пребывает в состоянии глубокого сна, в его мозгу доминируют медленные дельта волны. У Париса же мозговая активность никогда не опускалась за границу тета волн, для которых характерно сумеречное сознание — состояние сильной расслабленности, медитации и гипноза. Обычный человек не может подолгу оставаться в нём. Возможно, такова изначальная особенность организма Париса или же побочное действие манипуляций с генами. Пока не знаем.

Впереди месяцы тщательных наблюдений, и только после всестороннего изучения вопроса Юлиус отважится применить Преобразователь на себе и Лендере, как было задумано с самого первого дня очень, очень давно.

***

Неделей ранее.

— Ему нужно больше свободы.

— Ещё больше? — Юлиус выразительно обвёл взглядом помещение, верх щедрости, на его взгляд.

Я расхаживала по малой гостиной комнате на первом этаже, в которой кроме камина, антикварного книжного шкафа и старого радиоприёмника ничего не было. Раньше не было. Сейчас на полу лежали доски, баночка с разномастными гвоздями и плотницкий инструмент. Лендер трудился над сборкой кровати и маленького столика. Молоток в его сильной руке забивал гвозди неровной шеренгой без какого-либо старания. Пора бы Парису получить отдельную комнату, а лаборатории вернуть её первозданный вид. Отныне мы не будем прятать Объект 20.20 за прочной стальной дверью с кодовым замком, как чудовище Штейна. Он не заслужил клетки. Добрый, внимательный, спокойный и любознательный парень никогда не спорил и не жаловался. Его лицо всегда освещала приветливая улыбка, когда я читала ему комиксы в перерывах между тестами доктора Алерайо. Сама не ожидая, я подружилась с ним гораздо сильнее, чем рассчитывала.

— Если ты не дашь ему возможность изучать мир самостоятельно, рано или поздно он взбунтуется. Ты создал не робота, а личность. Хотел человека, теперь уважай его желания.

— Зачем? — искренне удивился Юлиус. Он сидел на подоконнике и с деловым видом вертел в руках инструкцию по сбору мебели, хотя всю работу выполнял Ленд. — Я его генетический отец, он в любом случае не посмеет ослушаться меня.

Серьёзно? Детство самого Юлиуса покрыто для меня мраком тайны. Среди его студентов в НИИ Рэмируса ходят слухи, будто он прибыл на землю с ужасно злобной планеты, но это, конечно, не так, хоть и звучит весьма правдоподобно. Юлиус был ребёнком, и я почему-то сомневаюсь, что послушным, раз избрал путь злодея. Неужели он не помнит дух подросткового бунтарства?

— Дети, особенно взрослые дети, частенько не подчиняются родителям, даже очень хорошим, и уходят из дома.

— Для чего Объекту куда-то уходить? Вокруг мир идиотов, с ними он разучится думать. Ты ведь не ушла после окончания испытательного срока.

Не стала говорить ему, что у меня просто не было выбора.

— Между мной и Парисом большая разница: я пришла сюда по своей воле, сама выбрала эту жизнь и эту работу, а он... Он здесь родился и безвылазно жил буквально все свои тридцать два дня.

— Более чем достаточно времени, чтобы проникнуться моими идеями и отныне не возыметь желания променять свет истины на мрак предрассудков.

Легче решить уравнение Янга — Миллса, чем доказать Юлиусу то, что нельзя выразить цифрами. Это битва с ветряной мельницей!

С самого первого дня я решила сделать всё, чтобы Парису понравилось здесь. Именно доверительные отношения основа плодотворного сотрудничества, когда как при воспитательных методах доктора Алерайо легко почувствовать себя угнетённым. Мы взвалили на себя колоссальную ответственность, теперь надо соответствовать.

— Крошка права, — Лендер неожиданно занял мою сторону. Тут какой-то подвох? Я с недоверием уставилась на его широкую спину, обтянутую чёрной футболкой. Во всём, что касается Париса, мы с ним давно не можем найти общий язык. — Больно ты беспечен в последнее время, док. Куда засунул свой здравый смысл, а? Жутик взбунтуется и когда, — Ленд подчеркнул это слово, — когда он это сделает, никому мало не покажется. Вместо того, чтобы собирать ему кровать, мы должны собирать оружие, которое сумеет его остановить.

А вот и подвох. Узнаю типичного Спектра — всегда рассматривает события по самому плохому сценарию и считает силовой метод решения самым быстрым и эффективным. Не смотря на то, что такой подход постоянно себя оправдывал, меня это злило.

Юлиус пренебрежительно фыркнул:

— Не будь нытиком, я всё держу под контролем. Ты только представь, каких вершин мы сможем достичь его руками! Герои не знают ни о нём, ни о его способностях, им в голову не придёт, что во-первых: это один супериор, а во-вторых: что мы с тобой каким-то боком с ним связаны. Они его не поймают...

— И я о том же! — едва не прорычал приспешник. — Это только вопрос времени, как скоро он поймёт, что может творить всякую херню и наказания за неё не последует.

Юлиус ничего не успел ответить, я была быстрее:

— Ленд, почему ты так не справедлив к Парису? Он сложное, многоуровневое существо, способное думать о последствиях и отдавать отчёт своим действиям, а ты смотришь на него, как на внезапно заговорившую табуретку.

Лендер даже не повернулся, всё так же методично забивая гвозди. С такими темпами железа в будущей кровати будет больше, чем дерева.

— Потому что он не настоящий человек. Настоящие люди ошибаются, имеют недостатки и слабости, с ними интересно, а этот болванка, идеальная модель и снаружи, и изнутри.

— Ты сам не даёшь ему даже шанса попробовать подружиться с тобой! Твоё равнодушие его обижает.

— Зато твоё нет... Чёрт! — Он с такой силой ударил по гвоздю, что молоток проломил доску насквозь и застрял в ней. Резко выдернув инструмент, Ленд швырнул его на пол и встал. — Схожу за гвоздями.

Переступив шеренгу сложенных прямо на ковёр досок, он начисто проигнорировал замечание Юлиуса о том, что все гвозди здесь, и в несколько широких шагов вышел из комнаты.

Да что он так взъелся на ровном месте? Обычно Ленд хорошо скрывает свои эмоции. Для человека, чей супериор притупляет девяносто процентов тактильной чувствительности, это не сложно. Другое дело с настроением — с ним сладить не так просто. Никогда в жизни я не видела Лендера таким злым. Сейчас он напоминал злодея, которым когда-то был, пугающего, жёсткого и непредсказуемого.

— Ленд!

Я выбежала следом за ним на улицу и нагнала только в гараже. Просторное помещение с настежь открытыми железными воротами прятало в прохладной тени чёрную машину, старый диван, сейф-дверь в подвал,