сабли я сбил вторую рысь. До головы не достал, но переднюю лапу поранил. Она кубарем покатилась в сторону Араслана, который с огромным трудом встретил зверя в боевой стойке, с занесённой над головой саблей. Я не отвлекался — вторая рысь, промахнувшись мимо меня, приземлилась на все четыре лапы и, развернувшись, кинулась не в мою сторону, как я предполагал, а на одного из «мастеров», лежавших без сознания. Ей наперерез бросился Павел, но не успел. Зубы зверя уже сомкнулись на горле лежащего мужчины.

Тем временем сабля Араслана отскакивала от шкуры рыси, а та рычала и продолжала на него наступать. Удары по морде её лишь злили, но вреда особого не причиняли. За спиной Араслана поднялся на ноги Михаил и, из последних сил напитав шпагу магией, с удивительной ловкостью ударил. Кончик шпаги вошёл зверю прямо в глаз и пробил мозг. Рысь рухнула на землю, корчась в предсмертных судорогах. Рядом, потеряв сознание, упал Алёхин.

Я бросился к оставшейся рыси и парой ударов добил её.

— Тебе надо идти закрывать прорыв, иначе мы тут все останемся, — из последних сил произнёс Араслан.

Я оглядел поле боя. В сознании оставались только мы с ним. Михаил и Павел лежали в грязи, не подавая признаков жизни. Павел израсходовал последние силы, помогая отбиться Араслану, но не преуспел и потерял сознание.

Араслан был прав. Есть только один вариант вытащить их отсюда — в одиночку закрыть прорыв. По идее, я должен суметь с этим справиться. Хотя силы и магия на исходе. Зачерпнув немного магии из браслета, я с трудом поднялся на ноги и пошёл вперёд. Чем быстрее я дойду, тем выше шансы, что мои соратники выживут.

Глава 2

Глава 2

Когда есть цель — надо к ней идти, отбросив всякие мысли. Так меня когда-то наставлял тренер. Забыть о боли, забыть обо всём и двигаться вперёд. Потом, когда достигнешь финиша, можно позволить дать себе слабину. Отдышаться. Даже поплакать, пожалеть себя. Но только после финиша — и ни секундой раньше.

Маменька же учила больше думать и размышлять, пытаясь вылепить из меня интеллигента. Но не вышло. Не получилось. Я, конечно, образован и люблю размышлять, правда, неглубоко и не слишком долго. Мне проще действовать. Вот как сейчас. Держа в руках саблю, шаг за шагом двигаться вперёд. И неважно, что каждый шаг даётся с огромным трудом. Но ведь получается!

Я вижу эту чёртову воронку. Она уже близко. Рядом с ней невыносимо тяжело. Как будто само земное притяжение играет против меня, вдавливая в землю. Мне кажется, я слышу, как скрипят суставы. Набатом стучит кровь в голове.

Размахнувшись, я ударил по воронке саблей — и только потом сообразил, что забыл напитать её энергией. Удар прошёл впустую. Меня немного повело инерцией, но я выпрямился и, влив в оружие энергию браслета, рубанул снова. Затем ещё раз, и ещё… пока прорыв не схлопнулся.

Стало немного легче, но не до конца! Это было странно и неожиданно. Мозг работал, но как-то вяло. Такое впечатление, будто я смотрю на себя со стороны. Вот я огляделся, пытаясь понять: почему давление прорыва не прекратилось, а лишь слегка снизилось? А может, и не снизилось, просто мне стало легче от использования сил браслета? Куда идти и что делать дальше? За моей спиной лежат мои друзья. Если в ближайшее время я не разберусь с прорывом, они погибнут. И Алёхин погибнет. Подобное мне вряд ли простят. Тут дело не только в репутации паладина Аннулета. Её не останется. Нет, по сути, я буду виновен в смерти главы серьёзного рода. Наверняка для них станет делом чести отомстить мне.

Я не боялся за репутацию и месть, просто отстранённо заметил про себя, что это произойдёт. Больше меня беспокоила гибель Павла Богданова, Алекандра Самохина и Араслана. Мой род только встаёт на ноги, и без доверенных людей будет трудно. А найти новых вряд ли удастся. Кто пойдёт ко мне в услужение, если я погубил тех, кто доверился первым?

Усмехнувшись, я встряхнул головой. Какие глупые мысли! Мало того, это упаднические рассуждения заведомо проигравшего. Недостойно! Похоже, я становлюсь настоящим князем. Это оказалось не так уж сложно. Побольше гордости и уверенности в себе, никаких сомнений — и вот ты уже истинный аристократ. Прикусив губу до крови, я сделал несколько шагов вперёд и остановился. Для начала надо понять, куда идти дальше.

Прикрыв глаза, я сосредоточился. Прорыв продолжал вытягивать из меня энергию. Тонкими ниточками она убегала, и я видел, куда стремится её поток. Развернувшись в нужную сторону, открыл глаза. Впереди виднелся неплохо сохранившийся особняк. Но прорыв не в нём, а чуть в стороне.

Зайдя за угол здания, я ещё раз прислушался к себе. Иду в правильном направлении, похоже, прорыв находится за небольшой беседкой, там, где к территории подступает лес.

Остановившись у беседки, я снова осмотрелся и, наконец, увидел то, что искал. Чёрная воронка висела среди деревьев. Ну что же. Вот он, финиш! Осталось её уничтожить!

Сделав несколько шагов, я замер на месте, услышав грозное рычание. Из леса вышел волк. Вслед на ним появилось огромное чудовище. Оно напоминало медведя, но спереди блестел панцирь, как у краба.

— Так вот ты каков, паладин местного мира? — прорычал медведь, внимательно разглядывая меня налитыми кровью глазами. — Совсем мальчишка, — он оскалил зубы.

— Какой-то ты уродливый, — ответил я совершенно спокойно. Сил нервничать уже не осталось, были только усталость и желание поскорее покончить со всем этим делом.

— Ускоренные неконтролируемые мутации, что поделать, — медведь пожал плечами, как обычный человек, — гены меняют тело. Очень быстро. К сожалению, только частично. Но дай мне пять лет — я смогу контролировать этот процесс и выстрою идеальное тело!

— У тебя нет и дня, — я поднял свою саблю и пустил в неё истинный свет, заставив светиться.

Время разговоров прошло. Это жизнь, а не кино. На меня тут же кинулся волк. Он был быстр, но я уже ускорил свой мозг. Пусть потом будет болеть голова. Зато выживу.

Мне хватило пары ударов мечом. Волк с распоротым брюхом отлетел в сторону. Мы некоторое время переглядывались с медведем. Я искал его слабые места. Похоже, панцирь на груди будет не так-то просто пробить, а вот отрубить лапы — вполне возможно.

— Ещё увидимся! — рыкнул медведь и с удивительным проворством запрыгнул в прорыв.

Я сидел в