Но у «Weta» были смекалка и желание, а также еще одно важное преимущество – их услуги были дешевы.

«Мы не могли позволить себе работу с американскими компаниями по созданию спецэффектов, – говорит Джексон. – У нас не было другого выбора».

В «Weta Workshop» начался период активных исследований и разработок. Для каждого места, расы и героя создавались «доски настроений», шли эксперименты с производственными процессами, а также определялись сферы, в которых предстояло отдать лидерство цифровому подразделению компании.

«Приступая к работе над «Властелином колец», – говорит Тейлор, – несколько переживаешь, что у тебя не получится оправдать все ожидания».

Кошмаром обернулось даже составление предварительного бюджета. «Без Тани мы бы по сей день не справились», – признает Тейлор.

Им также приходилось постоянно взаимодействовать с двумя разными, но взаимосвязанными силами в лице Джексона и Толкина. Тейлор говорит, что им повезло иметь возможность постоянно «обращаться к Библии». Первые два с половиной года Джексон каждый день изучал их наброски и модели. Он черпал вдохновение, в буквальном смысле прикасаясь к результатам их труда.

Когда через год после первой встречи в студии на Кэмпердаун-роуд появились мольберты Ли и Хоува, это показалось всем подарком богов. «Мы в буквальном смысле работали плечом к плечу со всеми этими людьми», – говорит Хоув. Бродя из кабинета в кабинет, художники проникались атмосферой дивного нового мира. Всюду царил хаос, все продумывалось, организовывалось и устраивалось прямо на ходу, но волнение и энтузиазм были заразительны. При ближайшем рассмотрении, говорит Ли, «было видно, что все становится лучше».

Впоследствии приезжие художники обосновались в собственном офисе на студии «Stone Street», неподалеку от съемочной площадки.

«Вероятно, мы провели в одной комнате больше времени, чем любые два художника в истории, – говорит Хоув. – Мы полтора года работали в одном кабинете над «Властелином колец» и еще шесть лет – над «Хоббитом». Разъехаться по разным комнатам никто из нас не хотел. Совместная работа с таким человеком вдохновляет, ведь Алан очень хорош».

Они не единственные из художников оказали влияние на фильмы. Само собой, вниманием не обошли и аккуратные акварельные иллюстрации Толкина. Кроме того, по словам Тейлора, ««Властелин колец» основан на эстетике Гюстава Доре», как и работа Харрихаузена.

К несчастью, Доре не мог приехать в Новую Зеландию, потому что был давно мертв. Он творил во Франции в девятнадцатом веке, но его готические гравюры с иллюстрациями к Данте, Мильтону и Библии динамичны, как кадры из фильмов.

Ли говорит, что некоторые сцены были основаны на конкретных картинах. Например, Серые Гавани были созданы с оглядкой на «Отплытие царицы Савской» Клода Лоррена и «Дидону, основательницу Карфагена» Уильяма Тернера. «В них был свет, атмосфера и чувство древнего величия, которые нам хотелось показать».

Тейлор активно привлекал местных художников и ремесленников. Они никогда прежде не работали в кинобизнесе, но «Weta» нуждалась в опытных мастерах. Задолго до того, как фильмам дали зеленый свет, директор «Weta Workshop» отправился путешествовать по миру, выискивая художников по гриму и реквизиторов на тематических ярмарках, а затем вручая им рекламные листовки и смело спрашивая: «Вас не достала жизнь в Лос-Анджелесе?» Тейлор также намекал, что в Новой Зеландии скоро будет запущен «крупный проект».

Для тех, кто решил присоединиться к проекту, «Властелин колец» стал настоящим наркотиком. Даже когда вся затея оказалась на грани краха из-за упрямства «Miramax», никто из них не прекратил работу.

«Мы просто знали, что это наша судьба», – утверждает Тейлор.

Как и на съемочной площадке, где приходилось бороться с капризами природы, упорство, энтузиазм и приверженность общему делу со стороны сотрудников «Workshop» стали частью нового мира. В каждом предмете чувствовалась одержимость его создателей.

«Все эскизы для «Властелина колец» и «Хоббита» тщательно каталогизированы для архива, – кивает Джексон. – Там много альтернативных проектов, так и не вошедших в фильм. Я не люблю их пересматривать, потому что это сводит меня с ума. Я всегда вижу то, что нравится мне больше».

«Место было уникальное, – рассуждает Хоув, – особенно если вспомнить, что его построили с нуля. Без Ричарда Тейлора, у которого ко всему был нестандартный подход, никто не нашел бы в себе сил сделать то, что они в итоге сделали».

Особенный интерес для Хоува представлял отдел доспехов и оружия, или кузница. Нужно было добиться, чтобы доспехи и оружие не казались изготовленными в 1990-е, поэтому Тейлор решил ковать их в 1490-х. В Мирамаре действительно появились кузницы. «Мы построили кузницу и привлекли к работе людей, которые занимались традиционными ремеслами».

Хоув занимался средневековой реконструкцией и скептически отнесся к этой идее. В мире было не так уж много оружейников, а найти кузнеца в Новой Зеландии и вовсе представлялось невероятным. Но «они наняли оружейника довольно быстро».

«Я нашел оружейника, – восторженно сказал ему Тейлор. – Это слесарь-жестянщик из Карори».

Он сразу покорил Хоува. «Пит Лайон показал изготовленные им поножи, и они оказались прекрасны. Это самая сложная часть доспехов, потому что они охватывают ногу. Я подумал: «Начало неплохое»». Из окна «Workshop» частенько можно было увидеть, как Хоув на парковке дерется на мечах с сотрудниками оружейного отдела.

Лайонс, который работал вместе со Стю Джонсоном и Уорреном Грином, много лет обслуживал нужды местных реконструкторов и коллекционеров. Он даже обучал техникам боя Веллингтонскую средневековую гильдию. Именно он выковал меч, с помощью которого Вигго Мортенсен выковал образ Арагорна. У каждого узнаваемого оружия была детализированная, прекрасно сбалансированная «геройская» версия для крупных планов и пять версий попроще из алюминия и резины, которые были безопаснее при постановке трюков. Мортенсен упрямо снимался только с собственным «геройским» мечом.

Когда начались съемки, Тейлору пришлось постоянно мотаться между площадкой и офисом «Workshop». На «Stone Street» на дорогу уходило не более пяти минут. Если съемки шли на других площадках в окрестностях Веллингтона, времени требовалось больше, но это было не так уж важно. Однако, когда работа велась среди новозеландских холмов, добираться до площадок было непросто. Это требовало огромных физических сил.

«Например, до горы Руапеху было четыре с половиной часа пути, – вспоминает он. – Каждый день я тратил по девять часов на дорогу, чтобы приехать на площадку, все проверить, а затем отправиться домой, поспать пару часов и отправиться на самый кончик Южного острова».

Снимая наушник, провод от которого тянулся у него за воротником к переносной рации, Тейлор все равно слышал в своей голове голоса – в основном они сетовали на позднюю доставку пенолатекса или обсуждали загубники урук-хайев.

«Сейчас я понимаю, что иначе быть не могло, – говорит он, – ведь цифры поражали воображение».