сливок. Взгляд сам цеплялся за черно-белую слоистость материка Йяота, а постоянный ветер трепал непослушные волосы Мудрого. Изо рта вырывались клубы пара.

— Там много тысяч лет назад колыхались травы, и ходили шерстяные слоны, носороги, гигантские олени. Какие же это были огромные стада. На них охотились белые львы и волки. Иногда забредали гигантские медведи, — Сантар указывал на другую сторону пролива, туда, где в задумчивости стояла непроходимая тайга Лесного края. Многие километры она тянулась по болотистой равнине, пока не натыкалась на поеденные временем горы Тенафар.

— Сейчас кедры, а тогда бескрайняя северная степь. Травы стояли такие густые, что летом человек с трудом мог пробиться к стойбищу. Приходилось использовать северного оленя, он и сейчас там обитает.

— Неужели эта земля травяная пыль? — с недоверием в голосе произнес Довруж.

— Так и есть. Лето было коротким, а ветра, как и сегодня настолько сильными и упорными, что снег не задерживался в степи. Его сметало на нашу сторону, а следом несло мелкую пыль от сухой травы. Для животных доступное в любое время сено, а для людей новая, и что самое главное плодородная земля.

— И все-таки не понимаю, почему лед не тает? — Довруж задрал голову изучая черно-белые полосы берега.

— Тут все просто, лед не успевал таять за лето, а с новым сезоном наносило следующий слой плеса, так и образовался щедрый край Йяота.

Старик искоса взглянул на Сантара, поджал губы, точно поймал слова, что чуть было не вырвались.

— Не вериться, через два дня снова придет холод, — сказал Довруж вглядываясь в темную линию тайги на противоположном берегу.

— Меня не это беспокоит. Ты не заметил, с нашим Урдо, твориться что-то странное. С тех пор как он рассказал нам о смерти брата, парень точно сам не свой.

— Похоже для него смерть брата сильный удар, — Довруж вздохнул. — Что будем делать с Хаваей? Может все-таки расскажешь, как ты уговорил тетку уйти.

— Плазма не тетка, у нее нет пола, — Сантар повел плечом.

В памяти всплыло ледяное нутро, выглядывающее из треугольника полога, что раскрылся прямо перед ним. Похожий на волосы, взятые на пробор, полог то сужался, то расширялся. К Мудрому потянулась бледная рука, с длинными, узловатыми пальцами. Сантар с удивлением отметил, что кожа существа сильно напоминает опал, та же опалесценция, твердость и холод. Пальцы коснулись доспеха Мудрого, в том месте, где лежала головоломка. Ажурные завихрения побежали по металлу, украшая казенное изделие неповторимым орнаментом.

Сантар изменил ноту, вокруг человека закружились светляки, плазма отдернула руку, и гневно зазвенела. Тысячи замерзших капель, плотно унизавших удивительный полог существа, издавали особый звон.

Мудрый опустился на колени и свернул доспех. Он не смел поднять глаз, потому просто протянул руку с необычным камнем вперед. Несколько мгновений Сантар ждал. Наконец, ласково, почти незаметно, его ладони коснулись ледяные пальцы. Они легко скользнули по коже, оставляя белый след. Сантар поднял глаза и встретил мягкий взгляд огромных, небесно-голубых глаз. Мудрому они показались до боли знакомыми, но стоило человеку более внимательно вглядеться в образ, как существо растворилось. Руку жгло, точно в огне, темные рубцы вздулись на том месте, где прошлись пальцы плазмы. Головоломка исчезла, вместе с существом.

— Оно не живое и не мертвое, оно создатель. Раньше люди таких как это существо звали богами. Я вернул ей камень, что мы нашли в лаборатории.

— Головоломку? — возбужденно произнес старик.

— Можно и так его назвать, — нехотя согласился Сантар, — но это неверно.

— Почему? — удивился Довруж. — Ты же не знаешь, что это такое, так почему бы не называть камень головоломкой?

— Потому, что это форма. Та самая вещь, которая создала тебя и других людей. Вообще, скорее всего она создала все, что сегодня мы называем живым.

— И тебя?

— Нет, я случайность. Ошибка природы, которой повезло с талантами, — снисходительно улыбнулся Сантар. — И не называй существо Хаваей. Не надо путать климатическую установку, и удивительное природное явление.

— Вот зануда! — возмутился Довруж, и скрипуче засмеялся.

— Не зануда, а ученый. Все явления должны иметь четко определенный …

— О небеса, спасите меня от ученого зануды! — патетически воздев руки к небесам взмолился старик.

— Ладно, ладно, — Мудрый смущенно заулыбался. — Если к делу, то переждем холодный фронт и пойдем в Улавай. Надо остановить стужу, иначе погибнет все живое. В прошлые разы холод не дошел до Йяота, но температура на земле снижается, и вскоре экстремальные морозы без труда доберутся и сюда. А если они скуют льдом моря, то Фанарион навсегда уснет.

— И как ты себе представляешь путешествие в город, где средняя температура сто, сто двадцать градусов? — язвительно спросил Довруж.

Старик вмиг посерьезнел, и требовательно уставился на Мудрого.

— С температурой ты промахнулся. Днем, на солнце, да еще спустя две недели, в Улавае будет не более девяносто. Вполне приемлемо. Операция нам по плечу. Правда придется брать с собой йяотанцев, нам понадобиться защита от великанов и пурги.

— Ты уверен, что там будет девяносто? — все еще недоверчиво спросил Довруж.

— Гуго все точно рассчитал, да и у Йяота неплохие климатологи. Мы справимся. А после, отправимся в Нижний город. Думаю, будет самое время.

Глава 10

Сигнал тревоги поднял счастливых, так прозвали роболюдей Нуремана. «Улучшенные» отличались постоянством настроения, эффективный человек никогда не падал духом, он не знал меланхолии. Плотный строй, десятков тысяч счастливых направился в заранее определенные бункеры, по бокам колонны сопровождали полицейские. Жители Куватры с удивлением и недоверием смотрели на запрудившие улицы шеренги роболюдей. У некоторых возникли вопросы, и сомнения. Небольшими группами обычные горожане выходили на улицы, где их встречали полицаи. Сговорчивых просто отправляли восвояси, а упорствующих загоняли палками.

Перед окнами летали громкоговорители, постоянно напоминая жителям об опасности террористических атак профсоюзных фанатиков. Корпорация призывала горожан оставаться в домах, и сохранять спокойствие, обещая в ближайшее время разъяснить по какому поводу тревога.

Толпы счастливых схлынули, так же, как и появились, только мусор и редкие киборги продолжали патрулировать опустевший город.

Куватране прильнули к окнам, кто-то опасливо выглядывал наружу. Прошло уже более часа с тех пор как ушли «улучшенные», а их так и не выпустили. Сначала пришел ураган, ледяной ветер пронесся по Куватре, выбивая стекла и двери внутри высоток. А затем город накрыла белая мгла, и стужа.

Катер Нуремана приземлился на летную площадку подле убежища № 5, мимо бесконечной вереницей шагали счастливые. Пропускной пункт с роботами охранниками, внимательно проверявшими всех входящих в бункер, бесперебойно запускал внутрь новых постояльцев.

Поджарый Нуреман, в окружении аристократов, поднялся в зал Совещаний. Пока участники рассаживались по своим местам, секретари