трогает Агатова. Кажется, он всерьез настроен обосноваться в этом кабинете, пусть даже на правах временного руководителя… Ох, нужно будет предупредить Марьяшу. Переведу ее на другую должность, если Владислав Маркович вздумает вести себя плохо.

Глубоко вздохнув, тянусь к телефону – обрадовать Витко. Он точно поддержит мое решение.

Внутри все еще скребется тревога, но отступать поздно. Это – лучший выход для всех.

***

Демьян

Шарики, цветы и огромная сумка с разными детскими игрушками. Ее я оставил в машине. Остальное взял с собой. И не зря.

Аленка ахает, увидев меня с подарками.

- Демьян, не стоило!

- Очень даже стоило. Ульяна, это вам – вручаю букет женщине. Та с удовольствием принимает подарок. – Алена, - протягиваю второй молодой мамочке, но та легонько качает головой.

- Заняты руки, - отвечает с улыбкой.

- Вообще то я рассчитывал подержать.

Аленка удивленно вздергивает брови. Но, поколебавшись, протягивает перевязанный розовой ленточкой конверт.

Там, в теплом одеяльце и фланелевых пеленках мирно сопит Наденька.

- Очень на тебя похожа, - бормочу, рассматривая щекастое личико.

- Вот и я говорю, - смеется Ульяна. – А ты мне не веришь.

Аленка смущенно смеется. А сама будто светится изнутри, сияет. И в глазах совершенно особенное выражение.

Вместе мы направляемся к машине.

Сначала отвозим Ульяну, как раз по пути. Женщины тепло прощаются. Знаю, что Алена хочет попробовать давать Наденьке грудное молоко. Врач разрешил, да и желающие поделиться нашлись.

- Теперь домой, - шепчет Алена, когда Ульяна скрывается в подъезде.

- С удовольствием.

Мы возвращаемся в квартиру. Речь о переезде обратно за город пока не идет. Может, это и хорошо.

- Ох, не верится даже, - шепчет Аленка, переступая порог.

Аккуратно несет дочку в комнату и укладывает на пеленальный столик.

Трусь рядом. После того, как Алена каким-то чудом уломала Агатова работать на Орион, мы с ней переключились на подготовку квартиры к присутствию ребенка. То есть, все и так было практически готово, но кое-что требовало доработки.

Наденька недовольно кряхтит, когда Алена вытаскивает ее из конверта, а потом и вовсе начинает громко плакать.

На лице Алены растерянность. А еще страх. Она пытается укачать дочку, но та заводится лишь сильнее.

- Можно мне? – прошу осторожно. – А ты пока переоденься.

- Да, точно… - осторожно передает мне девочку.

Та не собирается затихать.

Я вышагиваю вдоль комнаты, покачивая ребенка и пытаясь вспомнить хоть одну детскую сказку или песенку.

С этим у меня туго – получается отсебятина, но Наденька, кажется, не слишком привередлива.

Хныканье становится тише.

А потом появляется Алена с теплой бутылочкой молока.

- Вот, - улыбается нервно. – Ей покушать надо. И памперс сменить.

В четыре руки дело идет быстро. Наденька периодически высказывает недовольство, особенно при смене подгузника.

- Господи, какие крошечные пальчики, - шепчет Алена, меняя носочки на более легкие.

Разделяю ее восторг. Наденька похожа на игрушку, только очень голосистую. Но все равно хочется потискать.

Наконец, девочка засыпает.

Аленка смахивает с лица выбившийся локон и нервно улыбается.

- Похоже, мне нужно в душ. Семь потов сошло.

- Брось, ты отлично справляешься.

- Все равно страшно. Чувствую себя такой… беспомощной.

И опять нервная улыбка. Плюнув на все, подхожу и заключаю Аленку в объятья. Прямо млею от ощущения, что она сама ко мне льнет.

- Ты – прекрасная мама, - веду ладонью вдоль хрупкой спины. – И всему научишься.

Знаю, что первое время сюда будет приходить няня для подстраховки. Алена очень боится сделать что-то не так, хотя посещала родительские курсы. Там показывали, как правильно купать и пеленать. Но одно дело – тренироваться на кукле, а другое – живой ребенок.

Мне тоже страшно. Но по другому поводу. Боюсь, что Алена решит, что моя помощь – это лишнее. А я хочу остаться в этой квартире. Желательно, надолго.

Тихонько вздохнув, Аленка отстраняется.

- Давай поедим? Я голодная, просто ужас. А завтра еще и простава на работе.

Да уж… Алена не хотела шумной выписки. Говорит, счастье любит тишину. Согласен. Никогда не любил шумные сборища. И тяга к тусовкам, на которые вечно меня тащила Юлия, очень быстро ушла.

Так что небольшой сабантуй в кругу коллег – самое оно.

Я уже решил все организационные вопросы.

Идем с Аленкой в кухню, но только присаживаемся за стол, Наденька снова подает голос.

Аленка бежит к дочке. А я отчетливо понимаю – эта ночь простой не будет. Останусь как я лучше здесь. Думаю, мне не откажут.

***

Глаза слипаются.

Я автоматически улыбаюсь, принимая поздравления, но веки так и норовят захлопнуться, а вон тот диванчик в углу так и манит прилечь.

- Узнаю этот взгляд, - хитро щурится Витко. – Моя первая жена тоже сомнамбулой ходила, и я заодно. Сын давал нам жару.

Улыбаюсь. Арнольд Денисович в своем репертуаре.

- Я очень надеюсь на режим.

Но Витко только рукой взмахивает.

- Мы тоже надеялись. А вышло как вышло. Все-таки правильно вы поступили, Елена Николаевна, - указывает взглядом на Агатова. – Орион в надежных руках.

Да уж, и возразить нечего. Владислав Маркович в работу влился, будто свой. Не скажу, что это приятно осознавать, но такова правда. Он опытнее, я – нет. Да и приоритеты у меня другие. Зато вот уже несколько приглашений на стажировку в качестве веб дизайнера. И я очень хочу попробовать. Эта работа приносит мне радость.

Взгляд скользит по немногочисленной толпе. Рядовых сотрудников я отпустила, на каждый отдел было куплено по вкусному подарку. А вот начальники тут в полном составе… Только Агатов где-то бродит.

Странно, еще пять минут назад видела его здесь.

Тревожное чувство подстегивает идти поискать пропажу. Глупо. Может, он в туалет отлучился? Вряд ли новоиспеченный руководитель Ориона будет занят попытками развалить фирму. Наш договор составлен максимально качественно. Чем лучше фирме, тем лучше Агатову, а за недобросовестное исполнение обязанностей солидные штрафы.

Но ноги несут меня к выходу из конференц-зала.

Дойти не успеваю – мужчина входит обратно.

Обоняния касается легкий запах табака.

Понятно. Выходил покурить.

- Уже покидаете нас, Елена Николаевна? – интересуется вежливо.

Прямо образец добродушия! И не скажешь, что еще совсем недавно пытался захапать фирму Артура.

- Да, пора возвращаться к дочке. До свидания, - обхожу мужчину.

Антипатия к нему все еще скребется на донышке сердца. Не думаю, что она исчезнет скоро.

В кармане вибрирует мобильный. Демьян.

Улыбаюсь, глядя на экран. Как будто чувствовал, что