Никогда не понимал этих женщин.

Ласточка заржала, и графиня, очнувшись от грез, вздрогнула и подняла на меня взгляд.

— О!

Узнала меня даже при том, что на лоб надвинут шлем.

— Графиня!

— Господин монарх!

— Будущий монарх, — поправил я с улыбкой. Нет, я не мог на нее почему-то злиться. Ох, женщины! Война или чума, или даже конец света — вам все равно, когда в вашем сердце живет любовь к мужчине. А уж когда мужчина пылает к женщине взаимной любовью — тогда пусть весь мир подождет! Даже в апокалипсис женщина ринется за мужчиной и потащит его в церковь или ЗАГС, она стены пробьет, черт возьми, выроет туннель до Австралии, только бы заполучить желанного мужчину.

— Благословите наш брак, господин император! — воскликнула она, одарив меня дерзкой улыбкой. Зеленые глаза искрились, горели, сияли, рассыпали сотни изумрудных искр.

— Будущий император!

— Все равно! Прошу вас!

Она была удивительная женщина. Искрящаяся и умная, неуемно страстная и одновременно целомудренная на вид, и я пожалел, что она не встретилась на моем пути раньше… намного раньше.

Я свесился с седла, и повел рукой перед этой чудесной парой:

— Да будет ваш брак счастливым! Да продлится он долгие счастливые годы! Дарую вам благословение свыше на вечные времена!

Амара фыркнула с крыши кареты — презрительно.

Майяна рассыпалась серебристым смехом, забралась в карету следом за мужем, и уехала к новой счастливой жизни. Думаю, он вывезет ее из охваченного войной Санкструма, окружит заботой и вниманием… Да, они будут счастливы.

Я расценил встречу с графиней как доброе знамение.

Конечно же — ошибся.

Это была просто маленькая разгрузка перед ужасающей бурей.

Ни одна древняя империя не выдержала давления временем, но способ обмануть давление времени всегда есть, и он прост. Изменить структуру управления империи, задвинув в пыльный ящик стола отжившую монархию (пусть монарх осуществляет представительские функции, торгует лицом и собирает овации, этого достаточно) и запустив буржуазную демократию. Это я и попытаюсь сделать. Но обстоятельства требуют логически выстраивать решения и думать на десять шагов вперед, как в шахматном поединке. Беда в том, что я веду одновременный сеанс игры на нескольких досках. Против меня играют прозрец, послы Сакран и Армад, Ренквист и бароны-сепаратисты. А еще бургомистр Таленк и многие дворяне из побежденных фракций. И лес, этот проклятый, безумный эльфийский лес не дает покоя…

Из-за поворота улицы вылетел вестовой из Алых, придержал коня, вычислил меня взглядом почти мгновенно, направил скакуна ко мне.

— Скорее, ваше сиятельство! Блоджетт и Ричентер не могут больше сдерживать… Они начали процедуру абдикации*! Еще чуть-чуть — и прольется кровь! Ричентер не может… — Гонец задыхался. — Толпа бушует! Нужно ваше присутствие! Еще пятнадцать — двадцать минут, и ваш двойник отречется от престола!

Счастье мое в том, что местные политические процедуры соблюдаются скрупулезно, поэтому я мог быть спокоен: если вестовой сказал, что у меня в запасе есть пятнадцать минут — значит, ничего страшного за это время не случится. Кардинал и прочие официальные лица пробубнят разные, положенные по случаю мантры, потрясут регалиями, и так далее и тому подобное. Спасибо им за это. Я успею, значит, прибыть вовремя — вон, уже виднеется над крышами двузубый силуэт Храма Ашара.

Я махнул рукой, мы двинулись, Храм Ашара рос на глазах. Я уже слышал, как глухо шумит площадь, мне был знаком этот гул, похожий на рокот далекого прибоя…

— Реки крови! Реки крови! — вдруг раздалось впереди, и прямо на нас, едва не угодив под четверку лошадей кареты, выскочил какой-то человек в неброской одежде горожанина. Он размахивал руками, пучил глаза, в общем, удачно изображал тронутого, но я его узнал — это был актер, Красин Болар, тот самый, что сопровождал меня к Храму Ашара, когда я намеревался взять мандат, и тот, что прибыл на прием с начальником муниципальной стражи Крожаком Дорри, играя кровавого злодея.

Провокация?

Я махнул Алым, и Болара схватили под микитки и забросили в карету к моему двойнику.

— Допросить!

Выезжаем на новую улицу… по которой струятся реки крови! Теплой, дымящейся, свежей крови!

Я придержал Ласточку, немилосердно натянув удила, так что лошадь недовольно фыркнула и заплясала на месте, мир начал раскачиваться, я едва не выпал из седла. Тш-ш, тш-ш, смирись, смирись!

Она смирилась.

Шутейник ждал меня посреди улицы, узнал, махнул рукой. Из-за поворота выглядывал угол дядюшкиной брички. Сам Бантруо Рейл озадаченно вспенивал кровь сапогами, будто надеялся отыскать на дне кровавой реки золото или еще что-нибудь ценное.

Странная реакция.

От вида кровавой реки меня начало мутить. Амара вполголоса материлась.

Шутейник подбежал, захохотал безумно.

— Это же краситель! Кто-то извел немало золота, чтобы наколотить несколько бочек покрашенной в кровь водицы!

Бантруо Рейл приблизился, сказал размеренно:

— Обычный краситель из коня Марены. А может даже и кармин, из кермеса, то бишь дубовых червецов, привозной, ибо у нас его нет. — Он криво улыбнулся. — Я прямо и не знаю, сколько золота на это извели, господин почти император, но извели — немало! Видите? — Он махнул рукой за спину. — Спускают по Скотской, которая Радостная… И течет все прямиком на храмовую площадь, в толпу, под ноги… Может и с других улиц спустили… Не ведаю. — Владелец газеты выругался злобно, понимал уровень провокации.

Мой гаер вдруг нагнулся, попробовал краситель на палец.

— А ведь водица-то соленая. Кто-то соли в нее подсыпал. От крови спервоначалу и не отличишь. Понимаете, мастер Волк? Аккурат к вашей коронации… реки крови… это вот все…

Он разразился неистовой бранью.

Я понимал уровень идеи.

Кровь под ноги, и вопли провокаторов в уши… Кто придумал, интересно? Неужели Сакран и Армад подсуетились? Сложновато теперь будет поднять горожан против экспедиционных корпусов Адоры и Рендора… Или, возможно, это Ренквист? Хочет отомстить мне лично вот таким изощренным образом? Либо же это клир Санкструма? Знают, что брат Литон прочтет речь о реформации, и не хочет, и боится…

Пару бы пулеметов сюда… и разодрать свинцом толпу врагов, чтобы они превратились в кровавые остывающие кляксы…

Злобные мысли всколыхнулись и пропали. То грезы, а впереди — страшная реальность. Тут рубят мечами и топорами, а копья оставляют в теле огромные дыры. Но моя миссия — любыми путями постараться избежать безрассудной жестокости… Любыми путями — избежать!

Я кликнул вестового, велел снарядить по несколько человек в разных направлениях и ловить провокаторов вокруг прихрамовых улиц и в толпе у Храма, ибо вычислить тех, кто орет «Реки крови! Реки крови!» проще простого. Беда, что эти провокаторы могут зарядить толпу.