– У меня все еще проще. Через дверь.

Айна посмотрела на ключи, а потом и на самого Риндона. Внезапно ей совсем расхотелось убегать, а предостережения матери представились полной дуростью: Рин вовсе не выглядел опасным и коварным. И его красивая куртка из шерсти темно-фиолетового цвета уже не казалась Айне такой отвратительно чистой, что смотреть противно. Зато своих босых ног и грязной рубахи она почему-то устыдилась. Впервые в жизни.

Между тем, Рин опустился на камни стены и сел рядом с Айной. Увидев спелые ягоды в ее подоле, он снова улыбнулся и спросил:

– Можно?

Вместо слов Айна загребла полную горсть и молча протянула ее графскому сыну.

Какое-то время они сидели, не говоря ни слова, только негласно соревновались, кто дальше плюнет косточкой. Когда вишни кончились, Айна вытерла липкие руки о подол и сказала:

– А ты совсем не такой.

Рин поднял бровь.

– Не какой?

Айна поковыряла ссадину на локте, подыскивая слова.

– Не злой, как наши мальчишки. И не опасный, как говорит мама...

– Опасный? – лицо у Рина стало очень удивленным.

– Ну... Мама... да все бабы с Грязного двора говорят, что господам веры нет и путаться с ними нельзя.

Рин рассмеялся.

– Я еще не совсем господин, – сказал он. – Мне самому порой прилетает от отца... И наставники, знаешь, какие строгие! Отец разрешает даже розгами пользоваться, если нужно...

Общаться с графским сыном неожиданно оказалось легко и интересно. Они еще долго сидели на стене и болтали обо всем. По большей части, правда, говорил Рин, который знал бесконечно много всего интересного. Но и Айна не осталась в долгу, она пересказала ему все свои страшные истории, включая новую, про мертвеца на дне рва. К ее удивлению, от этих баек Риндон Берг пришел в настоящий восторг и сказал, что такие истории непременно надо записывать. Тогда Айна и призналась, что писать не умеет и едва ли научится. Среди замковой челяди мало кто владел грамотой. Тогда Рин и сделал ей предложение, от которого невозможно отказаться...

В ту пору у Айны еще было немного обязанностей на Грязном дворе, и они стали встречаться почти каждый день. Иногда на Ровной стене, иногда в лесу, иногда в Сторожевой башне. В первое время Айна еще пыталась понять, почему этот большой и умный мальчик в нарядной одежде якшается с простолюдинкой, да к тому же совсем мелкой, а потом махнула на это рукой. Ей стало все равно, лишь бы только эти встречи не заканчивались. Вот только они никогда не длились подолгу...

7

Поутру Айна проснулась с таким ощущением, будто на нее ночью навалили гору камней. Все тело было тяжелым и точно побитым.

– Ма-а, – прохрипела она. Голос тоже прозвучал как из-под камней. Горячих камней.

Судя по звукам со двора, день уже давно был в разгаре.

Айна ждала, что мать сейчас набросится на нее, отчитает за лень и попробует отправить на работу в коровник, хотя сил на это совсем не было. Однако та вовсе не отозвалась.

Кое как привстав на локтях в мокрой от пота постели, Айна оглядела их маленькое, но уютное жилище и поняла, что матери давно нет дома.

Зато подле кровати на скамье стояли кувшин с водой и миска с нежным свежим творогом. И отхожее ведро на полу.

С трудом Айна смогла сползти на ведро, а потом попить, но про еду ей даже думать не хотелось. Она залезла обратно под одеяло и услышала в набитой сеном подушке, как гулко и часто стучит ее сердце.

«Рин...»

Вчерашняя встреча теперь казалась просто горячечным наваждением.

Айна закрыла глаза и снова провалилась в сон.

Вообще-то у нее всегда было крепкое здоровье, не смотря на хилый облик и излишнюю худобу. Но в этот раз болезнь взялась за Айну основательно и не отпускала ее долго. Достаточно долго, чтобы все мысли о побеге с Рином успели рассыпаться прахом разочарований. За две недели, оставшиеся до отъезда графских детей, Айна кое-как успела одолеть горячку, но жуткий кашель и слабость все еще оставались с ней, когда нарядная карета покинула замок Берг.

Айна не видела, как уехали Алиния и Риндон в сопровождении своих родителей и слуг. Еще недавно она с трудом переползала от кровати к столу или отхожему ведру за занавеской и только в последние несколько дней начала выходить за дверь дома, чтобы погреться на солнце и подышать свежим воздухом на лавочке под стеной.

В глубине души Айна болезненно и без особой веры таила надежду, что Рин все же заглянет к ней перед отъездом. Это была нелепая мечта, и Айна почти не обиделась, поняв, что надеяться уже нет смысла. Почти...

Когда обитатели Ястребиного дома шумно и весело покидали замок, она стояла на пороге своего дома, прислонившись к косяку двери и с грустью смотрела в сторону Воротной башни. Ей мало что было видно – только пыль от копыт да суетливую прислугу, провожавшую господ.

Сердце уже не стучало громче мыслей, оно сжалось в маленький острый камень и давило в грудину щербатыми краями. Айна чувствовала себя пустой и легкой, как выпотрошенная свиная кишка.

Увидев, что челядь возвращается обратно к своим делам на хозяйственном дворе, она тихо канула обратно в дом и, сев за стол, уронила голову на руки.

«Рин...»

Ей до конца не верилось, что все окончилось вот так. Он просто уехал. Просто взял и уехал, не вспомнив о ней и о своем обещании.

«Клятый обманщик...»

Но на настоящую злость сил не было. Их вообще ни на что не было.

Помощник управляющего заглянул в их с матерью дом вскоре после обеда. Айна сидела на крыльце и бездумно перебирала козью шерсть, которую накануне вручила ей мать. Шерсть была грязная, в катышках навоза и травинках. Нужно было привести ее в порядок перед тем, как сучить нить для будущих носков.

– Здорово, Айна, – Стан возник перед ней внезапно, будто шагнул с неба, и Айна поняла, что совсем утратила связь с реальностью. Она отложила шерсть и отряхнула руки от мусора, но вставать не стала, боясь, что снова закружится голова.

– Здорово... – ей было странно видеть Стана на пороге своего дома. Впрочем, раз пришел, значит по делу. Мать, наверное, ищет. – Мама на кухне должна быть.

Стан покачал головой.

– Я не за ней. У меня есть кое-что для тебя, – не любивший лишних слов Стан сунул руку за пазуху и вытащил из-под куртки небольшой прямоугольный сверток. – Милорд Риндон просил передать.

И, улыбнувшись ей на прощанье, он быстро зашагал в сторону Ястребиного дома.

Только убедившись, что Стан давно скрылся, и что никого больше рядом нет, Айна медленно развернула ткань. Чистая, крашеная в благородный фиолетовый цвет холстина легла ей на колени, обнажив под собой книгу по размеру чуть больше, чем ладони Айны. Вместо заглавия на потертой кожаной обложке был выбит силуэт человека с посохом и заплечным мешком.