– Как вы, герр Хубер?..

* * *

США Алекс покинул тоже на корабле. На раздолбанном и дышащим на ладан угольщике, с портом приписки Нассау, следовавшем курсом на Гавану. И в должности кочегара. Потому что его объявили в федеральный розыск. За «убийство специального агента Донахью и других сотрудников Бюро расследований». Но, кроме федералов, его искали еще и те самые люди, которые пытались, используя продажного специального агента, «отжать» у него его патенты. Кто они такие – выяснить полностью не удалось. Единственное, что получилось узнать, – это то, что они имеют какое-то отношение к химическому холдингу, группировавшемуся вокруг некоего National Chemical Bank, который вроде как имел отношение к… ну, кто бы только мог подумать, банковской группе Морганта![105] Очень известная фамилия. Алекс много чего читал о ней в будущем. Вернее, во всех «будущих». Причем как в варианте «истории чудесного успеха кристально честных людей, своим трудом и удачей вознесенных на самую вершину мира», так и в варианте «тайные владыки мира, раскинувшие свои щупальца по странам и континентам и пьющие кровь народов». И после всего произошедшего он был склонен более доверять именно этим вторым вариантам. Ну вот какие же уроды! Нет, о том, что в войне за прибыли транснациональные корпорации используют все способы – от кровавых государственных переворотов, устроенных с помощью наемников, и внешне мирных «цветных» революций (ага, самый треш-то начинается обычно через несколько месяцев после таких «мирных» событий, так что это уже как бы несчитово) до банальных убийств и похищений, он был прекрасно осведомлен. Не идиот же прекраснодушный… Но он всегда считал, что Америка для этих людей – нечто вроде заповедника. Там, по миру – охоться как хочешь, а внутри границ США – ни-ни, исключительно закон и порядок… И что здесь принято не мочить конкурентов, а договариваться с ними и покупать их. Именно поэтому США и заимели в мире статус «страны равных возможностей» и «светоча демократии». Или это только для своих? Да нет, не может быть… А как же истории успеха тысяч эмигрантов? Ведь не могут же они быть ложью? Или это верно для той, будущей Америки – цивилизованной, толерантной… и сумевшей подгрести под себя весь остальной мир. Заставить его плясать под свою дудку и расплачиваться друг с другом исключительно долларами. Да хрен его знает…

До Гаваны, до которой угольщик шел почти неделю, Алекс сумел сполна «насладиться» обратной стороной того самого духа викторианской Англии. Потому что угольщик был построен именно в Англии, в тысяча восемьсот семьдесят девятом году. То есть как раз в самый разгар «викторианства». Ну что сказать… это был если не ад, то что-то близкое. В кочегарке было настоящее пекло, а топка оказалась ненасытным чудовищем. За всю десятичасовую смену остановиться и передохнуть хотя бы три-четыре минуты удавалось раз пять-шесть. Все остальное время требовалось неутомимо махать лопатой. Иначе температура в топке и соответственно давление в котле начинали падать, и на старшего кочегара из грязной и погнутой переговорной трубы начинали извергаться потоки ругани. Кормили тоже хреново – не брюквой с червями, конечно, потому что с такой кормежкой кочегаров через пару-тройку дней держать скорость судна капитану уже не помогли бы никакие маты, но от солонины заметно пованивало, а крупа была откровенно прогорклой. За шесть с половиной дней этой адской работы Алекс сбросил почти десять килограмм, хотя и раньше отнюдь не считал себя толстым, и изрядно накачал мышцу. Всю. От бицепсов до пресса и широких мышц спины… И на хрена, спрашивается, тратить деньги на абонементы в дорогие фитнес-залы? Вот – есть же отличный вариант… А еще он почти дозрел до вступления в коммунистическую партию. Все равно в какую, лишь бы в коммунистическую. Стрелять надо уродов, которые так эксплуатируют людей, всех к стенке – немедленно!

В Гаване его встречал Зорге и-и… «Королева Сиама», небольшой и не новый, но весьма крепкий пароход, только что закупленный в США для, как Алекс понял по некоторым оговоркам, ЭПРОНа. Причем, как выяснилось, данная покупка была обставлена большой секретностью. Так, например, формально корабль оставался приписан к Сиамскому флоту и нес на флагштоке торговый флаг этого королевства, а существенную часть команды составляли иностранцы. По-видимому, коминтерновцы… Судну еще предстояло переоборудование, которое планировалось осуществить в Германии, куда он изначально и направлялся. Но теперь его пункт назначения был изменен. Сначала он должен был доставить Алекса в Одессу…

Сталин встретил Алекса весьма тепло. И с юмором.

– А вы, оказывается, очень опасный человек, господин Штрауб. Ну если верить американским газетам… Или вы предпочитаете, чтобы я именовал вас герром Хубером?

– Лучше Штраубом, – уныло отозвался Алекс. – Хубер – это там, в Европе. Да и вообще, кто его знает, может, Хуберу теперь вообще лучше исчезнуть…

– А вот это – удачная идея, – тут же посерьезнел хозяин кабинета. – Но не сразу, а чуть позже. Когда вы разберетесь с вашими патентами и нейтрализуете ваших главных врагов.

– Да как тут с ними разберешься… – махнул рукой парень. – Отожмут же – к бабушке не ходи! Мне теперь в Соединенные Штаты ходу нет, так что даже если они начнут производство по запатентованной мной технологии, то я даже в суд на них подать не смогу…

– А вот тут вы не правы! – усмехнулся Сталин. – Что нам говорит по этому поводу марксизм? А марксизм говорит, что, во-первых, главным смыслом и целью существования капиталистического способа производства является прибыль, и, во-вторых, что неотъемлемой чертой капиталистического способа производства является конкуренция.

Алекс недоуменно воззрился на собеседника.

– И что? Как это может мне помочь?

– А то, что у тех, кто хочет поживиться за ваш счет, совершенно точно есть конкуренты, которые, опять же совершенно точно, очень не против урвать свою долю прибыли от использования запатентованных вами технологий, – хитро прищурившись, пояснил Сталин.

– Ох, не х… – охнул Алекс. – Ха! Если продать, мой патент конкурентам этих уродов, то пусть они там сами друг с другом и бодаются…

– Не советовал бы, – покачал головой хозяин кабинета, – не советовал бы действовать так прямолинейно. В этом случае вы по-прежнему остаетесь серьезным врагом одной из группировок капиталистических хищников. Лучше просто дать понять той группировке, что вы имеете возможность очень сильно им навредить… а потом договориться.

– Хм… – Алекс несколько мгновений подумал, а потом окинул Сталина восхищенным взглядом. Монстр! Ну ведь согласитесь – монстр же!

– Но… откуда я узнаю, кто их конкуренты?

– А вот в этом, господин Штрауб, мы вам поможем. Мы же должны заботиться о своих друзьях! – и Сталин усмехнулся в усы…

Следующие три месяца, пока готовились переговоры с американцами, Алекс провел в СССР. Вновь были встречи с химиками, во время одной из которых, кстати, Лебедев удивил Алекса своей проницательностью. Улучив момент, он поинтересовался – не имеет ли «господин Штрауб» отношения к тому необычному образцу шины, который попал в его лабораторию два месяца тому назад.