До медицинского центра оставалось минут пятнадцать. Алексис вот-вот заберут на предоперационную подготовку, после чего посетителей к ней больше не пустят. От этой мысли к горлу подступила дурнота. Или от того, что вождение Колтона растрясло остатки вчерашнего алкогольного ужина. Ноа вцепился в потолочную ручку, также называемую мать-вашу-мы-сейчас-сдохнем ручкой, когда Колтон резко перестроился в другой ряд. На заднем сиденье застонал Русский.

— Мне нехорошо.

— Открой окно, — велел сидящий рядом с ним Мак. — Дыши через нос.

— Если его стошнит в моей машине, я вас всех придушу, — предупредил Колтон, с визгом обгоняя минивэн, который просигналил ему вдогонку.

— Не придется, если мы все разобьемся, — пробурчал Мак.

Ноа зажмурился.

— Хоть сдохни, но ты обязан доехать.

В палату вошла медсестра и представилась, после чего задала Алексис стандартные вопросы — спросила имя, дату рождения, цель визита и прочую информацию, для того чтобы не произошло случайной ошибки. Затем она сообщила, что совсем скоро их с Эллиоттом отправят на предоперационную подготовку.

Крепко обхватив себя руками, Кэнди нервно покусывала губы. Алексис распахнула объятия, и та с облегчением в них упала.

— Даже не знаю, как тебя благодарить.

— Просто подбери мне классный подарок на Рождество.

Кэнди рассмеялась, отчего в палате посветлело, и отстранилась.

— Увидимся, когда придешь в себя.

Медсестра покатила кровать Алексис вдоль длинного коридора мимо ряда автоматических дверей. Повернув за угол, они остановились в палате вдвое больше предыдущей. Внутри уже находился Эллиотт, который лежал на кровати, а медсестра мерила ему давление. Он не побрился, и полуседая щетина добавляла ему возраста.

— А вот и наша спасительница, — улыбнулся он.

— Боялся, я не появлюсь?

— Нисколько.

Он протянул к ней руку, и пару мгновений Алексис тупо на нее смотрела, потеряв дар речи от наплыва неожиданных эмоций. Затем потянулась и взяла его за руку.

Колтон резко остановился перед больницей, тормоза завизжали.

— Вылазьте, я пока припаркуюсь.

Ноа уже мчался ко входу, не успели остальные выбраться.

— Нельзя бегать в больнице! — возмутился Мак, нагнав его перед автоматической дверью на входе. Ноа показал ему средний палец.

— В больницах постоянно бегают. Бывают экстренные случаи.

Приближающиеся шаги Русского походили на удары молота.

— А как же романтические поступки? Ради них люди постоянно бегают.

Кроссовки Ноа пронзительно заскрипели, когда он поскользнулся на повороте и машинально схватился за стену, едва не свалив портрет какого-то мужика — очевидно, благодетеля, в честь которого назвали отделение. Мак придержал его и подтолкнул вперед. Санитарка с тележкой вскрикнула и отпрыгнула с их пути, когда они пронеслись мимо, чуть не сбив ее с ног.

— Эй! Здесь нельзя бегать!

— У нас тут приступ романтики! — тяжело дыша, прокричал Русский.

— На четвертый, — бросил Ноа, минуя лифт — по лестнице будет быстрее. Мак недовольно скривился.

— Да ты шутишь?

Ноа начал подниматься, перемахивая сразу через две ступени. Сзади послышался шум падения и ругательства на русском. Мак с сопением пытался не отставать. На четвертом этаже Ноа распахнул дверь в залитый светом коридор и ринулся к посту медсестер.

— Алексис Карлайл, — выпалил он, опершись о стол. Дежурная застучала пальцами по клавиатуре. Ноа прикусил язык, сдерживая готовое сорваться ругательство, поняв, что опоздал еще до того, как медсестра сказала:

— Мне жаль, она на предоперационной подготовке, никаких посетителей.

У Ноа задрожали колени.

— Нет! Вы не понимаете, мне необходимо с ней увидеться!

Тут подоспел потный запыхавшийся Мак и просипел:

— Этот олень реально напортачил и теперь обязан извиниться перед ней.

Медсестра уронила челюсть на стол.

— Э-э, сожалею. Тем не менее впустить вас я не могу. Пока присядьте. — Она указала на просторный зал ожидания напротив. — Мы сообщим вам о результатах операции.

Мак схватил Ноа за локоть и отвел в сторону.

— Ладно, давай сядем.

Тут открылись двери лифта, вышел Колтон с мороженым в руке и невозмутимо подошел к друзьям.

— Прикиньте, у них тут автомат по продаже мороженого. — Все молча прожигали его взглядом. Он удивленно повел бровям. — Что, опоздали?

Ноа сжал кулаки.

— Ага, опоздали.

— Отстойно! Надо было лететь на вертолете. — Вновь повисла напряженная тишина. — Теперь-то что?

— У тебя есть доступ к вертолету? — просипел Ноа не своим голосом.

— Ну да, — опасливо протянул Колтон.

— И ты, гад, только сейчас об этом говоришь?!

— Ты же просил тебя отвезти!

Лицо Ноа, должно быть, выражало готовность к убийству, поэтому Мак встал между ними и повернулся к Колтону.

— Давай ты съешь свое мороженое вон там, — он указал на противоположный конец зала. — Или даже лучше: сходи за мороженым для Русского.

Лицо упомянутого друга просияло.

— Вкусняшка!

Когда они ушли, Мак подтолкнул Ноа к свободному стулу и сел рядом. Тот облокотился на колени и уронил лицо в ладони.

— Поверить не могу, что опоздал.

— Ничего страшного, приятель, — Мак похлопал друга по спине.

— Нет же, ты не понимаешь. Она была перед операцией совсем одна. Я обещал, что буду рядом, и не смог даже это обещание сдержать.

— Ноа?

Тот поднял голову. В зал ожидания вошли Вандерпулы в полном составе — разумеется, за исключением Эллиотта. К ним приблизилась Кэнди, улыбаясь так широко, как не полагалось улыбаться в такую рань и уж тем более не когда родные лежали на операционном столе.

— Ты здесь! Я ведь ей говорила, что ты приедешь!

Ноа вскочил.

— Ты видела Алексис?

— Да, прямо перед тем как ее забрали на подготовку.

— И как она? Напугана?

— Нет, держалась молодцом. Я уверена, она обрадуется, когда очнется после операции и увидит тебя.