– Да ты меня и не слушаешь совсем? – обиделасьЗинаида.

Надежда и вправду не слушала.

В голове у нее как будто прокручивалась магнитофонная запись– звучал резкий голос глухой старухи: «…им грозит опасность! Они все могутпогибнуть – Маша Чонишвили, и Настя Рубинина, и Эля Маленко… И дочка МусиСеребровской…»

– Дочка Муси Серебровской уже погибла!..

Сама не заметив, Надежда произнесла эти слова вслух.

– Да, – удивленно проговорила Зина, на мгновениепрекратив работать. – Мы так и называли ее в детстве – тетя Муся! А тыоткуда ее знаешь?

– Да нет, я так, – опомнилась Надежда, –случайно сказала. Так ты говоришь – у этой Лены детей нет? А муж, стало быть,есть, раз твоя сестра к ней убирать и готовить ходила?

– Вот это ты верно заметила, – согласиласьЗина, – если мужика нету, то и готовить ни к чему. Поклевала чего-нибудь,того-сего, орешков погрызла, как белка, чайку попила – и довольна. Ох, если быты знала, Надя, как я готовить не люблю! Ну просто ненавижу! А куда денешься,если мой, к примеру, ни в одну еду без мяса не обходится! Даже чай пьет не сконфетами, а с колбасой!

– Что делать, – философски заметила НадеждаНиколаевна, – такова наша судьба.

И тут же вспомнила, что в последнее время готовит она из руквон плохо, то есть совсем почти не готовит. Разогреет какие-нибудь готовыекотлеты в печке. Или муж в выходные что-нибудь сообразит. Она вздрогнула, дотого стало стыдно, за что и получила замечание от Зинаиды – краска потекла зашиворот.

– Да еще у меня такая фишка, – продолжалаЗинаида, – каждый день обед готовлю. Это бабушка меня приучила, царствиеей небесное, домовитая была старушка. Так и говорила: «Зинуша, подогретоежаркое – это не жаркое! Мясо должно быть свежее!» Вот теперь мучаюсь, бабушкиныгены покоя не дают.

– Неужели и суп каждый день варишь? – ужаснуласьНадежда.

– Ну, с супом уж куда ни шло, а второе – каждыйдень! – гордо ответила Зинаида.

«Есть еще женщины в русских селеньях», – подумалаНадежда и тут же задала новый вопрос:

– Стало быть, и сестра твоя хорошо готовит?

– Ясное дело, – ответила Зина, – бабушка-то унас общая была. Галка меня помоложе, но тоже бабушку застала, научилась от нее.

– Значит, хозяева-то ее довольны были? –продолжала допытываться Надежда.

У нее не было никаких мыслей, никакого плана, просто навсякий случай она решила выкачать из Зинаиды побольше сведений про убитую ЛенуСеребровскую.

– Да как тебе сказать… – слегка задумаласьЗинаида. – Лены-то самой вечно дома не было, Галя с ней и не пересекаласьникогда. А муж, конечно, бывал иногда – деньги сестре платил, поручения давал.

– Ну и какой он из себя? – лениво поинтересоваласьНадежда.

– Да ничего, постарше Лены, молчит все больше. Онивообще жили каждый сам по себе – у нее свои дела, у него свои.

– Зачем тогда вообще замуж выходить?

– И я о том же! – закивала Зинаида. – Но уних свои заморочки… А уж как теперь будет… как муж-то это переживет, я и незнаю. Галка звонила – плачет, и Лену жалко, и работу она, считай, потеряла…

Надежда поняла, что разговор сейчас пойдет по кругу и ничегонового она больше не узнает.

Она заскочила еще в магазин на углу и вернулась домой за часдо прихода мужа. Времени хватило только для приготовления запеканки из цветнойкапусты, пришлось снова разогреть готовые куриные котлеты. Но это в последнийраз, пообещала себе Надежда.

Она отыскала в шкафу брюки, которые отставила в прошлом году– были тесноваты. Теперь оказались в самый раз, и это радовало. Надеждаподобрала к брюкам свитерочек поярче и в таком обновленном виде стала ждатьмужа. И вот когда лифт уже открыл двери на их площадке, Надежда вспомнила, чтоза весь день ни разу не выпила швейцарское лекарство. От взгляда на бутылку онапочувствовала устойчивое, непреодолимое отвращение. В дверях скрипел ключ,тогда Надежда аккуратно отмерила две столовые ложки и вылила их в тот же фикус.Некогда было мчаться с бутылкой на кухню.

«Пускай смерть фикуса останется на моей совести, –скорбно подумала Надежда, – но лучше пусть умрет он, чем я…»

Кот злорадно блеснул желто-зелеными глазами.

Настя отступила чуть в сторону и полюбовалась делом своихрук.

Чудесный домик с черепичной крышей, резными ставнями инарядным крылечком. На крыше, возле аккуратной кирпичной трубы, пристроилосьгнездо аиста, сам аист стоит на одной ноге, посматривая сверху вниз напрохожих, а на крылечке свернулся кот…

И все это – из нескольких сортов шоколада: черного,молочного и белого.

Настя очень любила свою работу.

Таких специалистов, как она, в городе было всего четверо.Назывались они по-разному: дизайнер элитных кондитерских изделий, шоколатье,скульптор-кондитер… Сама Настя предпочитала именовать себя шоколадницей.

У нее над рабочим местом висела репродукция известнойкартины Жана Этьенна Лиотара с таким же названием: симпатичная девушка вбелоснежном фартуке и крахмальном чепце держит в руках поднос с горячимшоколадом…

Друзья говорили Насте, что она чем-то похожа на эту девушку.Впрочем, немудрено: она носила на работе такую же крахмальную наколку и белыйпередник, только, конечно, не такой длинный, как у девушки на картине.

Ей очень нравился нежный аромат шоколада и добавляемых внего специй, нравилось выдумывать и создавать из этого лакомства удивительные,хотя и недолговечные, композиции.

Нравилось Насте и то, что время от времени ей случалосьработать на выезде – оформлять своими изделиями корпоративные праздники,проводить презентации новых сортов шоколада, элитных конфет и сладостей.

Она считалась специалистом высокого уровня – недаромокончила курсы кондитерского дизайна в Женеве.

Но больше всего, пожалуй, Насте нравилось смотреть, какдети, придя в их магазин, замирали на пороге, изумленно распахнув глаза, а то ирот.

Впрочем, заведение, в котором работала Настя, не полагалосьназывать магазином.

«Магазин – это ширпотреб, это место, где можно купитьсладкую плитку за двадцать рублей, – говорила на вечерних пятиминуткахАнгелина Васильевна, совладелица и управляющая заведением. – А вы,девушки, работаете в салоне элитного шоколада! Запомните это, ведь если даже выне будете чувствовать разницу, то как ее почувствуют посетители?»

Настя была полностью с ней согласна.

Ее собственный сын, Дениска, когда она впервые привела егона работу, тоже замер в восхищении, увидев шоколадные замки с высокимизубчатыми стенами и башенками, шоколадных коров и овечек и, конечно, главноеукрашение салона – огромный, полутораметровый шоколадный фонтан.