И тут с оглушительным ревом водяные стены цилиндра рухнули, разлившись во все стороны. Спустя несколько минут вода утекла прочь, пена и брызги осели, затем поток медленно прихлынул обратно и заплескался у ног Лираэль. Туман рассеялся; девушка и собака по-прежнему стояли в реке, а течение пыталось утащить их на дно – и за собою.

Они достигли Седьмого Предела; Лираэль уже различала вдали первые из трех врат, обозначившие глубинные области Смерти. Седьмые Врата – бесконечная линия алого пламени, зловеще мерцающая на воде, яркая и пугающая после однообразной серости первых пределов.

– Мы уже близко, – промолвила Лираэль. В голосе ее звучали облегчение – ведь сюда-то они добрались! – и тревога при мысли о том, куда им еще предстоит идти.

Но Псина не вслушивалась, она глядела назад, сторожко встопорщив уши. И наконец, обернувшись к Лираэль, произнесла:

– Наш преследователь настигает нас, хозяюшка. Думается мне, это действительно Хедж! Нам надо поспешить!

Ник с трудом поднялся на ноги и привалился к двери. Он подобрал с земли гнутый гвоздь и, вооруженный им да еще смутным воспоминанием о том, как устроены замки, еще раз попытался прорваться в бетонную будку, где находился один из девяти электрораспределительных щитков, жизненно необходимых для работы «Молниевого питомника».

Теперь юноша уже не слышал ничего, кроме раскатов грома, и вверх не смотрел: молнии вспыхивали слишком близко и слишком ярко. Существо, поселившееся в нем, требовало: «Подними взгляд и убедись, что полушария надлежащим порядком грузят на бронзовые подставки». Но даже если бы Ник уступил принуждению, у него не осталось сил на это.

Юноша сполз по стене обратно на землю и выронил гвоздь. Пошарил вокруг в поисках пропажи, понимая, что все бесполезно. Но надо было делать хоть что-нибудь. Просто чтобы не сидеть сложа руки.

И тут что-то коснулось его щеки. Ник вздрогнул. И снова ощутил на лице нечто еще более мокрое, чем туман, и в придачу шершавое. Он осторожно приоткрыл глаза – совсем чуть-чуть, до узких щелочек, – мысленно приготовившись к слепящей белой вспышке молнии.

И молния не заставила себя ждать, но в ее отблеске высветилась белизна более мягкая. Маленький беленький котик ласково вылизывал Нику лицо.

– Брысь, кошак! – пробормотал Ник. Голос его звучал еле слышно и жалобно на фоне грома. Юноша слабо махнул рукой. – В тебя молния ударит.

– Очень сомневаюсь, – проговорил Моггет ему на ухо. – Кроме того, я решил прихватить тебя с собою. К сожалению. Ты идти можешь?

Ник покачал головой и, к своему удивлению, обнаружил, что у него еще остались слезы. Говорящий кот его уже не удивлял. Мир вокруг юноши рушился, и произойти могло все, что угодно.

– Нет, – прошептал он. – Что-то сидит внутри меня, кот. Оно не даст мне уйти.

– Разрушитель отвлекся, – возразил Моггет. На платформу вагонетки как раз устанавливали второе полушарие; обожженные и изувеченные мертвые подручные с бездумным упорством трудились на погрузке. В зеленых глазах Моггета отразились росчерки молний, но кот даже не сморгнул. – И Хедж тоже, – добавил он. Моггет уже успел тщательно разведать местность и видел некроманта посреди кладбища, что некогда возникло при процветающем поселке лесозаготовителей. Хедж был скован ледяным панцирем. Судя по всему, он отправился в Смерть за подкреплением: вылавливал там новых духов и отправлял их обратно в Жизнь. Причем весьма успешно – на глазах у кота великое множество разложившихся трупов и скелетов уже вылезало из могил.

Неведомо как Ник понял, что это его последний шанс, что говорящий кот – сродни Псине из его сна и каким-то образом связан с Лираэль и с его другом Сэмом. Собрав остатки сил, юноша заставил себя сесть, но на этом все и закончилось. Он слишком ослаб и находился слишком близко к полушариям.

Моггет воззрился на него, раздраженно помахивая хвостом.

– Если это все, на что ты способен, пожалуй, мне придется понести тебя, – постановил кот.

– Н-но как? – пробормотал Ник. У него просто в голове не укладывалось, как это маленький котик собирается тащить на себе взрослого мужчину. Пусть и такого исхудавшего.

Моггет не ответил. Он просто поднялся на задние лапки – и начал преображаться.

Ник завороженно уставился на то место, где только что сидел беленький котик. Глаза его слезились от непрестанных вспышек молний. Да, он наблюдал за превращением от начала и до конца и все равно с трудом верил увиденному.

Ведь на месте котика теперь стоял худощавый широкоплечий коротышка, ростом не выше десятилетнего ребенка. Альбинос с абсолютно белыми волосами и прозрачной бледной кожей, а вот миндалевидные глаза его были не красными, но ярко-зелеными, в точности как у кота. Блестящий красный кожаный пояс стягивал его талию, а на поясе болтался крохотный серебряный колокольчик. А еще Ник заметил, что белоснежные одежды этого наваждения у манжетов перехватывали два широких браслета, испещренных узором из крохотных серебряных ключей. Такой же узор юноше уже доводилось видеть на верхней одежде Лираэль.

– Ну что ж, – с опаской проговорил Моггет. Всем своим существом он ощущал частицу Разрушителя внутри Ника, и даже притом, что основная часть Разрушителя сосредоточилась на воссоединении, кот знал: необходимо соблюдать крайнюю осторожность. Но там, где недостанет силы, поможет уловка. – Я возьму тебя на руки, и мы отыщем по-настоящему удобное место, откуда сможем понаблюдать за соединением полушарий.

При упоминании о полушариях Ник ощутил в груди жгучую, раскаленную добела боль. Да, полушария совсем близко, он их чувствует…

– Я должен проследить за работой, – прохрипел юноша. Он снова зажмурился, но образ полушарий горел в сознании ярче любой молнии.

– Работа уже закончена, – успокоил его Моггет. Он подхватил Ника с земли и теперь держал его на вытянутых, неестественно сильных руках, стараясь не коснуться груди больного. Карлик-альбинос напоминал муравья, который тащит свою ношу, не прижимая ее к себе. – Мы просто пойдем туда, откуда лучше видно. И посмотрим, как соединятся полушария.

– Лучше видно, – пробормотал Ник. От этих слов ноющая боль в груди поутихла, и он снова обрел способность мыслить своим умом.

Веки юноши дрогнули – и он уставился в зеленые глаза своего спасителя. Но поди пойми, что за чувства в них отражаются. Страх это или нетерпеливое предвкушение?

– Мы должны остановить все это! – глухо выдохнул Ник. Боль снова накатила с такой силой, что юноша вскрикнул, и крик его потонул в раскатах грома. Моггет наклонился ближе, и Ник шепотом продолжил: – Я покажу тебе… ох… как развинтить щитки… как отсоединить главные кабели…

– Слишком поздно, – отрезал Моггет. Он зашагал между громоотводами, вовремя пригибаясь и петляя туда-сюда. По всей видимости, он мог предсказать заранее, где и когда ударит молния.

За спиной Моггета, ниже по склону, один из последних живых рабочих подсоединил главные кабели к платформам вагонеток, на которых покоились полушария. Вагонетки стояли на небольшом отрезке железнодорожного пути, на расстоянии пятидесяти ярдов одна от другой, а полушария были укреплены стоймя плоскими основаниями друг к другу. Кабели подвели к бронзовым платформам под каждым из полушарий. Непонятно было, что именно приведет в движение вагонетки и столкнет полушария, но не приходилось сомневаться, что в этом и состоит план.