— Ответ неверный. 

— Опять ревнуешь? У меня куда больше поводов ревновать. Тебе как мужчине позволено куда больше, чем мне. У вас столько искушений. И все они доступны, если знать, где искать. 

— Ты моя единственная искусительница, Ли. 

— Никто ко мне не прикоснётся, Нейт. Не могу представить, что мне захочется всего, что ты со мной делаешь, с кем-то другим. Это невозможно…сейчас. 

— И никогда. 

—  Никогда, — заверяю его я, уверенная в искренности своих слов. — Ты первый и последний, Нейт. Я так чувствую. Но только при одном условии…ты поговоришь с моим папой, как и обещал. 

— Конечно, Ли. Мы все решим. Ты мне веришь? 

— Я верю тебе, Нейт….

В тот момент, мне казалось, что, если Нейт возьмет меня за руку и поведет на край света, я безоговорочно пойду за ним, невзирая на все, что могут сказать наши семьи, религия и традиции Анмара. Долгожданный день отъезда в США, который долгое время был отмечен в моем настенном каленадрике словом «ура» и красным цветом, вдруг полностью окрасился в черный.

Взлетая над пустыней Махрус, я плакала так сильно, что даже забыла о своей аэрофобии. Справиться с разлукой, мне помогала лишь мысль о том, что Нейт совсем скоро станет студентом первого курса.

Но мои наивные мечты о счастливом воссоединении не оправдались. 

Ровно через год, когда Натаниель Каттан впервые переступил порог Колумбийского университета, я его не узнала. Он стал настолько отстранённым, чужим и равнодушным, что я потеряла сразу двух человек: любимого…и лучшего друга. 

У меня было такое ощущение, что на очередных учениях из него выбили душу, и заменили её на другую. 

Внезапный и раздражающий звук разбитой вдребезги бутылки, заставляет подпрыгнуть на месте и нервно оглянуться. Я слышу скрипучий вой шин, отдающиеся набатом в горле музыкальные басы, сотрясающие колонки тюнингованного автомобиля.

До заветного поворота к кампусу остается всего лишь двадцать шагов, и я инстинктивно ускоряю шаг, осознавая, что тачка с хохочущими, свистящими и пьяными в хлам парнями, стремительно приближается ко мне.

Черт. Без паники. Это просто пьяная компания, разъезжающая по городу. Ублюдки, считающие, что им все можно. Они просто проедут мимо, а к утру обязательно окажутся в полицейском участке…

Прячу нос в объемном вороте кашемирового свитера. Все происходит настолько быстро. Машина с треском влетает в фонарный столб за мгновение до того, как я подхожу к нему. На плитку падают искры, а мой желудок скручивает в ледяной узел.

Инстинктивно отскакиваю к ближайшему дому, и неудачно подвернув ногу, падаю на асфальт. Больно приземляюсь на колени, успевая выставить перед собой ладони. Содранную кожу начинает неимоверно жечь, легкий металлический запах крови ударяет в ноздри.

— Привет, куколка. Куда это ты побежала? — слышу скрипучий голос, ощущая, как кровь леденеет в жилах.

Пьяных ублюдков трое. Все в синих спортивных костюмах и кепках, закрывающих лица: белой, красной и черной.

Мне нечего бояться. И минуты не пройдет, как «доставщики» придут ко мне на помощь и заставят этих ублюдков забыть свои собственные имена от страха.

— Отвалите, парни. Я не одна, предупреждаю, — огрызаюсь на невменяемое трио, нарушившее мою меланхоличную прогулку в гордом одиночестве.

— А не то что? Твой богатый папочка поставит меня на место? Да мне по*уй, принцесса, — заливается больным смехом Черный. Он явно не отдает себе отчет в своих словах и действиях.

Я резко срываюсь с места, рассчитывая на быструю капитуляцию, но двое из трех хватают меня за плечи и, приподнимая над землей, уносят в ближайший узкий проем между высокими домами.

— Сюда ее, к мусорным бакам, — морщусь, ощущая запах протухшей еды.

— За насилие любого вида вы получите срок, — напоминаю я, стараясь говорить ровным голосом. — Остановитесь, пока не поздно, — моя рука тянется к поясной сумке и заветному шокеру, но Белый срывает ее с меня и кидает в один из баков. Сукин сын, сам доставать же полезешь.

— А мы не будем тебя насиловать, принцесса. Мы же не самоубийцы, — нагло уверяет меня Черный. Больно надавливает на скулы, заставляя открыть рот. В его зажатых пальцах поблескивает белая таблетка.

— Мы просто хотим немного повеселиться сегодня ночью, Алисия, и взять принцессу с собой. Твое падение будет фантастическим, — ублюдок заталкивает таблетку мне в рот, и я быстро прячу ее под язык, делая вид, что проглотила.

— За идиота меня держишь? Глотай! Глотай, дура, — фыркает мне в лицо Черный.

Я поражена тому, что по-прежнему остаюсь относительно спокойной.

И еще больше удивлена, что мои дорогие курьеры еще не отстреляли малолетним бандитам пятки.

— Я бы с удовольствием посмотрел, как эта чистенькая принцесса проглотит не таблетку, а леденец, — опускает пошлую и отвратительную шутку Белый.

Я с ног до головы наполняюсь яростью. Кажется, во мне самой тока больше, чем в любом шокере.

— Пошел на хер, — выплевываю таблетку прямо в лицо подонка, четко попадая ему в глаз.

— Какой грязный язык у такой красивой девочки. Разве в твоей стране тебя не научили уважительно относиться к мужчинам? — зашипев от боли, рычит Черный.

— К мужчинам. А ты кто? — осаждаю его, возводя глаза к небу. — Отпусти меня по-хорошему, иначе себе всю жизнь испортишь. Меня охраняют…

— А я не боюсь, — поехавший смельчак отправляет новую таблетку в свой рот и накрывает своими скользкими губами мои. Я с дикой силой сжимаю зубы, отчаянно избегая попадания таблетки внутрь, и пытаюсь вырваться, дергаясь всем телом и отбиваясь напряженными кулаками.

Срабатывает только классический прием — мощный удар коленом в пах. Как только мне удается вырваться, я вновь падаю на асфальт, мысленно проклиная свои новые босоножки.

— Так, принцесса, ты меня разозлила, — один из них, хватает меня за лодыжку, пока я отчаянно пытаюсь уползти к главной дороге. Истошно визжу, призывая на помощь, и в этот же миг, мой боевой клич утопает в глухих мужских стонах и хрусте костей.

Закрываю глаза, с облегчением осознавая, что охрана припозднилась, но успела как раз вовремя.

Переворачиваюсь, прижимаясь спиной к сырой стене. Обхватив свои онемевшие колени руками, наблюдаю за тем, как один представитель моей безопасности беспощадно справляется сразу с тремя нарушителями.

Хм, а второй где?

 Меня трясет, когда я словно в замедленной съемке наблюдаю за тем, как без использования оружия, мужчина нокаутирует банду поверхностных недоносков.

Уже через минуту, Белый получает вывих плеча и конвульсивно корчится между мусорных баков, Красный — рыдает навзрыд и держится за фонтанирующий кровью нос, а Черный…тот, что пытался вылизать мне гланды, загибается на асфальте и стонет, держась за свой подбитый пах и выкрученные яйца.