Поэтому она испытала ужасное разочарование, когда ее внезапно схватили сзади и подняли высоко над землей.

Уже поздно спасать Чхве, и поздно Чи Хён спасаться самой. Мохнокрылка набралась сил, чтобы снова взлететь, и теперь носилась в воздухе туда-сюда, охотясь за незаметной для человеческого глаза пищей, разбросанной по полю битвы. Но, хотя она выглядела уже намного лучше и тусклое оперение цвета слоновой кости опять сделалось черным, Чи Хён сомневалась, что маленький демон способен защитить хозяйку от такого огромного врага. Даже если и способен, Чи Хён не сильно облегчила ему задачу, бросившись прямо на гудящий кошмар, только что проглотивший подругу.

Ее страж доблести не одобрила бы такую бесхитростную атаку, стремительный обманный маневр принес бы куда больше пользы. Но Чхве уже никогда не сможет упрекнуть ее. И эта жестокая истина заставила Чи Хён позабыть все с таким трудом выученные уроки; теперь в ее голове пылал лишь раскаленный шар ненависти. Земля текла под ее ногами словно река, унося прочь усталость и боль, а также остатки здравого смысла, и принцесса как будто поплыла по течению, настолько переполненная жаждой мести, что размеры чудища уже не имели значения. Волна ярости несла ее вперед, к голове ужасной твари. Она должна воткнуть клинок в блестящий тьмою Врат глаз так глубоко, чтобы уже невозможно было вытащить. И из скелета монстра получится достойное надгробие для Чхве Бо Юнг, стража доблести принцессы Чи Хён Бонг из Хвабуна. Паломники из Угракара и с Непорочных островов будут приходить сюда, к выбеленным солнцем костям Королевы Демонов, и украшать гирляндами роз рукоятку меча, торчащую из черепа, и…

Тот же коготь, что схватил Чхве, снова метнулся вперед с неуловимой для глаза быстротой, и земля действительно уплыла из-под ног Чи Хён, оставив все ее желания в мире смертных, а саму отправив на свидание со стражем доблести, в темную и сырую могилу на брюхе демона.

На мгновение Мрачному показалось, что все идет не так уж и плохо, но он просто не знал эту проклятую тварь. София спасла его, она продолжала дубасить скользких извивающихся тварей, давая ему возможность прийти в себя, вытащить солнценож и найти копье. Он уловил краем глаза какое-то движение, оглянулся и вздрогнул, как от удара, увидев, что Чи Хён несется прямо на вытянутый коготь королевы демонов. Тварь схватила ее, схватила Чи Хён, как избалованный ребенок хватает чужую игрушку, и Мрачный с ужасом понял, где она скоро окажется.

Не задумываясь ни на секунду – да и не мог Мрачный ни о чем сейчас думать, – он отбросил копье и вцепился обеими руками в ближайшего монстра. Резко развернулся и зашвырнул гадину в огромную лапу, как раз заталкивавшую Чи Хён в брюшную сумку. И только когда снаряд с серебряной гривой вылетел из его руки, он понял, что схватил вовсе не монстра, что все намного, намного хуже.

На короткое, как заклинание ведьмака, мгновение София вспомнила свой визит в Отеан, где ее отравил Канг Хо на пару со своим супругом, королем Джун Хваном. То же самое ощущение полета и отчаяния и вой Мордолиза за спиной. Мир перевернулся вверх дном, и она ударилась в грудь демона, прямо в то место, где черная шерсть сменялась гладким розовым брюхом. Толстая и твердая, как ствол столетнего дуба, лапа скользнула вниз, чтобы подхватить ее, и времени на размышления не осталось, но это и к лучшему, потому что она устала размышлять в ожидании приказа. Холодная София сделала то, что должна была сделать: сжалась в комок, превратилась в мелкую мишень, чтобы не облегчать врагу работу. Затем вонзила клевец своего молота в лапу чудовища и тут же сама врезалась в его жесткую задницу, усаженную костяными иглами, вместо мягкого пуха, и видение оборвалось так же внезапно, как и возникло, оставив Софию в безмолвном мраке, в Изначальной Тьме.

Пурна скользила по тающему снегу к задним ногам демона, радуясь, что удалось проскочить мимо меньших монстров, столпившихся возле своей матери.

Надо быть последней дурой, чтобы выпустить последнюю пулю в морду исполинской твари или в кого-нибудь из ее дикого выводка. Могучий Марото придумал бы что-нибудь похитрее, чтобы причинить как можно больше ущерба. Пурна остановилась, направила пистолет на расщелину, призывно открывшуюся под задранным хвостом, и спустила курок. Вот как наказывают тех, кто хватает чужое.

К счастью для демона, тапаи промахнулась.

Однако пуля все же вырвала приличный кусок белой плоти из хвоста в том месте, где он соединялся с туловищем. Монстр завопил так, как и должны вопить монстры, столкнувшись с бойцом высочайшей квалификации. И тут же весь до нелепого длинный хвост пришел в движение, словно был наделен собственным разумом. Его кончик, свернувшийся в кулак вдвое больше самой Пурны, метнулся к ней со вполне очевидным намерением.

Но чем крупнее противник, тем чаще он совершает ошибки, этот урок Пурна хорошо усвоила за краткое время знакомства с багряным двором.

Огромный клубок с силой ударил в землю, не задев ее. Она ловко отскочила – заученное в танцевальных залах Змеиного Кольца движение позволяло избежать столкновения с плохим танцором – и рубанула по хвосту своим кукри.

Клинок с обратным изгибом был, может, и слишком коротким, но зато острым; из свернувшегося в шар хвоста получилось сущее месиво. От приторного гнойного запаха серой крови какой-нибудь бедняга на месте Пурны тут же выблевал бы свой завтрак, но она была сделана из более прочного материала, чем трупные черви. Дин и Хассан приучили ее курить всякую гадость еще раньше, чем Дига, и она привыкла к самым отвратительным запахам. Нет, вовсе не зловоние заставило Пурну отшатнуться с приглушенным вскриком, а то, что полезло из глубокой раны, которая рассекала утолщение на хвосте. И кончено же, это был еще один сраный монстр.

К счастью, он оказался мертворожденным, как часто случается с самыми крупными детенышами…

Хотя нет, израненный хвост дернулся в сторону, из кокона в облаке пара выскользнуло неуклюжее существо и шлепнулось на землю. Пурна заметила, как пузырится слизистая пленка, закрывающая ноздри и губы. Человеческие ноздри или почти человеческие и почти человеческие губы. Затем существо открыло глаза – и омерзительный выдох разорвал пленку, залепившую рот. Даже с вновь обретенным спокойствием, достойным самого Марото, Пурна не сразу сумела прийти в себя, но голое дрожащее существо предоставило ей необходимое время.

– Хортрэп Хватальщик, лопни мои глаза… Я слышала, что колдуны появляются в тот момент, когда они особенно нужны, но на этот раз ты явно перестарался!

Может, это было и не самое приятное появление на свет, но кто бы на месте Хортрэпа стал жаловаться?

Мрачный совершил жуткую глупость, по ошибке бросив Софию в гигантскую лапу, заталкивающую Чи Хён в сумку, но ему стало не до переживаний, когда зубы, когти и крепкие, словно кнут, хвосты придавили его к земле. Мрачный схватил монстра за мохнатое горло и сжимал, пока не услышал хруст; другого пнул с такой силой, что ребра проломились под его пяткой. Убивать животных, которых не собираешься есть, – преступление погнуснее, чем издевательство над детьми, но сейчас он не мог себе позволить такие мысли. Шипящие и визжащие твари были больше похожи на двуногих, чем их мамаша, но лишь на самую чуточку больше, и, что еще хуже, на многих остались полуразложившиеся синие и красные плащи, а доспехи или расплавились, или деформировались каким-то другим сверхъестественным способом и соединились с плотью. Возможно, он проходил мимо кого-то из этих людей сегодня утром, когда они еще были людьми, но теперь этих бедняг постигла участь, о которой Мрачный не слышал ни в одной из сраных песен. Люди либо рождаются с кровью шаманов, либо нет, эта простая истина известна каждому на Звезде, и монстры появляются точно таким же образом. Превращение одного существа в другое казалось невозможным даже в этом мире, где смертный мог столкнуться с демонами, когда наступало полнолуние или судьба поворачивалась к нему задницей.