— А что, еще имеются улики? — осведомилась Нора.

— Да, — ответил Максим. — Соня ехала домой намашине. Поймала бомбиста, пообещала ему двести рублей. Мужчина согласился.

Он довез Чуеву почти до дома, когда она попросилапритормозить у продовольственного магазина:

— Подождите минуточку. Только хлеб куплю.

Шофер послушно остановился у входа, но через пару минут онзаметил, что его пассажирка пересекает улицу. Очевидно, она вышла через второйвыход и хотела убежать, не заплатив. Водитель выскочил из «Жигулей», поймалнахалку и стал требовать деньги. Та решительно отказывалась отдавать обещанныедве сотни, заявляя:

— С ума сошел? Ни с кем я никуда не ехала! Вы меняперепутали с другой женщиной!

От подобной наглости водитель даже растерялся, но потом взялсебя в руки и собрался надавать мерзкой обманщице пощечин. Вся сцена разворачиваласьна глазах у сотрудника ГИБДД, стоявшего на перекрестке. Поняв, что в двух шагахот него закипает скандал, постовой двинулся в сторону ссорящихся. Соня увиделамилиционера, испугалась и быстро сказала:

— Я потеряла сумку с деньгами, на, возьми.

Шофер посмотрел на симпатичные дамские часики, смахивающиена золотые, и буркнул:

— Давай.

Потом, правда, он пожалел о том, что взял безделушку. Нипродать, ни подарить ее своей любовнице он не мог. С внутренней стороны имеласьгравировка: «Сонюшке в день рождения».

— Это я ей подарила, — вздохнула Нора.

В гостиной повисло молчание. Приятель опять закурил исказал:

— Уж извините, я забыл упомянуть сущие мелочи. На столев кухне остались стоять две полупустые чашки с чаем. На одной полно отпечатковпальцев гражданки Чуевой, а вот на ручке ножа, которым убили Беату, их нет.Кто-то стер, что очень подозрительно. Очевидно, сначала беседа развиваласьвполне мирно, и жертва выпила со своей убийцей чай. Еще учтите, что всезнакомые Софьи Михайловны в один голос твердят, будто она ненавидела будущуюневестку и не упускала возможности сказать о той гадость. Думаю, дело обстоялопросто. Соня приехала к Беате незадолго до свадьбы. Наверное, хотела заставитьее отказаться от бракосочетания, а когда разгорелся скандал, не справилась ссобой и схватилась за нож.

— Чем мы можем ей помочь? — тихо спросил я.

Макс пожал плечами:

— Наймите хорошего адвоката, но дело тухлое, лет надесять тянет. Хотя, учитывая возраст, состояние аффекта и первую ходку, можетотделаться «семеркой».

Около семи вечера Нора вкатилась ко мне в спальню и сказала:

— Не верю.

— Чему? — поинтересовался я, откладывая томик ДикаФрэнсиса.

— Соня не способна убить человека, она до сих порничего такого не совершала.

Я улыбнулся:

— Ну, этот аргумент звучит весьма странно. Мало ктоначинает уничтожать себе подобных с детства. Все-таки серийные маньякидостаточная редкость. Как правило, люди, не принадлежащие к криминальному миру,хватаются за нож один раз в жизни. Соню просто довели до этого. Наверное, Беатаначала издеваться над матерью Николая.

— Соня не могла втыкать нож в тело более двадцатираз, — протянула Нора.

— Она находилась в состоянии аффекта, не понимала, чтотворит.

— Нет, — упорно качала головой Нора, — тутчто-то явно не так! Я слишком хорошо знаю Соню!

— Иногда из человека вылезает такое, — вздохнуля, — помните историю с Ритой? Вы могли предположить, кто автор затеи?[1]Если бы мне сказали, что…

— Иван, — ледяным голосом произнеслахозяйка, — я запретила произносить в моем доме ЭТО имя.

— Хорошо, не сердитесь, бога ради, просто я хотелнапомнить, что, даже общаясь с человеком на протяжении всей жизни, иногдатрудно узнать, что творится у него в душе.

— Вечером в понедельник, где-то около полуночи, мнепозвонила Соня, — тихо сказала Нора, — сначала плакала, жаловалась насудьбу, говорила, что не хочет жить, потому что сын решил вычеркнуть мать изсвоей жизни.

Я внимательно слушал Нору. Беспощадная к коллегам побизнесу, железная леди, спокойно разоряющая конкурентов, которая ради выгодногоконтракта равнодушно «утопит» десяток коллег, расчетливая, холодная Элеонора,живущая не эмоциями, а рассудком, никогда не предает своих товарищей. Впрочем,тех, кого она может назвать друзьями, очень мало, хватит пальцев на одной руке,чтобы их пересчитать. Нет, вы не подумайте, будто вокруг Норы никого нет, вдоме частенько собирается толпа приятелей, партнеров и просто симпатичных ейлюдей, но друзей мало. Собственно говоря, их всего трое: Соня Чуева, СветланаКадышева и Марина Акопова. Они сдружились еще в юности, в студенческие годы,когда ничто не предвещало солидного богатства Норы. Кстати, ни Соня, ниСветлана, ни Марина никогда не просят у Элеоноры денег в долг, хотя все тридамы живут более чем скромно. Когда моя хозяйка стремительно обзавеласькапиталом, она решила помочь подружкам. Для начала задумала подарить Маринепросторную квартиру. У Акоповой трое детей, муж-бюджетник, и переехать изкрошечной «двушки» она даже не мечтала.

Нора думала преподнести сюрприз, просто положить на столсвязку ключей и купчую, но потом все-таки решила, что квартиру должна выбиратьхозяйка, и поговорила с Акоповой. А та наотрез отказалась, воскликнув с обидой:

— Не хочу, чтобы наша дружба омрачалась денежнымирасчетами.

Нора поняла свою ошибку и больше никогда ее не повторяла. Надни рождения и праздники она не дарит подружкам дорогие подарки, приносит милыесувениры, чаще всего копеечные.

Правда, квартиру Акоповой она все-таки пробила. Поговорила вмуниципалитете с людишками, отвечающими за распределение жилплощади, раздаланемаленькие взятки чиновникам… В результате Акоповы получили от государствачетырехкомнатные хоромы с огромной кухней. Марина, стоявшая в очереди наулучшение жилья больше десяти лет, ничего не заподозрила. Один из ее детейастматик, а муж, доктор наук, имеет право на дополнительные метры. Акопова досих пор рассказывает всем, что и в нашем государстве может победитьсправедливость, но я-то знаю, кто «подмазал» рельсы, по которым прикатил к нейвагон счастья.