Делала это она нечасто, но все же иногда выуживала сокровищеиз бронированной сейфовой коробки, доставала из малахитового ларца и надевалана себя, любуясь игрой камней. А иной раз и не надевала, а просто брала в руки,сжимала в горячих пальцах прохладные бриллианты и загадывала желания. Отцовскаямысль о том, что фамильный талисман приносит удачу, засела в голове и всплывалав памяти перед всеми ответственными событиями в жизни. Неуверенная в себе отприроды, Аня так сильно сомневалась в своих способностях, что для поддержаниядуха ей просто необходимо было заручиться поддержкой. Но чьей? Мужу она о своихслабостях и глупых переживаниях не рассказывала, боясь его разочаровать,немногочисленных подруг не хотела напрягать, а отца с матерью беспокоить постоль незначительным поводам стеснялась. Вот и приходилось обращаться запомощью к неодушевленным предметам! Кто-то к иконам прикладывался, кто-топятаки под пятки подкладывал, кто-то кроличьи лапки теребил, а Аня взывала кфамильным бриллиантам, не до конца веря в их помощь, но очень-очень на неенадеясь…

Понадеялась и теперь!

Сорвавшись с места, она кинулась к замаскированномубезвкусным натюрмортом сейфу – он как раз находился в кухне. Отодвинулакартину, обнажив бронированную дверку с кнопками и электронным дисплеем, сталаторопливо жать на цифры. «03 22 12 26». Числа рождения самых близких и родных:бабули, Петра, отца и матери. Введя шифр, Аня повернула маленькое колесико,ввинченное в эту электронную игрушку для ретрошика, и сейф открылся.

Аня достала с верхней полки малахитовый ларец (купленный забешеные деньги специально для фамильного гарнитура – не лежать же ему впакете), поставила его на стол, открыла. Радужный блеск бриллиантов, яркий,слепящий, завораживающий, привычно ударил в глаза. Аня инстинктивно чутьприкрыла веки и, щурясь, посмотрела на родовое сокровище. Прекрасно, каквсегда, прекрасно! Потемневшее от времени золото, перевитое в мудреные жгуты, ине плененные металлом камни – лишь схваченные за кончики, свободно свисающие,как виноградины…

Аня бережно взяла в руки колье, погладила центральныйбриллиант и зажмурилась. Пусть все исполнится, взмолилась она мысленно. То, очем я намечтаю! Девочка родится, мальчик, Лев или Рак – не важно, главное,чтобы сейчас я была беременна…

Руки от переизбытка чувств чуть затряслись. Бриллиант, ещене успевший нагреться и увлажниться от ладони, скользкой льдинкой просочилсясквозь пальцы, и, не встретив препятствий, дзинькнув камнем, бумцнув тяжелойзолотой цепью, колье упало на кафельные плиты. Аня быстро наклонилась,подобрала сокровище, расстроенная, сжала в кулаке. То, что оно упало,показалось ей плохим знаком. Это все равно что во время бракосочетания уронитькольцо – дурная примета. Морщась от досады на себя, растяпу, Аня разжалаладонь, чтобы дать бриллиантово-златому чуду перетечь обратно в ларец, но так изастыла с раскрытой пятерней. А все потому, что центральный камень, самыйкрупный и прекрасный, приобрел дефект – трещину. Она рассекала многограннуюповерхность бриллианта точно молния!

Не веря глазам – ведь бриллианты славятся именно своейпрочностью! – Аня подставила камень под свет яркой лампы, вмонтированной ввытяжку, и всмотрелась в переливающуюся «виноградину». Блики, разноцветныевспышки, сполохи слепящего огня, ровные грани и… Черная зигзагообразная линия,уродующая камень, превращающая его из шедевра в некачественную подделку…

Бриллиант – старинный, фамильный, огромный – знаменитыйбриллиант рода Шаховских оказался всего лишь куском стекла!

Оглушенная этим открытием, Аня замерла с полуоткрытым ртом.Несколько секунд она простояла так, тупо пялясь на «фуфель», пока на нее ненакатило какое-то неприятное, обдающее холодком чувство, заставившее отвестиглаза от трещины, которая казалась ей зловещей раной, откуда может вытечьсловно кровь вся ее новообретенная удача. То, что камень подделка – пусть, Аневсе равно, но почему это открылось именно сейчас? Почему старинный стразтреснул тогда, когда она, Аня, загадала самое сокровенное желание? Неужели этознак? Дурной, если не сказать, зловещий…

Трижды сплюнув через левое плечо (это была отцовскаяпривычка, ей передавшаяся), Аня постаралась отогнать нехорошие мысли. И вродебы у нее это получилось. Но все равно настроение испортилось настолько, чтобутерброд с любимой варено-копченой колбасой не лез в глотку. Отложив его, аостывший кофе вылив в раковину, Аня направилась к телефону, чтобы позвонитьмужу и рассказать о случившемся. Но едва ее рука коснулась трубки, как аппаратразразился пронзительным треньканьем. Вздрогнув от неожиданности, Аня отдернуларуку. Дурное предчувствие вернулось и занозой впилось в сердце. Глянув нателефонное табло и увидев надпись «Номер не определен», Аня подумала: «Невозьму трубку», но аппарат все звонил и звонил, и каждый его сигнал отдавалсяноющей болью в том месте, где сидела заноза. И Аня не выдержала – сняла трубкуи тихо сказала в нее:

– Слушаю.

– Это Анна? – поинтересовался глухой голос. Такойглухой, что у Ани создалось впечатление, будто звонивший обернул трубкуполотенцем, чтобы специально исказить голос.

– Да. А с кем я говорю? Представьтесь, пожа…

– Где Слава? – перебил ее собеседник. В егодалеком шелестящем голосе послышалась угроза.

– Кто? – не поняла Аня.

– Ты знаешь, не притворяйся.

– Нет, я правда не понимаю…

– Ты должна сказать, где он. Ради собственного блага.Иначе ты пожалеешь…

– Вы мне угрожаете? – не столько испугалась,сколько разозлилась Аня.

– Предупреждаю, – бесстрастно ответили ей. –Если не хочешь кончить, как один твой родственник, скажи, как найти Славу.

– Я не знаю никакого Славу, и о ком из моихродственников вы говорите, тоже не догадываюсь, так что прощайте. А если вы ещепосмеете мне позвонить, я заявлю в милицию, и вас в два счета вычислят…

В трубке раздался сдавленный смешок, затем очереднаязагадочная фраза:

– Зря. Слава этого не стоит…

И все! Больше он ничего не сказал – в трубке раздалисьчастые гудки, и Аня положила ее на рычаг в полной уверенности, что этотстранный звонок – лишь первое звено в цепи несчастий, напророченныхрасколовшимся фамильным амулетом.

Сергей открыл ноутбук, нашел файл с именем «Шаховские.История семьи» и стал бегло читать текст, по ходу внося в него некоторыеизменения. Дойдя до главы «Георгий Шаховской», остановился и, сняв очки,устремил взгляд в окно, вызывая в памяти лицо того, о ком ее написал: волевое,красивое, породистое. Оно было так похоже на его собственное.

Георгий был отцом Сергея. Князем от рождения, дипломатом попризванию, коммунистом по убеждениям, врагом народа по наговору. Отец умер влагерях, когда Сережа был еще подростком, но многое успел рассказать о себе исвоих предках. Несмотря на свои убеждения, Георгий гордился принадлежностью кроду Шаховских. Его предки были не выродившимися аристократишками,просаживающими фамильные деньги на бегах, они служили отечеству, занималисьдипломатией, политикой и покровительствовали науке – в одном крупном уездномгороде до сих пор стоит планетарий, построенный прадедом Сергея, АлексеемИгнатьевичем, и поныне носящий его имя. Но Алексей Шаховской был не самымзнаменитым представителем рода. Прославили его двое вояк: Василий и Андрей.Первый участвовал в памятном восстании декабристов[На самом деле декабристШаховской носил другое имя и не был военным. – Прим. автора. ], а второй вкаких-то тайных закулисных боях, за что получил от самой императрицы ЕкатериныВеликой награду – огромный, кристально чистый бриллиант безупречной огранки.