— Надеюсь, занятия с Крысиным дали свои плоды, — искренне пожелал я парню удачи, ибо он был нашей последней надеждой решить вопрос без лишней крови.

Магичка тем временем медленно, словно сопротивляясь, тянула руки к девушкам. В одной руке у неё был зажат тонкий стилет, а вот во второй…

Вторая рука уродливо срослась с каким-то булыжником и выглядела так, будто её обвили обсидиановые змеи с гладкими чешуйками. Эта картина явно напомнила мне ранее виденную в пещере Восьмиречья, где дух воды присосался к Арисе. Здесь же, похоже, дух земли полностью подчинил свою последовательницу.

Пока я сопоставлял ситуации, между ладоней Беляка возник утончённый чёрный цветок, чем-то напоминающий орхидею. Его лепестки стремительно раскрывались, обнажая скрытую сердцевину с капельками тьмы.

«Оказывается, смерть может быть прекрасна»', — пронеслось у меня в мыслях.

Мы как заворожённые следили за раскрытием цветка, потому даже дернулись от неожиданности, когда из него выстрелила тонкая серебристая игла. Её полёт был незаметен взгляду. О том, что маг попал точно в цель свидетельствовал прах, медленно опадающий хлопьями с тела магички. В районе сердца у неё образовывалась дыра, пожирающая всё больше и больше плоти на своём пути. Магичка красиво осыпалась пеплом, а вместе с ней распадались и коконы на девушках.

Дальше несколько событий произошло одновременно: Беляк рванул к единственной молчавшей девице, помогая выбраться из плена, я закричал, чтобы они держались от камня подальше, а одна из истеричных жертв, поскользнулась на палой листве и упала прямо на горку праха, под которой скрылось вместилище духа земли.

Я цветасто выругался, когда девица поднялась рывком без посторонней помощи с залитыми чернотой глазами.

— Всем назад! — скомандовал и пошёл договариваться. Эон накинул мне на плечи длинную накидку и пытался было меня остановить, но я тихо ответил:

— Её захватил дух земли, маг смерти здесь не поможет.

У эрга в удивлении взметнулись брови.

— Это же легенда…

— Легенды имеют свойство оживать, — буркнул я и, вспомнив про условие алтаря, добавил, — у меня уже дух огня и дух воды ожили. Или ты думал, что остальных эргов просто так сюда магнитом тянет?

Пока эрг потрясённо молчал, я сделал несколько шагов вперёд, показывая пустые ладони, и крикнул:

— Дух, я знаю, где твой дом! Тебя там кое-кто дожидается!

Девица дёрнулась, резко обернувшись в мою сторону. Мне даже показалось, что она стала принюхиваться.

— Отпусти девушку, я сам добровольно приму тебя и отнесу домой, — продолжал я соблазнять первостихию. — Она слаба, без дара, нет смысла её убивать своим подселением. Ты всего в шаге от дома. Ни к чему лишние жертвы.

— Что людям может быть известно о жертвах? — скрипучий мужской голос выплевывал слова устами одержимой девушки. — Вы лжёте и предаёте, не моргнув глазом, ради собственной выгоды! Ваши обеты не стоят ровным счётом ничего. Вы охотитесь на всех, даже на разумных, имеющих душу, но иначе выглядящих. Вы считаете себя венцом творения природы, но вы — проказа на ткани миров, что разрастается век от века, заражая всё новые миры! Не вы — венец творения природы, а эрги, живущие по справедливости и в единении с ней.

Закончив свою гневную речь, дух сверлил меня своими чёрными бездонными глазами. Эрги синхронно переместились мне за спину в жесте поддержки.

— Оглянись! — тихо попросил я. — Вот они, эрги. Я живу с ними в мире. Уважаю, как братьев и сестёр. С тобой я также хочу жить в мире.

— Лжёшь! Прошлый носитель говорил так же! Обещал укрыть на время и вернуть домой, а вместо этого скрыл в пещере и подпитывался моей силой, усыпляя и отравляя человеческой кровью.

— Спроси у них сам, мне нет смысла лгать.

Первым вышел Эон, он протянул ладонь и ждал, пока дух решится взять его за руку. В его взгляде сквозили уверенность и спокойствие. Колебался дух не дольше пары секунд и всё же рискнул. Рукопожатие длилось около минуты. Эон стоял с закрытыми глазами, иногда улыбался, иногда кривился, словно от зубной боли, но чаще его лицо не выражало ровным счётом ничего.

Дух отпустил его руку и не стал подзывать других эргов:

— Теперь ты!

Я протянул руку, готовясь принять в себя это взбалмошное, обиженное на весь людской род существо, но ничего не произошло. Меня коснулась тёплая чуть шершавая от трудовых мозолей девичья ладонь. И я пропал. Было ощущение, что мою память взболтали, словно многокомпонентный коктейль.

Мелькали воспоминания из прошлой жизни и из этой, связанные с эргами: воспитание Тильды со всеми её выходками, спасение Имал и кормёжки собственной кровью, спасение Кайро в их стычке с Кираной, короткая, но весьма печально завершившаяся история с Ланой. Последними были воспоминания с Арисой и моё предложение подсадить ей паучий кокон.

Мне кажется, дух был слегка в замешательстве после всего увиденного. Воспоминания больше не мельтешили, но и руки моей он не отпустил.

— Покажи их! — чуть слышно попросил он. В этом голосе было столько боли и грусти, что я даже не стал уточнять кого. И так было понятно. Проверив одни мои слова, он отчаянно боялся поверить и в другие. Бедный одинокий дух ещё не разучился надеяться за все эти тысячелетия.

Я покрепче сжал руку девушки и произнёс:

— Переходи, ей туда нельзя. Не выживет, сам знаешь. А тебя уже заждались.

Одержимым я за две свои жизни ещё не был ни разу. Опыт, скажу я вам, весьма специфический. К постоянным голосам в своей голове я уже привык из-за использования кровной связи, а вот к тому, что этот голос ещё и нельзя будет заткнуть, жизнь меня не готовила.

Стоило камешку перетечь на моё запястье, девица рухнула рядом как подкошенная.

— Агафья, помощь окажите девушке, — отдал распоряжение вампирше, — у неё без магии жизненные силы выжрали немеряно. А я пока пропаду.

— Да что я там выпил-то⁈ — возмутился дух. — Мне, знаешь, каких девиц скармливали? Кровь с молоком! А тут… Тьху!

— Тебе тьху, а я об этих людях обещал заботиться, — возразил я.

— Нахватался клятв, как собака блох, — проворчал дух. — Думаешь, спасут они тебя? Нет! Одна до тебя тоже так думала, людям поверила, а потом болталась на ветру…

Дух резко замолчал, будто сказал что-то лишнее.

— Я видел итог… Но не понимаю причин… — говорил я аккуратно, боясь