порах Анна общалась с мужем именно с помощью латыни, поскольку часто тиражируемые слухи о необразованности Генриха – это тоже миф. Как Анна остается малоизученной княжной, так и Генрих – один из самых малоизвестных королей в истории Франции.

Ярослав Мудрый питал большие надежды. Князь, владетель огромных земель, был полон уверенности, что наступает новый этап в жизни его государства. Перед ним открывались невероятные просторы. И все это можно было получить не только огнем и мечом, но и с помощью династических союзов.

Вышло так, что из всех дочерей русских правителей Анна Ярославна проделала самый долгий путь на запад. Дольше нее – и то много столетий спустя – переезжала в том же направлении дочь императора Александра II. В 1874 году великая княжна Мария Александровна выходила замуж за герцога Эдинбургского, второго сына королевы Виктории. И у Марии, и у Анны просто не было другого выбора. Дочери, покорные отцам, не могли противиться их воле.

Нам трудно сказать, была ли Анна счастлива, отправляясь на запад. Вполне возможно, что она понимала важность своей роли и была рада ей. Далеко не каждая княжна удостаивалась чести надеть корону! Так или иначе, она отправилась в свое долгое путешествие и стала королевой Франции. А вскоре подарила мужу сына, названного Филиппом.

Любопытно, но употребления этого греческого имени почти не встречалось на французской земле. Конечно, читая Библию, европейцы знали о существовании апостола Филиппа, но имя это казалось ушедшим в далекое прошлое, как и имена Иуда или Моисей. Наследники короны традиционно именовались Карлами, Генрихами или Людовиками. А вот Филипп… Антонин Ладинский, автор книги «Анна Ярославна – королева Франции», предлагает нам романтическую версию этой истории. Якобы Анна в юности была влюблена в ярла Филиппа. И сына своего назвала в память о первой любви…

Нет, нам ничего не известно о юности Анны. Но ярл Филипп вполне мог обитать при дворе князя Ярослава. В Киеве, тесно связанном экономически и политически с Византией, постоянно присутствовали и греки, и болгары, и македонцы… Но факт остается фактом: своего первенца король Генрих I назвал так, как хотела его молодая жена, – Филиппом. Анна подарила ему сына, и в благодушии своем Генрих был готов сеять добро и благодеяния.

Анна задала моду. Имя Филипп стало не просто известным. Оно превратилось в мегапопулярное! Десятки знатных семейств пожелали назвать своих детей в точности как наследника престола. Так с легкой руки Анны Ярославны в Европе укрепилось имя Филипп. И сейчас нам трудно представить, что когда-то было иначе.

Увы, супружеская жизнь Анны продлилась недолго. Не забудем: она вышла замуж за государя, который был намного старше ее. К тому же Генриху выпала бурная молодость… Его не стало, когда французская королева едва укрепилась в своей роли. Филиппу, юному государю, было в ту пору только восемь лет.

Могла ли русская княжна править во Франции от лица юного Филиппа? Вполне. Но Анне не хватило ни сторонников, ни силы воли, ни политического влияния, чтобы осуществить этот замысел (впрочем, мы не знаем, существовал ли он у нее вообще). Она прибыла на землю франков далекой чужестранкой, и за годы мало что изменилось. Не было «партии королевы» при дворе. Да, Анне удалось – скорее всего! – выучить местный язык и заслужить уважение священников своим рвением в деле благочестия. Однако политических сторонников у нее было до смешного мало. Возможно, женщина иного характера, иного склада ума, стала бы добиваться власти с первых дней пребывания у трона. Но, судя по всему, Анна не стремилась удержать престол. Ее осторожно и вполне успешно отодвинули на второй план. Ей дали понять: она, как мать короля, может пользоваться уважением, но на первых ролях теперь другие лица. Сторонники, советники, люди, выросшие на французской земле и очень хорошо знающие расстановку сил.

В XI веке знатные свободные женщины (незамужние дочери или вдовы) редко имели возможность жить самостоятельно. Как правило, они находились под покровительством старших родственников или опекунов, а порой защиту и опору получали в монастыре. Это было необходимо, поскольку статус таких женщин всегда был приманкой для ловкачей. Богатые наследницы, женщины с громким титулом (а у Анны был самый громкий титул в королевстве) тщательно оберегались. Столетием позже, хорошо осознавая грозившую ей опасность быть похищенной, разведенная королева Франции, Алиенора Аквитанская, буквально побежала под венец с Генрихом Анжуйским[13]. Не сделай она этого шага добровольно, Алиенора могла бы стать пленницей… Но Анна не успела. В 1061 году, во время охоты в лесу Санлисса, вдовствующая королева Франции сама оказалась в западне.

Позже сочинят романтическую историю любви графа Рауля Валуа де Крепи. О том, что Анна с первого взгляда оценила красоту и доблесть этого знатного дворянина. В действительности трудно поверить, будто бы королева Франции имела возможность близко с кем-то познакомиться в XI веке. Женщины ее положения всегда держались особняком, были окружены особой женской свитой, в которую не допускались мужчины. В ту пору не было принято устраивать балы или маскарады, где каждый мог приблизиться к коронованной особе. Персоны на троне стояли выше других в самом прямом смысле этого слова!

Вот поэтому-то более очевидной кажется другая версия: Анну похитили вопреки ее воле. Анну принудили стать женой графа в расчете на будущие преференции, какие мог сулить брак с матерью короля Франции. Это насилие, которому подверглась Анна, ложилось пятном на ее имя и репутацию. Как раз поэтому было принято решение обозначить произошедшее как «бегство по доброй воле». Позже таким же образом похитят королеву Шотландии Марию Стюарт. Не желая показаться обесчещенной, Мария прилюдно выступит с заявлением, что лорд Босуэлл действовал ради ее же блага. А затем она вышла за него замуж… Анна Ярославна пятью веками ранее тоже пошла под венец.

Для Рауля это был третий брак. Его первая супруга скончалась, подарив мужу пятерых детей. Бесконечные роды сводили в могилу многих женщин. Не случайно перед тем, как уединиться с повитухой, знатные дамы подписывали завещание: никто заранее не мог знать, чем завершится процесс родов. Но вот вторая жена Рауля де Крепи, Алиенора, жила и здравствовала в ту пору, когда ее супруг предпринял похищение королевы.

Это был настоящий скандал. Рауль заранее обвинил Алиенору в измене (что доказывает преднамеренность его действий, наличие выстроенного плана, а вовсе не порыв по внезапному велению сердца) и настоял на расторжении их союза. На этом основании он и повел под венец Анну Ярославну. Брошенная супруга заявила протест папе римскому, которому потребовалось не так