Королевство вестготов со столицей в Толедо к началу VIII века прошло несколько циклов, в которых периоды сильной королевской власти сменялись политической анархией и всевластием земельных магнатов. Этим пользовались франки и византийцы, которые исповедовали ортодоксальное христианство. Они легко находили союзников среди романизированного населения Испании, не жаловавшего готов-ариан. Король вестготов Реккаред в 586 году перешел к никейскую веру по политическим соображениям и предложил союз франкам, но это не снизило накала противостояния знати королю и не прервало цепи мятежей и узурпации.

Толедское королевство приближалось к краху. Оно было особенно слабым и нестабильным, когда после смерти короля Витицы в 709 году земельные магнаты, обойдя его сыновей, возвели на трон своего ставленника, герцога Бетики Родериха (Родриго). В который раз разразилась усобица, вот только теперь на африканской стороне Гибралтарского пролива скопилась грозная сила арабо-берберского войска. Родриго даже не успел утвердиться на троне, когда малый арабский отряд — всего 400 человек — на четырех кораблях переплыл Гибралтарский пролив. Вначале это был просто набег, но легкость продвижения грабителей и богатая добыча, которую привез отряд, позвала арабов на завоевание.

В том же 711 году военачальник Тарик ибн Зияд отправился в Испанию с семью тысячами воинов все на тех же четырех кораблях (других попросту не было и переправа заняла изрядное время — попробуй перевези за несколько десятков рейсов такую прорву народу!). Он захватил несколько городов и был готов идти на Севилью, когда разнеслась весть о том, что на завоевателей идет «король Родриго» с бесчисленной армией. Тарик отправил гонца за подкреплениями и получил их — вначале 5 тысяч солдат, а затем правитель расположенного прямо напротив полуострова Гибралтар города Септем (современный город Сеута) Юлиан, дочь которого (по легенде) обесчестил Родриго, прислал еще 13 тысяч бойцов.

По всей видимости, у Юлиана, перед сдачей Септема оказавшего арабам жестокое сопротивление, были причины вступить с ними в союз. Далекая Византия погрузилась в политический хаос и, похоже, забыла о городе на краю света, тем самым предоставив горожанам и солдатам свободу действий. Так или иначе, очень вероятно, что среди первых арабских завоевателей Испании были и византийские солдаты Юлиана.

Вестготская и арабская армии в июле 711 года встретились в сражении у реки Гуадалете недалеко от города Херес-де-ла-Фронтера. Надежных сведений об этой битве нет. Легенды гласят, что бой продолжался восемь дней и что сыновья свергнутого короля Витицы то ли бежали с поля боя (как они там оказались, не имея причин воевать на стороне Родриго?), то ли перешли на сторону арабов. Последнее предположение кажется более вероятным: ведь претендентам на трон не приходится выбирать союзников. Никто не мог знать, что мусульмане пришли «всерьез и надолго» и что ислам воцарится в Испании на ближайшие 800 лет.

Арабы победили, обратив в бегство вестготское войско, а король Родриго был убит. Тарик повел свои армии к Кордове, будущей столице Аль-Андалус. Он захватил Толедо, который при вести о приближении арабов покинул архиепископ Синдеред: согласно Мосарабской хронике, он «утратил мужество и, словно он был наемник, а не пастырь, против примера древних, он покинул христианскую паству и вернулся к себе в Рим». Вскоре сдалась Кордова. После гибели Родриго в вестготском королевстве не нашлось тех, кто смог или пожелал бы подняться на борьбу с завоевателями.

Затем в игру вступил Муса ибн Нусайр. Опасаясь успехов подчиненного ему Тарика, он летом 712 года с восемнадцатитысячной армией переправился в Альхесирас, взял несколько небольших городков, захватил Севилью, а затем двинулся на Мериду. Этот город держался больше года, но в конце концов был взят. Затем Муса двинулся навстречу Тарику, прошел через Толедо к Сарагосе, занял Леон… Тарик тем временем уже захватил часть Кастилии и дошел до Астурии, до Бискайского залива.

Исламский потоп натолкнулся на серьезное сопротивление лишь в 713 году: герцог Теодомир закрепился на территории примерно нынешней Мурсии и юго-запада Валенсии. С ним арабам пришлось договариваться — и это единственный случай во всем вестготском королевстве. Договор этот сохранился. По нему Теодомир признавал верховную власть мусульманского халифа и соглашался на выплату символической дани, но сохранял самостоятельность свою и подданных. Эту часть Испании арабы смогли одолеть лишь после смерти Теодомира.

Летом 714 года халиф Аль-Валид велел Мусе и Тарику вернуться в столичный Дамаск. Их возвращение в Сирию было триумфальным, а привезенная добыча поразила воображение Востока. (Судьба триумфаторов была печальной: Мусу после смерти халифа Валида обвинили в растрате и убили, а следы Тарика после возвращения в Дамаск и вовсе теряются.)

Легкость завоевания вестготского королевства удивила самих арабов. Пиренейский полуостров был захвачен небольшой кровью всего за пять лет! В расколотом по религиозному признаку вестготском обществе ни у кого не возникло и мысли о сопротивлении врагу, арабы в свою очередь предлагали приемлемые и не унизительные условия капитуляции. Вестготская знать, быстро наладив отношения с завоевателями, большей частью сохранила и владения, и религию, и гордый вид. С материка на полуостров тем временем шли многотысячные арабские армии, с тем чтобы обосноваться здесь навсегда.

Завоеватели Испании, в основном выходцы из городской среды Аль-Фустата или Кайруана, не стали селиться отдельно, а смешались с коренными обитателями долин Гвадалквивира и Эбро. Они поладили с местным населением, позволив ему сохранять свою веру, имущество и привычный образ жизни. В этом и крылся секрет поразительного успеха завоевания Иберийского полуострова.

Идиллия была недолгой: вскоре арабы поставили немусульман в положение людей второго сорта, и христиане начали принимать ислам. Иудеев-сефардов, живших в Испании более тысячи лет, со времен разрушения вавилонским царем Навуходоносором Первого храма Иерусалимского и эмиграции из Палестины задолго до Рождества Христова, тащить в ислам не стали. Еврейская община долго и верно служила халифату и со временем достигла немалого могущества.

С последствиями арабских завоеваний Европа столкнулась задолго до стремительного завоевания Испании. Мы уже отмечали увядание морской торговли, в связи с чем после 680 года во Франкии исчез папирус, и записи теперь делали на тяжелом пергаменте. Исчезли сирийские и индийские шелка, которые так любили Меровинги и галло-римские аристократы. Исчезло все, чем торговал Восток, а портовые склады опустели. В домах и храмах погасли масляные светильники и зажглись свечи из воска. Со столов пропали пряности и специи, популярные во всех слоях населения (лишь в XII веке, когда Средиземное море вновь открылось для торговли, пряности вернутся на европейский стол, но уже по заоблачным ценам).

Позиция Карла Мартелла в этой ситуации выглядела скорее оборонительной. Королевство франков тонуло в неразберихе внутренних конфликтов, и майордому просто не хватало людей для замещения на должностях нелояльной галло-римской знати и сторонников Эброина с Эвдо. На севере германские племена постоянно совершали набеги на территории королевства. В итоге Карл Мартелл, занятый утверждением своей власти и походами против германских племен, осознал опасность ситуации, вероятно, не ранее чем лишь когда арабы ворвались на юг Галлии, а Аль-Самх ибн Малик избрал своей столицей Нарбонн.