поселился в Киеве. Неподалёку от города у него имеется резиденция, в которой он нонче и проживает. Владимир Николаевич имеет высший магический ранг — «магистр». Ему шестьдесят четыре года, и он крепко держит в руках своё княжество, — читал мне лекцию Пётр Корсаков, готовя к визиту в Киевское княжество. — С ним ты, конечно, вряд ли увидишься. В Киеве также имеется филиал Геникона, там проживают два генерала этого ведомства. Но, опять-таки, ты пока птица не того полёта, чтобы тобой заинтересовались подобные люди.

— Прошлый Император, вроде, стоит во главе Геникона? — уточнил я, раз речь зашла об этой организации.

— Да. Ему сейчас сто восемь лет и, если верить слухам, в делах Геникона Алексей Николаевич практически не участвует.

— Получается, младший брат моложе на сорок с лишним лет? А как же невозможность зачатия в возрасте старше двадцати пяти?

— Геникон творит чудеса, — многозначительно ухмыльнулся Пётр, — но о своих секретах не распространяется. Вообще, поговаривают, что Алексей Николаевич Романов смертельно болен и именно из-за болезни отошёл от власти, передав бразды правления Империей своему сыну. С тех пор прошло почти десять лет, но Владимир до сих пор здравствует.

— Это, я так понимаю, тоже заслуга Геникона?

— Именно. Думаю, и Киев он выбрал для места проживания, в первую очередь, из-за нахождения в этом городе сильнейших магов Империи и двух генералов Геникона, один из которых как раз и является целителем. Вроде, у него шестой ранг, но, кроме этого, он ещё и гранд-мастер в обычной магии. Так что, может, как целитель, он слабей Нино, но в целом…

Тут наш разговор прервал Араслан и позвал на обед. Он вернулся из Мариуполя сегодня утром и слегка прихрамывал на правую ногу, хотя от раны не осталось и следа. Алёхин подсуетился и вызвал хорошего целителя для своих ребят, заодно подлечили и Араслана.

Обед доставили из ближайшего ресторана и накрыли в гостиной. Быстро управившись с супом и вторым, я перешёл к чаю с вкуснейшей шарлоткой. Официанты собрали посуду и удалились, оставив нас одних.

— Вот ещё и об этом я хотел с тобой поговорить, — Пётр отставил чашку и посмотрел на меня, — тебе нужен нормальный дом с прислугой.

— Поддерживаю, — подал голос Самохин, — вся эта ресторанная еда порядком поднадоела. Возьмём тебе нормального повара. Да и кабинет мне нужен рабочий.

— Так кабинет же у тебя есть? — напомнил я ему о существующем офисе.

— Это не так работает, — он покачал головой, — там расположена служба безопасности. Практически гражданский объект. А кабинет нужен для общения с твоими сотрудниками, да и вообще — рядом с тобой. А то мне кажется, что я в этой гостиной поселился. Это не дело!

— Понятно, — я повернулся к Араслану: хотелось и его мнение услышать.

— Род Максютовых имеет много особняков. Их размеры позволяют и разместить прислугу с охраной, и принимать гостей на должном уровне. Не гоже князю ютиться в подобном домике, — голосом, полным достоинства, произнёс татарин.

— Да вспомни хотя бы Мариуполь! Михаил там не живёт, приезжает пару раз в год, но дом ухоженный, прислуга имеется, — поддакивал уверенный в своей правоте Пётр.

Отрезая очередной кусочек шарлотки, я призадумался. Мои люди, конечно, правы. Дом у меня не резиновый. А народу много. Да и гостей здесь принимать не очень удобно. Не общаться же мне с дворянами в гостиной? Про свой кабинет я вообще молчу. Он совсем не соответствует моему статусу. Просто каморка по сравнению с кабинетами глав нормальных семей и родов.

— Вы, конечно, правы, — согласился я, — тогда жду ваших предложений.

— Особняк Кутыевых выставлен на продажу, — сразу отреагировал Самохин, — уже месяц висит. Желающих нет, цена снижается, — он улыбнулся, — слухи о нём не лучшие ходят. Говорят, алтарь взломали, и он высосал всю энергию из членов рода и их вассалов. Боятся люди брать такой дом. Так что есть шанс урвать за хорошую цену!

— Нет, — я категорично помотал головой, — у меня не лучшие воспоминания об этом особняке.

Первый раз я там был, когда мне исполнилось пять лет. До сих пор помню то чувство страха, что охватило меня, когда я лицом к лицу встретился с врагами моей семьи — Кутыевыми. А потом алтарь отверг меня, причём весьма болезненно. Да и последующие посещения не прибавили мне любви как к членам рода Кутыевых, так и к их особняку.

— У меня детская психологическая травма, — признался я, поймав вопросительные взгляды своих соратников, — не хотелось бы мне туда переезжать!

— Ладно, — Пётр печально вздохнул, всем своим видом показывая, что вариант был очень хорош, но если глава не велит, то он подчинится, — главное, даёшь добро? Начинаем поиск дома?

— Даю!

— И насчёт Михаила Алёхина, — продолжил Пётр, — прошу, не держи на него зла. Он заплатил обещанные деньги и ещё добавил десять миллионов рублей.

— Верни! — резко ответил я, начиная раздражаться. — Мы с ним обсуждали эту тему, я тебе рассказывал. Мне не нужны подачки!

— Подожди, глава, — Пётр успокаивающе поднял руки, — это не подачка. Просто благодарность и извинение. Ни к чему не обязывает.

— Не знаю, — я посмотрел на Самохина и Араслана. Оба явно поддерживают Петра, — будь по-твоему, оставь. Если это от чистого сердца, почему бы не принять?

— Ещё нужно заняться вплотную гардеробом. Я поеду с тобой в Киев, там отличные ателье. Ты должен соответствовать своему статусу, иначе так и будут возникать проблемы, как с Михаилом, — продолжил Пётр. Сам он сидел за столом, одетый с иголочки. Дорогой костюм, светлая, идеально выглаженная рубашка. Я же сидел по-простому — джинсы и худи. Могу себе позволить. Вроде.

— Поясни, — попросил я, хотя понимал, что Пётр прав. Всё-таки, встречают по одёжке.

— В Империи много дворян, находящихся на грани разорения, ну, или просто не очень богатых. Пусть и знатных. Вот, как я, например, — он недовольно поджал губы и продолжил:

— Ты приехал к Михаилу без прислуги, с одной сумкой. К ужину не переоделся в костюм. Всё делаешь сам. Не носишь дорогих украшений, у тебя простой телефон, на руке нет часов. Это всё, в первую очередь, говорит, о плачевном финансовом состоянии рода. Так что Михаил по-своему был прав, предложив