Эти мысли возникали где-то по краю сознания, но не задерживались надолго. Мрачный сосредоточился на необходимости беспощадно сражаться. В какой-то момент с него сорвали перевязь и он остался без единого солнценожа, но требовалось что-то более серьезное, чтобы Рогатый Волк прекратил сопротивление. Удар кулаком, ногой, локтем, головой, разворот, пауза и снова удар. Ни зубы, ни когти тварей не были достаточно острыми, иначе Мрачный давно бы уже истек кровью. Он сморгнул слезы, выступившие от смрадного дыхания, и наконец-то понял, в чем дело: несмотря на вытянутые морды, у многих на тошнотворно белых деснах сохранились человеческие зубы; лишь у некоторых выросли когти, а остальные цепляются за него обычными ногтями. Это сущий подарок богов. Мрачный выбьется из сил гораздо раньше, чем устанут его противники, и совсем не хочется, чтобы злосчастная судьба сделала еще один необдуманный поворот и его съели живьем.

Очередной монстр выпал из трепещущего полога прямо на живот и сбил Мрачному дыхание. Похоже, затем мать демонов осторожно шагнула вперед – заметно сократившийся карман с темными фигурами, все еще проходившими таинственную трансформацию, навис прямо над головой варвара. Когда Мрачный в первый раз оцепенел от этого ужасающего зрелища, он все же смотрел издалека. А сейчас он бы мог протянуть руку и погладить раздутое розовое брюхо, если бы не был погребен под грудой скалящих зубы монстров. И медленный танец причудливых фигур окончательно заворожил его.

Чи Хён. Он легко различил ее среди извивающихся соседей по мягкой линии груди и движению бедер. Она перекатилась на дно сумки и прижалась лицом к упругой пленке, словно пытаясь послать Мрачному поцелуй. Сквозь тонкую, покрытую серыми прожилками завесу он увидел, что ей предстоит еще более ужасное превращение, чем остальным. Оскаленные в беззвучном крике зубы уже заострились, точно наконечники стрел. Она еще сильнее вжалась лбом в стенку похожей на материнское чрево тюрьмы. Превратившиеся в монстров солдаты сгрудились над ней, царапая вытянутыми пальцами. Затем она отвернула голову под давлением упругой пленки, полностью подчиняясь неизбежности… Маленький заостренный рог высунулся из кармана наружу.

Даже теперь Мрачному потребовалось какое-то время, чтобы осознать: девушка-непорочная, смотрящая на него сквозь пленку, не Чи Хён. Это не его возлюбленная пытается выбраться из чрева монстра, а телохранитель Чхве. Похоже на медленные мучительные роды: Чхве пробивает головой путь к свободе, и ее острый рог – второй она сломала еще до знакомства с Мрачным – разрезает упругую пленку, так что серая слизь уже закапала на копошащихся внизу монстров. Голова Чхве высунулась наружу, женщина с шаманской кровью тяжело дышала и шевелила плечами, пытаясь расширить отверстие. Наконец ей удалось высвободить левую руку и протянуть тонкие пальцы к Мрачному, в мир смертных… но плотная масса полупревращенных существ принялась затаскивать ее обратно.

Мрачный решил, что с ним все кончено. Брызжущие слюной пасти кусали его за руки и ноги, тело сплошь покрылось кровоточащими ранами, демоны волна за волной набрасывались на него каждый раз, когда он пытался встать… Но он увидел, как Чхве тащат обратно в брюхо Королевы Демонов, и тотчас в нем что-то изменилось. Конечно же, он умрет, но умрет как хренов герой… или почти герой – и плевать, что эти твари рано или поздно съедят его. Необходимо вырвать Чхве из живого, пульсирующего, зловонного ада. Возможно, уже слишком поздно спасать ее – и спасаться самому, – но она дикорожденная, как называют непорочные подобных ей и Мрачному, и, значит, они погибнут вместе, твердо стоя обеими ногами на земле того мира, который выбрали для себя, несомненно заплатив за право находиться здесь немалую цену. Они оба смертные, они не монстры, а значит, заслуживают лучшей участи, чем уготованная им демонами, даже если все, что можно получить на Звезде, – это скорая гибель в битве с порождениями Изначальной Тьмы.

Голова Чхве снова исчезла в кармане, руку затянуло по локоть, по запястье, и вот снаружи осталась только растопыренная ладонь… Но тут Мрачный выбрался из кучи, подпрыгнул над мохнатыми волнами – так морской бирюк выскакивает из прибоя моря Демонов, чтобы схватить низко летящего альбатроса. Ладони встретились, пальцы крепко сцепились, и когда Мрачный упал, Чхве скользнула следом за ним… но застряла, высунувшись из отверстия лишь по пояс. Варвар оттолкнулся ногами от спин обезумевших монстров и посмотрел на покрытую слизью дикорожденную. Она скрежетала зубами от боли, из глаз текли слезы; капля серой пены упала на рукав ее плаща и мгновенно прожгла дыру в шерстяной ткани; поднялась струйка едкого дыма.

У Мрачного замерло сердце, он понял, что все попытки спасти Чхве бесполезны, что она погибла, как только попала в сумку Королевы Демонов, наполненную не менее ядовитой жидкостью, чем то зелье, которое пьют ядопрорицатели. Он повис, ухватившись за скользкую руку, и закрыл глаза. Мрачный не хотел видеть, как истончатся и лопнут ее сухожилия, а сам он упадет, сжимая оторванную конечность, в то время как остальное ее тело снова затащат в сумку… Или хуже того, она может и вовсе разорваться пополам, если шипящая кислота разъест ей внутренности.

А потом это все-таки случилось, и он так и не открыл глаза, даже когда свалился на колышущуюся подушку из монстров. Останки Чхве ударились в его грудь сильнее, чем он ожидал. И наконец пришлось взглянуть, потому что твари снова принялись кусать и царапать его и было уже поздно для…

Чхве? Дикорожденная выглядела неважно, так ведь и денек выдался не из легких. Конечно же, она пришла в себя быстрее, чем варвар, и принялась укладывать на землю превращенных в демонов людей, нанося удар за ударом так молниеносно, что Мрачный даже не мог различить движения ее рук и ног.

Он осмотрел свою руку и не нашел следов ожога, потом заметил, что слизь прожгла на нем толстую рубаху, но грудь не пострадала. И он улыбнулся, потому что теперь все стало ясно. Чхве уцелела, побывав в сумке Королевы Демонов, и он бы тоже выжил, если бы попал туда и сумел выбраться на свободу. Какая бы отрава ни содержалась там, она действует только на плоть чисторожденных смертных, но не может повредить тем, в ком течет кровь шаманов. Еще ни разу в жизни Мрачный так не радовался тому, что получил от предков столь часто проклинаемое наследство. Он едва не рассмеялся, наотмашь ударив очередного визгливого монстра…

Но тут варвар вспомнил, что в последний раз видел Чи Хён, когда Королева Демонов, зажав ее в лапе, подносила к ядовитой сумке. В тот миг на него накинулись демонские отродья, и он не видел, помешал ли хозяйке, бросив в нее Софию. Подумав о содеянном, Мрачный вынужден был признать, что, скорее всего, сломал шею Чи Хён, или Софии, или обеим. Забыв про досаждавших ему монстров, он обернулся к разорванной сумке демона, вытянул шею, пытаясь разглядеть среди уродливых тварей хрупкую фигуру Чи Хён. Но если она и там, то уже потеряла человеческий облик… В эти ужасные минуты Мрачному оставалось надеяться лишь на то, что его возлюбленная уже успела умереть.

Жизнь Чи Хён должна была вот-вот оборваться, но надежда вдруг решила вернуться – в компании с липкой шерстью, когтями и окровавленным молотом. Истекающий слизью карман Королевы Демонов стремительно приближался, однако София одним ударом освободила девушку из лапы монстра. Какое-то мгновение они падали вместе, бывший генерал кобальтовых и ее самозваная наследница, но этот полет моментально закончился, Чи Хён даже глазом не успела моргнуть. Они свалились на ковер из визжащих, кусающихся и царапающихся тварей, и каким же пакостным выдался денек, если принцесса сочла это переменой к лучшему.