– Сейчас готовится поросенок с гречневой кашей и мочеными яблоками. Нужно только чуточку подождать. Но есть куропатки. Очень молодые! Хрустящая корочка! Прекрасная закуска, прекрасная! Пока вы ждете поросенка, я бы предложил.

– Несите-несите. – Леон сел за стол и снова разложил карту. – И вина.

– Меда, – сказал Слав.

– И побольше, – резюмировал Филипп.

Леон ткнул в карту.

– У нас впереди переправа. Я думаю, что ее надо пройти сегодня. Потом дорога уйдет в сторону, а мы пойдем вдоль леса.

– Сколько до переправы?

– К вечеру успеем. Если, конечно, Филипп не станет есть всего поросенка.

– Вечная спешка, – пробурчал Филипп.

Слав хмыкнул и огляделся.

В таверне было не многолюдно. В дальнем углу сидели трое каких-то подгулявших бородачей, один спал, мирно сложив большие кулаки на столе. Лесорубы? В другом углу, что около двери, сидел старик в серой одежде. Рядом на лавке лежал шерстяной дорожный плащ. Старик уныло ковырялся ложкой в миске перловой каши. Хозяин таверны подошел к нему, принес кувшин. Старик покосился в его сторону, что-то спросил.

Принесли куропаток с вареной кукурузой, четыре кружки и два глиняных кувшина. Вино и мед.

Винишко оказалось так себе, а вот мед и куропатки действительно были на высоте.

– Ну, может, твое братство и не соврало, – пробурчал Филипп, разгрызая тонкие косточки. – Вкусно.

Леон свернул карту, спрятал ее в суму.

Вернулся хозяин.

– Прошу прощения, что вмешиваюсь. Господа следуют не в Гуленгейм?

– Ага. – Слав поднялся. – И что, если так?

– О! – Хозяин поднял руки. – Ничего-ничего. Просто… мне показалось. Прошу простить. Но.

Его глаза забегали. Он вдруг посмотрел в сторону старика, суетливо кивнул и кинулся на кухню.

Леон что было сил толкнулся ногами и, опрокидывая лавку, покатился по деревянному полу. Он еще падал, когда стол и все, что на нем стояло, вдруг полыхнули ярким белым светом, и в разные стороны брызнула щепа, обломки тарелок и глиняная крошка от расколотых кружек. В уши ударил оглушительный грохот, ноги свело судорогой.

Леон, как пушечное ядро, врезался в стулья, что были расставлены вдоль стены. Раздался хруст. Откуда-то сверху на него посыпалась посуда, тарелки.

Слав, стоявший на линии атаки, лежал там, где когда-то был стол. Глаза его были закрыты. Филипп ворочался, как медведь, под обрушившейся на него полкой. Именно с нее сыпалась на Леона посуда. Артура нигде не было видно. Лесорубы повскакивали со своих мест и кинулись к выходу туда, где стоял старик с широченной седой бородой. На его руках медленно таяли мерцающие белые огоньки. Глаза старика смотрели злобно.

Маг!

Леон схватился за меч. Вскочил!

Старик метнулся в сторону выхода.

– Стой, гнида! – Леон бросился следом. Позади ревел Филипп.

Магу нужно время, чтобы скопить заряд такой мощности! Если его догнать.

Леон выскочил на улицу. На земле лежал без сознания мальчишка-конюх. Лошади были на месте, и больше следов не было.

– Он где-то здесь… – прошептал Леон. Сзади из дверей вырвался Филипп. В его руке плясал топор.

– У него не было лошади! Не мог уйти далеко… – рыкнул Филипп. Они расходились от дверей в стороны, чтобы обоих нельзя было накрыть одним ударом.

– Хорошему магу не нужна лошадь, – ответил Леон.

– Это не тот случай. Иначе мы бы уже были мертвы.

– Что с остальными?

На улице было пусто. Поселок будто вымер. Только легкий ветер гнал песок по дороге, закручивая его пыльными чертиками.

– Не знаю, Слав вроде дышал. – Филипп яростно крутил головой.

– А Артур?

– Не видел. Мне кажется.

Договорить он не успел. Молния ударила откуда-то сверху! Со злобным шипением бледная змея впилась в землю около Филиппа. Он закричал, упал в пыль. По ногам Леона скользнуло острой болью. Икры мигом онемели.

– Филипп!

Тот рычал, перекатываясь с места на место.

– Бо-о-ольно! Больно-то как!!! Сволочь, ай, гадина!

«Живой», – понял Леон и сказал вслух:

– Больно – значит жив. Он не так силен, как я думал. Недоучка.

– Откуда он бил? – прохрипел Филипп, поднимаясь на ноги.

Леон попытался восстановить в памяти направление, откуда пришла молния. Завертел головой. И в последний момент увидел в окошке третьего этажа трактира «Выхухоль» метнувшуюся тень.

– Та… – В груди что-то взорвалось! Леону показалось, что каждая мышца его тела скрутилась, сжалась, напряглась! Воздух едва не порвал легкие! Сердце ударило болью! На какой-то момент в глазах помутилось, он упал и осознал себя только через несколько секунд, скребущим пыль пальцами, силясь вдохнуть хоть каплю воздуха.

– Лео! – Филипп оттащил его в сторону.

– На тре… тий этаж! – прохрипел Леон.

Филипп рванулся обратно в трактир, как бешеный бык.

Леон с трудом поднялся и, качаясь, пошел следом.

Маг выдохся. Будь в нем хоть половина той силы, которую он потратил в первый выброс, Леона уже не было бы. Теперь же старик ослаб.

Чувствуя, как отдается в теле каждое движение, Леон затопал по лестнице. Наверху снова грохнуло. Но не так сильно, как раньше. Зарычал Филипп. Что-то опрокинулось, обрушилось с грохотом.

Леон поднажал.

– Вяжи его! – крикнул кто-то.

Навстречу с визгом выбежала девица с распущенными волосами, в одной нижней рубахе. Увидала Леона, закрыла рот ладонями и метнулась обратно.

На третьем этаже снова что-то упало, зазвенело стекло. Снаружи донесся звук удара.

Леон одолел последнюю ступеньку и столкнулся лицом к лицу с Артуром.

– Все… – тяжело дыша, выдохнул юноша. – Готов.

– Кто готов? – простонал Леон, опускаясь на пол.

– Старикашка готов, – сказал Филипп, выходя из развороченной комнаты и держась за щеку. Из коридора казалось, что там внутри что-то взорвалось. Но Леон знал возможности своего друга и не удивлялся.

– Сам цел? – спросил Леон.

– Цел. Курва в глаза метил. Во, смотри… – Он отнял ладонь от лица, потекла кровь. Щека была рассечена.

– Ерунда. Царапина, – сказал Артур. – Пойдем… тело обыщем.

– Идите-идите… – Леон прислонился к стене. – Я потом. Спущусь.

Филипп и Артур молча подхватили его под мышки и потащили вниз.

– Я думал, улетит, – голос Артура чуть дрожал. – Но после того как ты его скамьей приложил… Первый раз такое видел.