Если в одних случаях центральные власти приветствовали инициативу местных органов, углубляя ее и помогая осуществлению их предложений, как это видно из указа Волынскому, [то] в других случаях, когда предложение не было признано полезным или своевременным, инициатива ограничивалась. В этом отношении характерным документом является указ от 12 мая 1721 года, данный из Берг-коллегии архангельскому вице-губернатору. До сведения Берг-коллегии было доведено [сообщение] об обнаружении в Пустозерском уезде [природных запасов минеральных] красок, а также нефтяных источников. Берг-коллегия в данном случае не склонна была вести широкую разведку для использования местных богатств. Она мотивировала это так: «И ежели для собирания таких красок в те места определить нарочных людей, и в том токмо будет государеву интересу убыток, а прибытку надеяться невозможно, для того что тот Пустозерской уезд от С[анкт] – Петербурга и от Москвы в дальном расстоянии». Однако на нефти она остановила свое внимание: «А нефтяной ключ велеть освидетельствовать и учинить из него пробу Архангелогородской губернии аптекарю или кому из них пристойно, кто б во оном знал искусство». Для осуществления этого распоряжения коллегии архангельскому вице-губернатору Ладыженскому было предписано организовать, выражаясь современным языком, «разведочную экспедицию» на реку Ухту[679].

В более близких и выгодных местах вместе с освоением данного края шел усиленный поиск богатств земных недр. Приведем примеры. 28 июля 1709 года доносил Петру товарищ[680] азовского губернатора Иван Толстой, что послал капитана Штока для разысканий в степь, в разные места, «и в которых местах какую руду и краски сыскал, и по пробе из которой руды явилось серебро и краски, и где оные руды взяты, и тому образцы и местам чертеж послал я, раб твой, к в[ашему] в[еличеству] с ним, Штоком, июля в 28[‐й] день»[681]. Тот же азовский товарищ губернатора Иван Толстой в том же, 1709 году доносил, что «на Бахмуте соль варить начал при себе июня с 4[‐го] числа ‹…› ныне на Бахмуте соль парить начнут вскоре на 10 сковородах. И впредь заводить стану»[682].

В степях по указу Петра было предписано завести конские заводы, а наблюдение за ними вменялось в обязанность воеводам. «Завести конские заводы, – писал Петр в январе 1712 года, – а именно: в Казанской, Азовской и Киевской губерниях; а для заводу кобыл и жеребцов купить в Шлезии и Прусах»[683]. Петр и впоследствии не переставал интересоваться результатами своего указа. В связи с этим 10 октября 1719 года генерал-адмирал Ф. М. Апраксин писал воронежскому вице-губернатору Колычову [Колычеву]: «Извольте послать на Скопин и тамо конской завод, а именно кобылиц цуковых, жеребцов и жеребят всех, что есть, прикажите переписать верно и с тою ведомостью немедленно извольте прислать к нам комиссара Кареева самого, чтоб мы о том были известны и, ежели когда изволит спросить ц[арское] в[еличество], могли о том донести»[684].

Как сам Петр, так и Сенат в случаях, когда нужно было поднять производство каких-либо продуктов, например кожи, шерсти, пеньки, соли, селитры и прочего, неизменно обращались к губернаторам. Приведем примеры. 8 ноября 1712 года Сенат извещал Петра – по поводу его указа об увеличении выработки селитры для производства пороха на русских заводах – о принятых им [Сенатом] мерах: «И дабы на всех прежних и новых селитряных заводех селитру варили против прежних лет с бо2льшим умножением, о том к губернатором оных (Киевской и Казанской. – Н. В.) губерней, також и в Азовскую губернию в указех написано с подтверждением»[685]. То же было и с организацией овчарных заводов в южных губерниях[686].

Необходимо особенно подчеркнуть при этом, что воеводы, коменданты, губернаторы и вице-губернаторы не только делали распоряжения через других лиц или рассылку указов, но и сами лично бывали у разных хозяйственных дел, организовывали их, руководили выполнением поставленных задач. [Приведем] примеры. 11 августа 1703 года доносил из Воронежа «первый адмиралитеец», начальник воронежского судостроения и складывавшейся тогда территории Азовской губернии, Ф. М. Апраксин Петру «на Олонецкую верфь» об Устюженских заводах, о ходе построек домен. «Две домны задули и льют на флот непрестанно пушечные ядра», – сообщал он царю, обнадеживая, что вскоре следующие «четыре домны, чают, совершатся ж»[687]. Сам же Апраксин в то время был занят на воронежской верфи судостроением.

В июне 1709 года доносил Петру московский комендант князь М. Гагарин об истечении сроков работы трех английских мастеров хрустального дела на московском Воробьевском заводе. Из них сначала лишь один соглашался остаться в России, притом самый лучший, «которой составливает ко оному делу материю всех цветов, и печь и горшки делает же, и заводы все того дела управливает» и с которым комендант по указу царя заключил контракт об обучении нескольких учеников из русских людей. Потом и другой мастер дал согласие остаться работать в России[688]. В сентябре того же года Гагарин опять доносил царю, что английские мастера подрядились обучить в течение года шесть русских учеников за 500 рублей (около 4000 рублей золотом)[689]. К нему же царь направил указ о передаче Воробьевского завода на определенных условиях англичанину Вилиму Лейду[690].

В круг обязанностей губернаторов и комендантов при Петре входило также комплектование и содержание «работных людей» на заводах. Казанский комендант, впоследствии вице-губернатор, Никита Кудрявцов [Кудрявцев] находился в постоянной переписке с Кабинетом Петра по поводу разнообразных хозяйственных вопросов: заготовки корабельного дубового леса, оборудования пильных мельниц, организации завода пумповых кож и казенной шерстяной фабрики, сплава леса и готовых судов в Петербург и прочих. В своих доношениях он иногда выдвигал предложения о комплектовании и содержании необходимых ему для заготовки леса и кораблестроения рабочих. Вот два таких предложения из доношения 1712 года. Пункт VII – «Впредь по тамошнему усмотрению к лучшеству людей не повелит ли в[аше] ц[арское] в[еличество] быть для рубки в лесу непременно в работе повсягодно из рекрут, сколько в[аше] в[еличество] укажет, на определенном им жалованье, которым бы отвести близ таких лесов под усадьбы и места, дабы оное дело всячески умножить и распространить без излишних расходов». Или в следующем, VIII пункте: «Подмастерью чтоб у того дела быть рускому и мягкосердечному, которой бы токмо указывал оным работником безо всяких прихотей и жесточи, дабы наемным работным людем повадно было в найме цены с уступкою иметь»[691].