В личной жизни у Наташи тоже все было, как говорят англичане, tip-top. Пройдя положенное количество неудачных романов и «не тех» мужчин (впрочем, ни одна из личных катастроф не взволновала красавицу настолько, чтобы пропустить тренировку по фитнесу), три года назад она познакомилась с московским журналистом, репортером популярной газеты Андреем Ветровым. И вскоре, к глубокому своему удивлению, обнаружила, что у нее пропало всякое желание флиртовать налево и направо и вообще смотреть по сторонам.

Она не могла утверждать, что безумно влюблена в Ветрова, но в то же время была на сто процентов убеждена, что он для нее идеальный спутник жизни. Андрей с пониманием относился к ее желанию делать карьеру, и даже при максимальном напряжении воображения Наташа не могла представить, чтобы он устроил истерику из-за неприготовленного ужина или непостиранной рубашки. Наташа серьезно собиралась выйти за него замуж. Нет, не сейчас, конечно, годика через три. Или лучше через пять, когда ее успешно развивающаяся карьера достигнет апогея.

Однако тщательно выверенные планы неожиданно разрушились два месяца назад, по причине сколь трагической, столь же и банальной. Ее бойфренд влип в служебный роман, причем не простой, а с изюминкой, поскольку, как утверждал Андрей, и у Наташи не было причин ему не верить, не содержал даже намека на интим. Злодейку разлучницу звали Анной Старцевой, она была начинающей журналисткой, работала в той же газете, что и Ветров. Отличалась, по словам Андрея, «ужасным характером, феноменальной невежественностью и козлиным упрямством в сочетании с уникальным талантом довести любого до белого каления». При всем при этом порой он проводил с ней по двадцать четыре часа в сутки, срывался среди ночи по первому ее требованию. Да и сам особо не напрягался по поводу правил приличия, если вдруг появлялась нужда звякнуть Старцевой в четыре часа утра, что возможно только между близкими друзьями… если бы дружба между мужчиной и женщиной существовала на самом деле.

Ситуация эта давно беспокоила Наташу, но последней каплей, переполнившей чашу ее терпения, было появление в какой-то бульварной газетке фотографий Андрея под ручку с улыбающейся до ушей Старцевой и соответствующими разъяснениями: вот-де известный репортер Ветров и его новая подружка собственной персоной развлекаются на модном светском мероприятии.

Мерзкая газетенка попалась в руки Наташе, когда она сидела в своем лондонском офисе и расшифровывала интервью с популярной киноактрисой, которая, задыхаясь от нежности, рассказывала, как она пожертвовала не одним заманчивым предложением с шестью нулями ради возможности как можно чаще бывать наедине со своим драгоценным мужем.

В этом Наташа Белостоцкая углядела знак судьбы. Ей тоже придется пожертвовать карьерой, если она не хочет, чтобы эта вертихвостка Старцева окончательно захватила ее дорогого Андрея. Она не собирается отдавать без боя то, что по праву принадлежит ей. Она будет бороться, и она не сомневается в исходе битвы!

Такие воинственные мысли роились в голове у Наташи все четыре часа перелета из Лондона в Москву, перемежаясь с воспоминаниями о весьма напряженном разговоре с главным редактором журнала, которому она накануне положила на стол заявление об уходе, решительно отказавшись отработать положенные по закону десять дней. Дорога в «Vogue» ей теперь заказана на веки вечные, но Наташу это беспокоило мало — она готовилась к решительному бою за Ветрова, к бою не на жизнь, а на смерть.

Она была почти разочарована, узнав, что воевать ей, по сути, не с кем. Андрей очень доходчиво объяснил, что на той тусовке он был с Анной исключительно по делу — они распутывали нашумевшее убийство на популярной радиостанции, а заодно искали угнанный у Андрея автомобиль[1]. А светские писаки, которых кашей не корми, дай высосать из пальца какую-нибудь сплетню, сочинили этот анекдот про него и про Старцеву. Андрей искренне порадовался Наташиному решению бросить Лондон. Что, впрочем, не помешало ему в тот же вечер сбежать на поиски Старцевой, которая влипла в очередную глупейшую историю.

А дальше начался форменный кошмар. Ее жертва, как оказалось, никому не нужна. Более того, вместо ожидаемых благ последовало наказание. Судьба не прощает попыток расстроить ее планы и жестоко мстит смельчакам, которые по ходу действия вносят коррективы в написанный ею сценарий.

В отношениях Ветрова и Старцевой все было по-прежнему, за исключением того, что нахалка перестала звонить ночами. Однако появились новые тревожные симптомы. Начать хотя бы с того, что Ветров, который никогда особенно не заботился о внешности, вдруг превратился в жуткого франта: накупил кучу ультрамодных шмоток, наведался в дорогущую парикмахерскую, где стильно постригся и даже перекрасил волосы, чего Наташа от него никак не ожидала. Новый имидж шел Андрею необычайно — подлецу-то все к лицу, и в другое время Наташа от души бы порадовалась такому превращению. Но сейчас ветровские выкрутасы породили в ее душе новую бурю сомнений — а не пытается ли ее мил-дружок угнаться за неугомонной тинейджерицей Старцевой? В ответ на ее предположение Ветров весело расхохотался и признался, что не пытается, потому что Старцева — настоящий водитель-ас. А в подтверждение рассказал очень потешную историю о том, как она управляла его машиной со связанными руками и ногами и даже умудрилась очень грамотно протаранить «задок» спортивной тачки одной телезвезды.

Наташа вежливо посмеялась, но наблюдений своих не бросила, хотя в душе презирала себя за это занятие. А поглядеть было на что! Откуда ни возьмись в отношениях Ветрова и Старцевой вдруг засквозила жуткая таинственность. Они перестали вместе ездить на задания, перестали болтаться по кафешкам, общались исключительно по телефону или электронной почте, а если и встречались, то в машине Ветрова или в очень странных местах. В последний раз это было «возле метро «Сокольники», во дворе магазина «Цветы», прямо за мусороприемником, ровно в 15.30, и попробуй только опоздать!». Наташа с ужасом думала о том, что все это может значить, и кожей чувствовала: пора принимать решительные меры.

В один прекрасный день заявила Андрею, что подумывает завести ребенка. С ее стороны это была не более чем проверка. Ветров же воспринял ее слова очень серьезно. Сообщил, что в душе он обожает детей, собирается стать совершенно фанатичным папашей, будет думать исключительно о подгузниках и режимах кормления, но, конечно, не сейчас, а годика через три. Или лучше через пять, потому что у него есть пара-тройка идей, не воплотить в жизнь которые с его стороны будет настоящим преступлением.

Дела карьерные складывались для Наташи еще более удручающе. Ее звездное лондонское досье мало кого впечатляло в Москве: конечно, ей не отказывали в работе, напротив, настойчиво приглашали, но на равных со всеми условиях. И на должности, которые были бы как раз впору зеленой журналисточке вроде Старцевой, а не бывшему редактору «Vogue». Наташи слишком долго не было в Москве, ее забыли и воспринимали как нового игрока в борьбе за место под солнцем. А коли так — милости просим в самый хвост очереди.