Вдруг он замолчал. Да так резко, что Марк испугался, неплохо ли ему. Возраст-то уже преклонный – за семьдесят, в такие годы инсульт,инфаркт и прочие гадости застигают врасплох самых здоровых людей…

– Сергей Георгиевич, что с вами? – забеспокоилсяМарк Эрнестович. – Вам нехорошо?

– Нет, нет, я в порядке, – поспешил успокоить егоОтрадов, но вид при этом имел странный. – Просто до меня только что дошло… –Он закрыл лицо рукой и сдавленно хохотнул. – Боже, как же мы сразу-то непоняли, дураки! Ладно Аня, она не знала, но я-то, я… И видел, и сколько разслышал… – Сергей опустил руку, хлопнув ею по столешнице. – Синий!Должен быть сапфирово-синий! А в колье – голубоватый!

Суханский, внимательно выслушав этот сумбур, дождался егоокончания и лаконично сказал:

– Не понял.

– Императорский презент – фальшивка.

– То есть императрица подарила вашему предку небриллиант?

– Нет, она-то как раз преподнесла настоящий алмаз, атот, что висит на цепочке сейчас, – стекляшка. Ну, или не стекляшка, ахрусталь, может, даже бриллиант, только не тот, знаменитый…

– Почему вы так решили?

– А я вам сейчас покажу, и вы сами убедитесь, – заверилассистента Отрадов и защелкал кнопкой мыши.

Через минуту из принтера вылезли два листа с распечатками.На одном был портрет молодой княжны в бриллиантах, на втором фотография девушки??остарше: хорошенькой, светлоглазой, смугленькой, едва уловимо похожей наСергея. Как понял Марк, это была его дочь Аня. Но не успел Суханский еерассмотреть, как Отрадов схватил распечатки и, положив их на стол вплотную другк другу, спросил у ассистента:

– Теперь видите разницу?

– Нет, – честно ответил Марк.

– Тот бриллиант, что на картине, заметно отличается отсоседних. Художник даже усилил это отличие – сделал сапфировый оттенок болеевыраженным. В реальности различие не такое разительное. А вот на фото,посмотрите, – он постучал кончиком пальца по изображению дочери, –все камни одинаковые! Одинаковые ведь, согласитесь?

– Согласен, но на мое мнение не стоит опираться. Ясовершенно ничего не смыслю в бриллиантах и ни за что не отличу голубой отсинего, как, впрочем, настоящий от поддельного…

– Я, как выяснилось, тоже, – невесело улыбнулсяСергей. – Но несоответствие оттенка должен был заметить – я ж столько развидел колье воочию, и на Элеоноре, и на Ане, и на Фросе, но мне никогда…Стоп! – Отрадов замер с поднятыми руками, будто сдавался невидимому врагу. –В семидесятых, когда проводилась опись, колье украшал настоящий бриллиант. Шацзаметил бы подделку даже без экспертизы. В восьмидесятых тоже. Когда я, уйдя вотставку, переехал с Дальнего Востока в Москву, мы часто с Элеонорой виделись.И она иногда надевала гарнитур, выдавая его за бижутерию… – Он свел густыеседоватые брови, нахмурившись. – Я точно помню, камень был синим – сестрамного раз заостряла на этом внимание, говоря, что этот цвет ей не очень идет иона хотела бы, чтобы камни были просто бесцветными, а лучше голубыми, под цветее глаз…

– Выходит, она заменила камень, чтобы кольегармонировало с цветом ее глаз?

– Не думаю, что причина в этом. Скорее Элеонора простобоялась выставлять напоказ знаменитый бриллиант – ведь среди ее приятелей былилюди, разбирающиеся в драгоценностях, и они из зависти могли навести воров илидонести кому следует… – Сергей в задумчивости потеребил кончик массивногоноса. – Такие вещи надо хранить в банковских сейфах, не зря же многиебогатые люди заказывают копии своих украшений и носят их. А оригиналы прячут вбронированных коробках.

– Но почему ваша сестра никого не предупредила? –недоуменно спросил Марк. – Наследницу, например. Или хотя бы вас, своегобрата.

– Могла не успеть – я же вам говорил, что ее убили.

Марк, естественно, помнил об этом. Но так же он помнил идругое: Элеонора Георгиевна, затейница, не просто завещала свою коллекциюстаринных украшений внучке, она втянула всех в игру «Найди сокровища». Неполенилась закопать их, а инструкции к поиску зашифровать и спрятать… Маразмкакой-то! Только Элеонора ни в каком маразме не была (просто так развлекалась),о чем свидетельствует хотя бы тот факт, что в тайнике лежало нотариальнозаверенное завещание, по которому фамильное колье отходило внучке Ане. Но внем, если верить Сергею, не было ни слова о том, что знаменитый каменьподдельный! Так, может быть, подмену совершила не она?

– Что, если подмену совершила не она? – озвучилсвою мысль Марк.

– А кто?

– Предположим, ее супруг или любовник. Сын, внучка,внук. Друг семьи. Ювелир, ремонтирующий застежку… Кто-то из них выкрал колье инезаметно поменял камни.

– Элеонора бы заметила. Уж кто-кто, а она синийбриллиант от голубого отличила бы вмиг.

– Значит, она сама?

– Вероятнее всего. Помню, у нее был хороший друг пофамилии Львов. Он делал изумительные украшения. Под старину. И реставрировалпрекрасно. Ремонтировать застежки, к слову, Элеонора поручала ему же. –Сергей, не переставая говорить, потянулся к телефону и стал набирать какой-тономер. – Скорее всего, именно Львов выполнил ее заказ по подмене камней…

– Вы звоните ему? Львову?

– Он давно умер, – ответил Сергей. – Кажется,в девяноста первом, когда понял, что все его сбережения превратились в дырку отбублика. А звоню я в кассу аэропорта, чтобы заказать билет на самолет.

– Куда вы собрались?

– В Москву.

– Зачем?

– Чтобы найти настоящий бриллиант! – азартновоскликнул Сергей и, по-молодецки вскочив со стула, понесся к двери, торопливодиктуя в трубку, на какой рейс хотел бы заказать билет.

– А мне что делать? – крикнул ему вслед Марк.

– Поедемте со мной, – бросил через плечоОтрадов. – Поможете мне.

– Но я только что с поезда! Устал…

– В самолете отдохнете.

Марк сдавленно застонал, но спорить с работодателем не стал,встал с кресла и поплелся к выходу за энергично шагающим Сергеем Отрадовым.

Ева сидела на диванчике в холле своей квартиры и тупосмотрела в стену. Надо было бы встать, раздеться, но двигаться не хотелось.Ничего не хотелось, только плакать, но этого она себе позволить не могла. И нестолько из-за того, что потом покраснеют глаза, а нос распухнет, потеряв своюгреческую безупречность, просто суки не плачут. Холодные, эгоистичные суки, ккоим Еву относили не только окружающие, но и она сама, плевать хотели нанесчастья, произошедшие не с ними. Да, убит ее брат, некогда любимый, но впоследнее-то время они не общались, а все из-за Дусика, он стал такимпридурком, что плакать из-за него…