Платье из белого шелка, чрезвычайно открытое, с изящной брошью на бедре в виде сложившей крылья бабочки действительно было из первой коллекции Андреади и по странному стечению обстоятельств так и не продалось. Очевидно, дожидалось своей покупательницы.

— Модели из прошлых коллекций с годами не становятся менее актуальными, — несколько раздраженным тоном ответил Андреади. — Я не портной фабрики «Большевичка», который шьет одежду на один сезон. И потом, на это платье очень хорошая скидка.

— Да, конечно, вы правы, — закивала Дугарова. — Но, мой дорогой мастер, мне так хочется увидеть что-то новенькое. Вы не позволите мне хотя бы одним глазком взглянуть на вашу новую коллекцию?

— Ириша, дорогая, вы же знаете, что это невозможно.

— Ну, пожалуйста, — совсем по-детски захныкала Дугарова. — Клянусь, я не сболтну никому ни словечка. Вдруг я увижу свое платье? Тогда я успокоюсь и буду терпеливо ждать показа.

— Иринушка, вы же сами бывшая модель и сотни раз участвовали в показах. Вы отлично знаете, что я не могу показать вам коллекцию за месяц до представления.

— Значит, не покажете?

— Ни за что.

— Ну и не надо, — капризно надула губки Ирина. — В таком случае я забираю вот это платье с большой скидкой и… пожалуй, все, — добавила она с интонацией, которая не оставляла сомнений в том, что Дугарова обиделась.

— Отлично, — с облегчением воскликнул Андреади. — Сейчас я позову Софию, она снимет мерки и немедленно приступит к переделке. Через пару дней ваше платье будет готово.

Андреади откланялся и скрылся за полупрозрачной перегородкой, отделявшей демонстрационный зал от примерочных. Спустя несколько минут в зале появилась София Полонская.

Казалось, судьба забросила ее в сверкающий мир моды только для того, чтобы всласть поиграть на контрастах. София являла собой унылое бесцветное существо неопределенного пола и возраста, ей можно было запросто дать как двадцать пять, так и тридцать восемь. Проведя много лет среди роскошных нарядов, София так и не сумела оценить возможности цвета и красивых тканей, во всяком случае, применительно к себе: зимой и летом она носила мышиного цвета свитер и мешковатые, вытертые на коленях джинсы, ее густые каштановые волосы, которые любая другая девушка выставляла бы напоказ как главное свое достоинство, были вечно скручены в пучок. На носу у нее красовались круглые старомодные очки, явно позаимствованные у бабушки.

Впрочем, к такой Софии все давно привыкли и никакого внимания не обращали на ее странности. Ей было плевать на собственный вид, а остальным тем паче. Внешняя непривлекательность Софии с лихвой компенсировалась ее главным талантом — она великолепно шила и за всю свою жизнь не испортила ни одного платья.

Но сегодня с Полонской творилось что-то неладное. Снимая мерки с Дугаровой, она роняла то карандаш, то сантиметр, даже умудрилась несколько раз больно уколоть клиентку иголкой. Руки ее дрожали, лицо попеременно покрывалось то розовыми пятнами, то мертвенной бледностью. Ирина недоумевала: что такое приключилось с их вечно невозмутимой Софией, про которую шутили, что чувств и эмоций у нее не больше, чем у портновского манекена? Уж не влюбилась ли эта вечная девушка в какого-нибудь смазливого манекенщика? Вот был бы анекдотец!

В этот момент на подиум снова вернулась Инга Скворцова. Она уже облачилась в свою повседневную одежду — узенькие джинсы, коротенькую маечку и кожаный пиджак ярко-розового цвета — и медленно брела по «языку», рассеянно глядя по сторонам. Явно что-то искала.

— Эй, София, — обратилась она к Полонской. — Ты нигде не видела мой мобильник? Такой перламутровый, на серебряной цепочке?

— Нет, — коротко ответила София.

— Неужели потеряла? — огорченно воскликнула Инга. — Так обидно. Я только неделю назад купила его специально под этот пиджак. Послушай, София, не в службу, а в дружбу — если вдруг он отыщется, позвони в «Натали», — назвала она известное модельное агентство, — я буду вечером там на фотосессии. Мне уже пора бежать, через двадцать минут кастинг для автосалона. Хоть бы еще этот ненормальный был на месте, — добавила она загадочно и скрылась за дверями зала.

— О каком ненормальном она говорит? — спросила Дугарова Софию.

— У нее есть поклонник, — нехотя ответила Полонская. Было ясно, что подобные пустяки ее совершенно не интересуют. — Таксист или что-то вроде того. Ездит за ней все время. Инга сначала его побаивалась — кто знает, вдруг псих? — а потом привыкла, даже понравилось, машина все время под рукой.

Через полчаса процедура была окончена. Собирая сумочку, Дугарова как бы невзначай спросила:

— А что, София, новая коллекция уже готова?

— Еще не совсем.

— Дождаться не могу дня показа, — мечтательно закрыла глаза экс-модель. — Я чувствую, это будет нечто. Кстати, дорогуша, ты не подскажешь мне, где тут у вас туалет, а то я что-то запамятовала?

— Прямо по коридору, последняя дверь, — ответила София и, собрав свои записи, удалилась в мастерскую.

Андреади уже сидел там и что-то рисовал мелком на листе картона.

— Она ушла? — спросил он Софию.

— Ушла.

— Глупая надоедливая курица! — в сердцах вскричал Андреади. — Корчит тут гранд-даму. Будто я не знаю, какой шлюшкой она была, когда дефилировала по подиуму.

— Это было раньше. А теперь она жена большого человека, — заметила София.

— Подумаешь, — фыркнул Андреади. — Всем известно, что Дугаров держит ее в черном теле. Он ей даже наличных не дает, все счета проверяет. Удивляюсь, как при таком раскладе она умудрилась стать кокаинисткой.

— Дугарова принимает кокаин?

— А что ей еще делать? Говорят, Ирине недолго осталось изображать из себя светскую львицу. Дугаров нашел себе молоденькую цыпочку, тоже модельку. Опасно выходить замуж за любителя моделей — все время как на пороховой бочке, — злорадно расхохотался Андреади. — Впрочем, пока она Дугарова. И ее платье должно быть готово в срок. Начинай немедленно, София.

— Я не могу, — запинаясь, пробормотала София, и сама испугалась своей дерзости. За семь лет работы у Андреади эту фразу она произнесла впервые. — Я начну завтра. Но вы не волнуйтесь, платье будет готово через два дня, как вы и обещали.

— Что случилось, София? — приподнял бровь Андреади. — Не ты ли каждый день засиживаешься в мастерской далеко за полночь, а иногда и вовсе тут ночуешь? У тебя что, роман?

— Нет, нет! — испуганно воскликнула София, заливаясь краской.

— Тогда что? Отвечай! — приказал Андреади.

София дрожащими руками открыла ящик стола, достала лист глянцевой бумаги с отпечатанным текстом и покорно подала хозяину.

— Что это? — близоруко сощурился Андреади. — Приглашение поучаствовать в конкурсе «Первое платье»? Ты что, все еще не оставила попыток стать модельером? Кажется, я уже миллион раз говорил тебе, что каждый должен заниматься своим делом. Ты аккуратна и прилежна, но в тебе нет ни страсти, ни огня. Оставайся лучше идеальной портнихой. Зачем тебе лезть в моделирование одежды?