это как раз приёмчики ваших КГБшных, мы так не умеем, — с чувством досады Отмеченный сжал и разжал механическую руку, которую потерял ещё до войны.

— Есть одно вещество, — завлекающе начал незнакомец. — Нажал на кнопку, выпустил спрей, и человек мёртв. Не оставляет никаких следов, современными сканерами и датчиками не отследить. Чисто военная разработка, КГБ об этом не в курсе. Но вы должны научиться с ним обращаться, чтобы не убить полквартала и самих себя. Также вашим людям придётся ознакомиться с антидотом и правилами первой помощи при поражении этой субстанцией.

— Сможете достать флакончик этого яда? — незамедлительно оживился Раджабов.

— Так точно, — усмехнулся незнакомец. — Но цена будет ой какая большая…

— Деньги не проблема, — повторил Сухроб.

— В таком случае, как соберёте их, передадите человеку по этому адресу. — Посланник генерала вручил боевику дважды сложенную бумажку. — Сумма в ней указана. Доставим в тот же день, за срочность доплачивать не придётся. В наших интересах тоже, чтобы стукача не стало.

— Благодарю, — полный мрачных мыслей, Отмеченный двинулся прочь с места встречи.

––

Вспышка. Старый дом, на который устраивали засаду Осадчий, Воскобойник и Коломин, несколько дней назад.

— Ты слышал, что сегодня произошло?! — один из сообщников гневно зашипел на Раджабова. — Костолома и почти всех его людей схватили!

— Ничего страшного, у Костолома не было прямых контактов с нами. Шайтан с этим безродным безбожником. — Лицо со шрамом был полностью уверен, что контролирует ситуацию.

— Зачем надо было убивать Рустамова на территории Костолома? Это же чистой воды подстава! Сухроб, ты же знаешь, что «Юг-Юг» — место злачное, но всегда под пристальным вниманием. Вдруг…

— Никаких вдруг! — резко отрезал Раджабов. — В «Юге-Юге» часто пасутся эмиссары спецслужб. Мы не могли допустить, чтобы Рустамов вошёл в распростёртые объятия КГБ. Отравителя я отправил в Афганистан, он вне зоны досягаемости шурави. Никто его не допросит. Разговор окончен.

— Дай Всевышний, что ты прав, Сухроб. Дай Всевышний.

––

— Анализ прошлого завершён, — буднично доложил «Асклепий» через «Гекату».

Звон сирен и отсвечивание мигалок приближались с каждой секундой. Коломин убрал руку с обессиленного лица Раджабова, без особой заботы перевернул его на живот и надел ему на запястья наручники. Боевик не прекращал вопрошать, что же с ним сделали. Успели примчаться уже знакомые ГАИшники на аэроциклах, две «Лады» и УАЗ с другими сотрудниками МВД, «Урал» с СОБРом, «буханка» с репортёрами и ВАЗ-2106Л с Павловым и Осадчим.

— Воскобойник остался с первым СОБРом изучать и вывозить «Иглы». — Майор объяснил отсутствие подчинённого. — Разумеется, номера воинских частей на ПЗРК были удалены… Ты с этим душманом половину Курган-Тюбе на уши поставил. Сам-то цел?

Коломину было не до забот Осадчего о нём.

— Товарищ майор, «крот» — генерал-майор Шишкин, — коротко, но тихо доложил Ярослав старшему по званию, чтобы не слышали окружающие. — Он не готов к задержанию. Если возьмём его сразу, он расколется и сдаст более мелких исполнителей. Нужно действовать быстро, информация о погоне с минуты на минуту разойдётся по всему городу.

— Тогда давай обратно в машину. СОБР возьмём с собой для подстраховки. — Осадчий повёл Ярослава к «Жигулям». Крикнул вылезающим из «Урала» СОБРовцам: — Так, парни, последний этап задания, залезаем назад!

Крепкий мужчина облокотился о кузов «Урала».

— Жалко, пресса подъехала. Выходит, этого типа мы не устраним? — спросил командир СОБРа, кивнув на Раджабова. Мини-экран с несколькими окулярами перекрывал один его глаз. — Лазер в затылок, и можно было бы написать в отчёте, что оказал сопротивление при задержании.

— Он не только подозреваемый, но и важный свидетель. И вообще, соблюдайте субординацию, товарищ капитан, — посоветовал майор СОБРовцу. — Вы сейчас говорите о несколько запретных вещах.

— Эти уроды убили Серёгу Клюшку, моего лучшего друга и бывшего однокашника, и много других хороших людей. Чего с ними церемониться?

— Советский суд будет в высшей степени суров ко всем причастным к этому делу, — коротко убедил Осадчий. — Можете даже не переживать по этому поводу.

Они уселись в «шестёрку», и Павлов вдавил педаль газа в пол.

[1] Контора (разг.) — КГБ.

[2] И так далее, и так далее (лат.).

Глава II. ВОЗДУШНАЯ ТЮРЬМА

Помните, вы вчера говорили о крыльях?.. Крылья у меня выросли — да лететь некуда.

И.С. Тургенев, «Ася».

Пыль покрывала асфальт взлётной полосы. Перронный аэробус АППА-4Л с последними пассажирами прибыл к красавцу Ту-144Э — огромному сверхзвуковому самолёту, больше походившему на космический корабль. Его конусообразный нос напоминал головной обтекатель ракеты, а могучие крылья раскинулись над головами пассажиров. Толстые тяжелые шасси вдавливались в землю, и огромные чёрные сопла готовились извергнуть из себя раскалённое пламя. Схватив ручную кладь, у кого она имелась, люди спешно начали подниматься по трапу. В порядке исключения «Жигулям» оперативников позволили приблизиться к готовому отправляться воздушному транспорту, чтобы можно было спокойно проводить своего коллегу.

— А картины у него действительно красивые, — вряд ли кто был готов услышать подобные слова от Воскобойника, который точно не походил на ценителя искусства. — Я бы отправил их в какую-нибудь галерею.

— Шишкин нигде не обозначал себя, как эдакого эстета. Мы поэтому и проглядели его, потому что ни в одном досье его никто не относил к колеблющимся или сомневающимся, — поделился впечатлениями Осадчий. — Сколько человечество не будет идти в ногу с прогрессом, за всеми не уследишь, даже при наличии сегодняшних технологий.

— Слушай, капитан, а переводись-ка к нам! — искренне предложил Воскобойник Коломину. — Афган у нас тут рядом, поэтому подобных дел всегда будет хватать.

— Или пришлите из своего НИИ нам хотя бы пару таких приборчиков, — хихикнул Осадчий.

— Не могу, товарищи, — смиренно улыбнулся Ярослав, щурясь от восходящего солнца и прикрывая ладонью свободные от «Тиресия» глаза. — Я следователь по особо важным делам. Послали меня, так как ваше дело было реальным сложным «висяком». Мне всё время нужно быть при центральном аппарате, в Москве. Мой прибор — это экспериментальная и засекреченная разработка. Не каждый человек справится с его ношением, не каждый сможет остаться… в здравом уме и трезвой памяти. Носителей отбирают очень долго и очень тщательно. Процесс обучения и самого ношения сложен, затратен и порой непредсказуем. Я должен отчитываться о всех аспектах использования — как положительных, так и отрицательных — не только начальству в Министерстве, но и моему куратору на предприятии-производителе. В общем, постоянные проверки, поверки, контроль и самоконтроль. Одному с прибором можно не управиться.

— До чего дошёл прогресс… — сочувственно вздохнул майор.

Осадчий и Воскобойник по-дружески распрощались с Коломиным; Павлов же помахал рукой из аэрокара. Ярослав резво поднялся по трапу и показал билет на рейс бортпроводникам. Москва