кулаков Кагаты, поднявшейся возле стены, стекала тёмно-алая кровь.

— Что ты творишь?! — заорал я, пугая заодно и крестьян. Те, поняв, что происходит, поспешили прочь из просторного зала. Тот опустел, оставляя нас в гробовой тишине.

— Он пытался меня отравить, — прорычала Кагата, сплёвывая в сторону.

— То, что тебе подали хреновое пиво — не значит, что там был яд! — обречённо выдохнул я, возвращая взгляд к трупу старосты. Бляха-муха, плакал наш отдых, надо было валить. — Идём. На коней — и прочь из деревни.

Что-то просвистело, на высокой скорости направляясь ко мне из тьмы трактира. Почти все фонари, освещавшие заведение, были выключены, погружая помещение в полумрак. Я уклонился, перехватив что-то крепкое и сухое на ощуп. Выкинул, не глядя, принимая боевую стойку. Кагата подошла, вставая рядом и держа кулаки у лица. Что-то, что не почувствовал "Третий глаз", покинуло укрытие теней, появляясь на солнечный свет.

— Алан?! — не понял я, глядя на обнажённую фигуру, покрытую какой-то зелёной слизью.

— Думаешь, я не могу отличить яд от плохого алкоголя? — фыркнула Кагата, качая головой. — Меня пытались напоить, усыпить бдительность. Уж не знаю, что это за хрень, но…

— Наружу, — протянул я резко севшим голосом, глядя на табличку, вспыхнувшую красным ореолом над башкой деревенского старосты. — Живо!

— А?

Вскинув арбалет со спины и послав болт в мокрое тело Алана, я побежал первым, не брезгуя очередным "Броском кобры" и в длинном прыжке покидая трактир, вскакивая снаружи. Кагата выбежала следом, с непониманием смотря мне в глаза. Коротко кивнув ей, я вынул кинжалы Аркана, готовясь к схватке. Здание пошло ходуном, а крестьяне завопили, бросаясь кто куда. Пространство стремительно пустело, пока наедине с вынесенной дверью не остались только мы с Кагатой. Напряжение не проходило, но угроза почему-то не лезла на выход, оставаясь внутри помещения. Сглотнув, я медленно отступил, шёпотом попросив Кагату сделать то же самое. Как только дистанция до трактира показалась приемлемой, я выдохнул, поворачиваясь и уже готовясь рвануть к лошадям.

Но вздрогнул, услышав чей-то подавленный вскрик.

В дверях, прямо на пороге, застыла Ая, обнимавшая здоровенный подсолнух обеими руками. Она смотрела не на нас, а на нечто, утробно зарычавшее внутри.

— Па… па?

Кагата бросилась вперёд, включая "Берсерк", чтобы ускориться. Но даже так она не успела перехватить Аю, с новым криком улетевшую куда-то внутрь. Затем неведомая сила подняла дверь, которую я снёс с петель, и с грохотом вставила её обратно, едва не прищемив Кагате нос. Женщина застыла на крыльце, растерявшись.

— Уходим, — крикнул я, не рискуя подходить ближе.

— Там… — Кагата повернулась, и в её глубоких синих глазах я увидел то, что не видел раньше — непринятие действительности. Она отказывалась принимать, что в считанные секунды какая-то тварь схапала маленькую девочку, и то, что мы должны были валить подальше. — Деймос…

Я вспомнил, что это была за деревня. Но чтобы рассказать всю её историю, потребуется начать с того, что мне предложит в будущем легендарный титул — со Смертных Грехов.

Альтернатива чемпионству богов, Смертные Грехи были воплощением сугубо тёмным, негативным… Но дающим с самого начала невероятные бонусы. Они прятались по Кристар, зачастую у всех на виду, принимая вид людей, эльфов, орков, гномов, женщин, мужчин, детей… Только преклонный возраст почему-то был этим ребятам недоступен. Это были сущности, похожие на демонов(и имеющие те же корни), только куда страшнее. Демоны просто потрошили своих жертв, иногда издеваясь перед убийством, но Смертные Грехи делали из них своих собственных "чемпионов". На деле же это были безвольные марионетки, распростроняющие влияние Грехов по миру.

Лишь избранные игроки могли присягнуть Грехам на настоящую верность, сохраняя ясность сознания.

Один из вариантов конца света как раз был связан с ними.

Тот, что обитал в безымянной деревушке недалеко от границы Сарана и Святой Империи, именовался Глоткой, Пожирателем Миров. Какой у него конкретный грех по стандартной классификации, думаю, объяснять не надо. Те из игроков, что решали задержаться, переночевав в трактире, посреди ночи обнаруживали себя перед системной табличкой с говорящим за себя текстом: "ВЫ ПОГИБЛИ". Их тела, оживлённые Глоткой, отправлялись в путь, заражая поглощающей всё без остатка слизью других персонажей и даже других игроков. Конечно, это был довольно неповоротливый Грех, предпочитающий уединение, поэтому и с места он никуда особо не двигался.

Что в нашем случае — хорошо. Почему?

У Грехов был трёхсотый уровень, и свою силу они могли передавать в марионетки, сохранявшие прежние навыки и умения. Как-то раз один про-игрок, мой коллега по