– Хорошие новости? – спросила Рейли.

– Угу, – ответил Свэггер. – Мила получила свою винтовку.

Он вкратце изложил содержание разговора с Джимом Гатри.

– Так, – сказала Рейли. – Ну, полагаю, это…

– Ты упускаешь самое главное, Рейли, – не дал ей договорить Свэггер, внезапно очень серьезный и сосредоточенный. – Неужели ты не понимаешь?

– Что? – недоуменно спросила та.

– Если у Милы была эта винтовка, а все говорит именно об этом, выстрел на дистанции тысяча ярдов уже не выглядит невозможным. Если ей удалось найти способ пристрелять винтовку, такое осуществимо.

– Значит, она… ты хочешь сказать… я все-таки не совсем тебя понимаю…

– Я пытаюсь тебе объяснить, почему американская армия, английская армия, русская армия и израильская разведка так и не смогли после войны разыскать Гределя. – Свэггер помолчал. – Мила его убила. Прикончила сукиного сына.

Окрестности Яремчи

Карпаты

Конец июля 1944 года

– И как же вы поступили с английским контейнером с винтовками и гранатами? – спросила Мила.

Они шли по склону, заросшему густым лесом.

Учитель объяснил. Свой рассказ он закончил так:

– Мы получили три контейнера с оружием и взрывчаткой, их сбросили ночью с низко летящего бомбардировщика. Бак хотел, чтобы ни одна живая душа не знала, где они спрятаны. Один контейнер забрал я, другой – сам Бак, а третий – его заместитель.

Они вышли на освещенный участок тропы, куда беспрепятственно проникали лучи солнца, поскольку здесь не было высоченных сосен, закрывающих небо, а также кустов можжевельника и калины, заполнивших пространство между деревьями. На отлогом склоне кто-то словно выкосил узкую полосу, обнажив голую землю, заваленную камнями. Она уже начинала зарастать молодыми побегами, но они еще не успели вырасти настолько, чтобы их можно было назвать полноценными деревьями. Этот рубец взбирался вверх по склону до того места в тысяче метрах выше, где сквозь тонкий слой плодородной почвы, покрытый зеленью, пробивались голые скалы, суровые и неприступные, еще дальше ввысь увенчанные снежными шапками.

– Это каменная осыпь, – объяснил Учитель. – Кажется, то самое место. В тот раз мы пришли сюда сверху, и идти было гораздо легче. Сейчас нам придется подниматься.

Через тысячу нелегких метров они добрались до небольшого выступа, где можно было посидеть и немного отдохнуть.

– Отлично, – сказал Учитель, – кажется, мы пришли.

Ему потребовалось несколько минут, чтобы сориентироваться и отыскать в пещеру вход, скрытый зарослями можжевельника. Пещера оказалась гораздо меньше той, где Мила укрывалась на протяжении последних недель.

Скользнув в узкий проход, все трое заморгали в полумраке, кашляя от пыли, поднятой в воздух их шагами. Какое-то время они стояли на месте, дожидаясь, когда пыль осядет и глаза привыкнут к темноте. Внутри пещера оказалась просторнее, чем можно было судить по входу, и через какое-то время тонкий световой луч, проникающий внутрь, позволил рассмотреть детали.

– Вот! – торжественно объявил Учитель.

Он вытащил что-то в пятно света – тяжелый железный ящик длиной метра полтора, шириной полметра и сантиметров восемьдесят глубиной. Ящик был закрыт крышкой. Нагнувшись, Учитель открыл три запора и откинул крышку на петлях. Открытый ящик показался Миле манной небесной, приправленной запахом оружейной смазки: пять похожих на длинные трубки предметов, сияющих тусклой вороненой сталью, вложенные в углубления в деревянной раме.

Мила узнала «Стэн», дешевый, грубый, но надежный английский пистолет-пулемет. Стальная трубка ствола, несколько винтов, все сварные швы неровные, много штампованных узлов – казалось, пистолет-пулемет смастерили из подручных деталей в мастерской в гараже.

Учитель достал из ларца с сокровищами другое волшебство – ребристое яйцо с рычагом, повторяющим его изгиб, торчащим из центрального механизма, и кольцо с предохранительным стержнем, удерживающим все вместе. Это была граната «Миллс», знаменитая английская «лимонка».

– Винтовка, – выдохнула Петрова. – Ты сказал, здесь есть винтовка.

Снова наклонившись к контейнеру, Учитель извлек из него длинный деревянный ящик и, открыв, с некоторым трудом достал длинную палку, завернутую в клеенку.

Мила взяла эту палку и сразу же почувствовала ее тяжесть. Более короткая, чем ее «Мосинка», винтовка была тяжелее. Мила поднесла ее к свету, разглядывая знакомые и в то же время непривычные детали: спусковой крючок, магазин сразу же перед спусковой скобой, затвор, длинный ствол, одетый в деревянное ложе. Винтовка имела специальную подушечку, вырезанную из дерева и привинченную шурупами к прикладу, так, чтобы к ней можно было прижаться щекой и подбородком, пока прильнувший к окуляру оптического прицела глаз высматривал цель. Но важнее всего был сам прицел – точнее, сложный механизм, крепящий трубку с линзами к ствольной коробке, странный, по– английски эксцентричный. Он напоминал пережиток викторианской эпохи, железнодорожный виадук, переброшенный через глубокое ущелье, с раскосами, колесиками маховиков, винтами и заклепками, собранными по такой сложной схеме, что в это трудно было поверить, и все это для того, чтобы прикрепить черную стальную трубку с оптикой к винтовке посредством прочных стальных хомутов. Это было сложное мудреное устройство, с множеством винтиков, которые удерживали все воедино, не давая рассыпаться по частям.

– Похоже на творение Льюиса Кэрролла, – заметил Учитель.

Прихватив винтовку, Мила выбралась из пещеры и растянулась на земле, принимая положение для стрельбы лежа.

Оставшиеся в пещере мужчины услышали, как закрылся затвор, как щелкнул курок – Мила привыкала к ходу спускового крючка.

Она возвратилась в пещеру.

– Теперь нужно ее пристрелять.

– Пристрелять? – спросил Учитель.

– Нельзя просто установить на винтовку оптический прицел и первым же выстрелом поразить человека на расстоянии тысяча метров. Нет, мне нужно тщательно проверить, как стреляет винтовка на такой большой дистанции, и настроить прицел так, чтобы он показывал именно туда, куда попадет пуля. И только тогда, стреляя в боевой обстановке, я буду уверена в том, что пуля попадет точно туда, куда я целюсь.

– Прошу прощения, ты что, спятила? Нечего и думать о том, чтобы устраивать здесь стрельбище. Да, немцы ушли, но надолго ли и сколько человек они здесь оставили? Каждым выстрелом ты будешь им показывать, где находишься. Возможно, здесь есть люди, которые только этого и ждут. Возможно, они договорились с люфтваффе, и как только ты будешь обнаружена, сюда налетят «лапотники». Возможно, твоя стрельба просто разозлит их, и они на всякий случай расстреляют еще пару сотен заложников. Ты сделаешь только один выстрел, в этого слизняка Гределя.