с рабами, и с храмами.

Так что нет ничего удивительного в том, что 99,9% отпущенного ему времени, род homo потратил не на развитие, а на бесконечное скитание от одного бога к другому, на массовые убийства и культовые практики.

Это случилось именно потому, что Шумерам досталось наследство в виде чисто пещерных представлений о реальности.

Именно из них они и слепили первый образ мира. А царапая палочками по глине, к сожалению, нашли способ его записать.

Напомню, это было до всякой науки. Поэтому образ получился концентратом удивительной идиотии. Но, не имея конкурентов, он прижился и стал основой общечеловеческих ценностей.

За следующие 5000 лет полчища гуманитариев в тогах, жабо и бейсболках довели клинописные бредни до совершенства.

Появились тысячи романов, поэм и сериалов. Высеклись саркофаги, нарисовались картины, изваялись статуи, распялись боги.

Мастерство золочения первобытной глупости достигло совершенства.

Украсившись рифмами и самоцветами, глупость стала называться культурой и приобрела статус невероятно важного явления.

Культура, в общем и целом, сохранила черты шумерской галиматьи, но повысила ее наркотичность.

И повышает регулярно, ибо то, что сладко туманило мозги XII века, плохо работает в XXI.

Что такое культура?

Несомненно, просто в силу своего происхождения, это ложь как о человеке, так и мире.

Это и отличный способ достигнуть легкого, но пронзительного ИСС, т.е. измененного состояния сознания.

Принцип действия культуры неизменен, но упаковка и концентрация могут варьироваться.

Даже однократная доза этого галлюциногена, сделанного из истории, религии и искусства, позволяет любому homo ощутить свою персональную значимость.

А также тот факт, что в его мозге квартирует «внутренний космос», «душа» и другие загадочные аксессуары.

Культура льстит. Она рисует человека, как сложное существо, имеющее иррациональное и несколько сверхъестественное происхождение, обладающее некой «личностью» и абсолютной индивидуальностью.

К сожалению, ничто из этого не является правдой.

Да.

К счастью, существует и вытрезвитель. Ведь усилия 125 зануд не пропали даром.

Там, где начинаются знания о мозге, заканчивается власть искусства, религии и истории.

С богов и героев облезает позолота. Рушится навязанное культурой самодовольство.

Обнажаются подлинные корни рода человеческого. А также факт отсутствия как «тайны», так и «исключительности».

Да, изучение человека обязывает изучать и его культуру. Но делать это следует так же хладнокровно и отстраненно, как врач делает анализ кала. Смысл, несомненно, есть. Ведь выделяемое всегда правдивее выделителя. Тут самое главное — не увлечься запахом

изучаемого субстрата и не «подсесть» на него.

Глава IV

ДЕТИ УЖАСА, ВНУКИ КОШМАРА

Представим себе виварий, где в лабиринтах клеток, террариумов и аквариумов томятся все виды животных Земли. От бурозубок до синих китов.

Все они несчастны и все обречены на убой. Все всхлипывают, воют, жалобно пыхтят. Все просятся «на ручки».

У вас есть право спасти только одно существо, став навеки его опекуном.

Необходимо сделать выбор. Он не прост.

Разумеется, кобра, крокодил или тигр будут не самыми удобными питомцами. Это бесспорно.

Все твари Земли в той или иной степени опасны.

Но все же самым худшим выбором будет homo.

Так что смело идите мимо клетки с человеком. Даже не поворачивая головы в ту сторону. И не реагируя на жалобные крики.

Да, кобра и крокодил могут убить и сожрать благодетеля.

Но то же самое может сделать и человек.

Однако кобра не настрочит на своего спасителя донос. А крокодил не впишет свое имя в завещание.

Следует понимать, что 99,8 % реальной истории человека пришлось на т.н. плейстоценовую эпоху, начавшуюся 2,5 миллиона лет назад и завершившуюся совсем недавно.

Именно плейстоцен и воспитал homo. Он же наделил его базовыми качествами: лживостью, конфликтностью, истеричностью и вороватостью.

За пару миллионов лет этот набор свойств удалось довести до полного совершенства.

На планете нет животного, которое превосходило бы человека хоть в одном из упомянутых качеств.

Но ничто другое и не смогло бы тогда обеспечить выживание человека.

Сравнительно с другими тварями эпохи — он был драматически слаб. А наилучшим компенсатором слабости является подлость.

Эволюция грустно вздохнула, но снабдила и ею. На всякий случай отмерив раз в пять больше необходимого.

Если бы homo формировало «розовое» пространство, где живность бренчит на арфах и шлет друг другу воздушные поцелуи, он, конечно, был бы совсем другим.

Но его сотворил мир оскаленный и подлый. Непрерывно жрущий и унижающий друг друга на всех этажах биоценоза.

Шумерское время получило уже полностью готовый продукт. Что-либо менять в нем было уже поздно.

Возможно ли вычислить образ того подлинного человека, который и стал творцом цивилизации?

Легко!

Но для этого необходимо отключить культурологический пафос, снести к черту все мифы антропологов – и спокойно рассмотреть нашего стайного трупоеда, только как обычное животное.

Но!

Зайдем на вопрос несколько неожиданным образом. Так все будет гораздо понятнее.

Для начала нам понадобится кусочек пустыни Калахари, стая пятнистых гиен и умеющий свистеть наблюдатель.

(Наш наблюдатель, разумеется, абсолютно абстрактная фигура.)

В дельте реки Окованго шныряет множество гиенских банд по 20-50 особей. Там же располагаются и их лежки.

Здесь придется двумя словами обозначить главные свойства этих кошкообразных.

Начнем с главного.

Пятнистые гиены, как правило, пятнисты.

По сути, это и все, что надо о них знать.

Но есть и некоторые нюансы, которые тоже могут пригодиться для лучшего понимания не только гиенской, но и человеческой природы.

Языком общения гиен служат звуки, напоминающие хохот доброго шизофреника. А также оскалы и позы.

Впрочем, «хохот» и мимика транслируют лишь самые грубые смыслы.

Нюансы же передаются через ароматы. В районе ануса скомпонованы железы, творящие очень информативную вонь.

Просто приподняв хвостик и чуть поднатужившись, гиена набором запахов декламирует «поэму» о своих страстях и печалях.

Вонь, кстати, превосходный коммуникатор. Убедиться в этом можно на фестивале французских сыров. Сыроделы обмениваются запахами своих изделий точно так же, как гиены продуктами анальных желез. И без слов доводят друг друга до слез или хохота.

Все костедробящие гиениды адски конфликтны.

Пятнистые не исключение. Они вспыхивают и грызутся по любому поводу, но стайность вколочена в их геном. Лишившись общества, они грустят и дохнут.

Что же так связывает этих тварей?

Гиены не оригинальны.

«Клей» их социальности, в основном, сделан из похоти, злобы и страха.

Но важным фактором является и взаимная ненависть.

В этом нет ничего удивительного: чем конфликтнее животные, тем выше их потребность жить вместе.

Ведь скандальность нуждается в постоянной реализации. Тут коллектив незаменим. Только он и дает возможность полноценно и регулярно ненавидеть себе подобных.

Сближает и голод.

В тяжелые времена