желала, и как, следом за тобой, того стал желать я… Но сейчас… Сейчас, когда все вдруг приняло такой оборот и непостижимым образом в считанные минуты перевернулось… Я должен остановиться. Пока это возможно. Еще несколько минут нашего разговора, и я начну делать непоправимые глупости, которые уже не могу себе позволить…

Новый порыв ветра заглушил его следующие слова. Бросив нетерпеливый взгляд на колышущиеся в мощном воздушном потоке ветви клена, он тут же заговорил снова, точно боялся прерваться хотя бы на секунду. Быстрее. Громче. Отчаяннее. Пытаясь перекричать ветер. Пытаясь перекричать протестующий голос внутри.

— Есть вещи, которые остались неизменными, но кое-что все же изменилось. Рядом со мной теперь есть люди, за чьи жизни я в ответе. И чьи жизни я не хочу, не имею права калечить… Ты и сама знаешь это. Просто на минуту забыла, что есть грань, которую мы с тобой уже не можем переступить. Потому что переступив ее, мы не простим этого ни самим себе, ни друг другу. Во всяком случае, я не смогу быть счастлив, зная, что мой сын растет в чужой семье. Без меня. Или без Олеси.

Ветер снова стих, погружая парк в сумрачную осеннюю тишину.

Какое-то время она продолжала зачарованно смотреть на него в безмолвном ожидании. Затем медленно закрыла лицо руками и отвернулась.

Его рука потянулась к ней, но, словно наткнувшись на невидимое препятствие, замерла в воздухе и бессильно опустилась.

— А теперь мне лучше уйти, — пробормотал он потрясенно. Его побелевшие пальцы сжали подлокотник скамейки.

— Подожди.

Когда она снова взглянула на него, ее лицо казалось совершенно спокойным. Глаза смотрели тепло и уверенно.

— Разреши мне уйти первой. Моя очередь все же, — проговорила она кротко.

Подхватив сумочку, она повесила ее на плечо, озабоченно огляделась по сторонам и, вновь встретившись с ним глазами, дружески кивнула ему. Приблизив лицо для поцелуя, она в последний момент передумала и лишь ласково провела ладонью по его щеке.

— Спасибо тебе. За то, что повстречался мне в этой жизни. За то, что смог остаться прежним, несмотря на годы. За твои чувства, которые так мне помогли. Теперь я буду знать о них. Буду помнить и… и…

Вдруг ее лицо на мгновение озарилось какой-то светлой, по-детски непосредственной улыбкой. Она бросила задумчивый взгляд на красно-желтый ковер из листьев. Покачала головой.

— Как пусты слова… Как они никчемны, если даже сейчас, когда я чувствую столько всего, я не способна сказать что-то, кроме очередной розовой банальности. Вроде фразы «я никогда тебя не забуду».

На мгновение стиснув его ладонь, она осторожно оперлась на нее и поднялась со скамейки. Остановившись перед ним, она еще раз заглянула ему в глаза и виновато пожала плечами. Попыталась улыбнуться, но улыбка тут же соскользнула с ее лица.

— Как жаль, — произнесла она грустно. — Как жаль, что для понимания самых простых вещей нам порой требуется так много времени. Слишком много.

Она повернулась и решительно зашагала прочь, глядя себе под ноги. Он неотрывно смотрел ей вслед, не чувствуя в себе сил сдвинуться с места. Перед тем, как исчезнуть за поворотом, она извлекла из кармана плаща что-то белое и поднесла к лицу. Это был носовой платок. На ветру у нее часто слезились глаза.

Глава 3

— Ты? — сказали они хором и рассмеялись.

— Вот так встреча, да? — весело воскликнула она.

— С ума сойти! — изумленно подхватил он, глядя на нее во все глаза. — Гала! Собственной персоной! Средь бела дня на проспекте в незнакомом городе, да еще и с дитем в коляске! Как вы здесь оказались?

— А мы здесь живем! Вот уже два с лишним года! Так что город уже вполне знакомый.

— Здесь? Живете?

— Да, видишь, новый переезд случился, — улыбнулась она и добавила, понизив голос: — Будем надеяться, теперь уже последний. А вы-то как здесь?

— А мы на каникулы приехали. Правда, Олежек? — кивнул он вихрастому мальчугану, державшему его за руку и с любопытством разглядывавшему повстречавшуюся папе тетю.

— Да, мы к бабушке приехали, — подтвердил он важно, переступая с ноги на ногу.

Не обращая внимания на поток спешащих мимо прохожих, она опустилась на корточки, рукой придерживая коляску. На безымянном пальце блеснуло обручальное кольцо.

— Ну привет, Олежек, — произнесла она с сердечной материнской улыбкой. — Будем знакомы. Я — тетя Галя, старый друг твоего папы.

— Здрасти, — стеснительно пробормотал Олег, быстро посмотрел на отца и снова перевел взгляд на нее.

Нос, подбородок, рот. И ясные лучистые глаза, которые несмело, но внимательно рассматривали ее, тоже оказались очень узнаваемы. Малыш был похож на папу.

— Как твои дела? Никто не обижает?

— Не-ет, все хорошо, — почти пропел мальчик тоненьким голоском, застенчиво улыбаясь ей.

— Вот и молодчина, — она легонько погладила его по голове.

— Ну а ты свое сокровище не представишь? — послышался насмешливый голос папы.

Запрокинув голову, она взглянула на него и кокетливо повела плечами. Затем поднялась и, торжественно кашлянув, обратила взор на коляску.

— Моя дочура Настя. Прошу любить и жаловать.

Из коляски на них деловито поглядывало милое синеглазое создание в курточке и смешной шапочке с помпоном. В очередной раз взглянув на Олега, девочка, поколебавшись, осторожно протянула ручку в его сторону. Мальчик, смутившись, попятился и спрятался за папу.

Они засмеялись.

— Любит мужчин моя дама сердца, — сказала она, заботливо поправляя Насте воротник.

— Хорошее имя, — мягко улыбнувшись, заметил он. — Твое любимое.

Она усмехнулась ему, со вздохом кивая, и снова нежно взглянула на дочь.

— Итак, теперь в вашей семье, помимо тебя, проживает еще одна красавица.

— Да уж. Хватит нам и одной. А как ваша мама поживает? Где она?

— Мама Олеся прохлаждается дома, в городе. Наконец-то представилась возможность отдохнуть от двух своих бандитов, — сообщил он, взъерошивая волосы Олегу. Тот, ухмыляясь, взял его за руку. — А где ваш папка?

— Наш на работе, деньгу заколачивает. Директор небольшой, но перспективной компании.

— Довольна