Тут было несколько холоднее, чем в салоне. Путь освещался двумя голубыми линиями, одновременно обозначающие и путь, и границы, за которые попавшему в технический коридор запрещалось заходить. Ярослав, не слишком много понимавший в авиации, старался передвигаться очень осторожно и ничего не задевать. Ту-144Э являлся очень сложным изделием с крайне чувствительной начинкой, от слаженной работы которой зависели жизнь и здоровье пассажиров и экипажа. Согнувшись во весь рост, Коломин перемещался на корточках и пытался производить как можно меньше шума. Повернув и оказавшись на перекрёстке, Ярослав различил в полутьме экранофон, снял трубку и нажал на кнопку «Кабина». Включённое изображение оказалось чёрно-белым, и качество его приходилось так себе.

— Командир, кто-то вышел на связь из технического! — полушёпотом окликнул главного пилота бортинженер.

— Ё-моё, неужели как-то ломанули один из люков? — прошипел КВС.

Коломин приложил к камере своего экранофона удостоверение. Разглядеть написанное в нём было достаточно трудно, но Ярослав надеялся, что члены экипажа различили увиденное.

— Друзья, спокойно! Я Ярослав Леонидович Коломин, капитан МВД, — представился оперативник. — Следователь по особо важным делам, Экспериментальный отдел.

— Алексей Алексеевич Зорин, командир судна, — представился главный пилот, стараясь не отвлекаться от управления самолётом. — Ярослав Леонидович, откуда вы узнали код от люка?

— Вот эти очки мне помогли, Алексей Алексеевич. — Коломин указал на активно работающего «Тиресия». — Особо сложный прибор, всё остальное — под грифом «Совершенно секретно».

— Хорошо, товарищ капитан. Выглядит ваш прибор достаточно солидно. Выуживать из вас технические подробности не стану. — Зорин нажал пару кнопок на приборной панели. — Как вы понимаете, произошла попытка угона самолёта. В настоящий момент на борту находится около десятка террористов. Сведения о всех пассажирах вносятся в бортовой компьютер.

— Известно, кто они?

— Так точно. Бортинженер Солодов, с которым вы имели честь познакомиться первым, установил личности захватчиков при помощи «Искры», — подтвердил КВС.

Лысеющий Солодов, с усами, как у моржа, отвернулся от приборной панели, за которой сидел, и направил взор на камеру экранофона.

— Товарищ капитан, это семья Быковых, больше известная как музыкальный коллектив «Пермские баллады», — развёл руками бортинженер, читая информацию с зелёного экрана компьютера «Искра». — Быкова Жозефина Павловна, пятьдесят один год, и Быков Семён Дмитриевич, пятьдесят лет. Супруги. Далее, Быков Константин Семёнович, двадцать шесть лет, Быкова Лидия Семёновна, двадцать лет, Быков Александр Семёнович, тридцать три года, и Быкова Дарья Семёновна, тридцать лет. Это старшие дети. Далее, младшие. Быков Андрей Семёнович, шестнадцать лет, Быкова Надежда Семёновна, четырнадцать лет, Быков Анатолий Семёнович, восемь лет. Неизвестно, участвуют ли в захвате младшие дети. Кроме того, среди вооружённых людей числятся Саввин Олеандр Павлович, шестьдесят лет, брат Жозефины, и его сын Саввин Аристотель Олеандрович, тридцать лет.

При упоминании последнего Коломин невольно прыснул от смеха.

— «Пермские баллады» — оксюморон какой-то, — смеялся Ярослав. — Сдаётся мне, на побег всех подговорила эта Жозефина. У творческих людей шарики за ролики заехали.

— Вам смешно, товарищ капитан, а нам — не очень, — покачал головой Зорин. — В Курган-Тюбе мы не производили дозаправку. Топлива нам не хватит даже до Рижского хаба, не говоря о Швеции. У них же откуда-то в наличии оказалась нейтронная бомба, которую они угрожают взорвать, если мы начнём снижение раньше времени или если нас начнут сопровождать истребители.

— Вы доложили в Центр? Они пытались ворваться внутрь?

— Так точно, сообщить о проблеме успели, — кивнул КВС. — Сначала ломились, угрожали убить Свету, бортпроводницу. Приставляли к её виску «Наган». Мы смогли их убедить, что «умная» система самолёта среагировала на такой случай и заперла нас автоматически. Вообще шансов у них прорваться к нам мало, разве что только разнести машину на куски. Потом они передали свои требования и вроде затихли.

— Перед тем, как они заклеили все камеры, мы успели разглядеть, как по центру самолёта установлено некое устройство. Товарищ капитан, это нейтронная бомба. Могу вам это гарантировать, как человек, в своё время служивший на атомном бомбардировщике, — дополнил Солодов.

— Друзья, нейтронная бомба — это очень хороший муляж, — уверенно отрезал Коломин. — Эпицентр ядерного взрыва из нас не сделают, успокойтесь. Однако у террористов есть пара РГД, которые могут нанести достаточный урон Ту-144Э.

— Откуда вы знаете? — засомневался бортинженер, на что Ярослав убедительно постучал пальцем по «Тиресию». Солодов заёрзал на стуле. — Вы можете видеть сквозь предметы? Как они смогли пронести на борт оружие?

— Оружие у всех старого образца: «Наганы», «Тульские Токаревы», «Мосинки», обрезы двуствольных охотничьих ружей, РГД. Скорее всего, нашли или купили какой-нибудь запас или схрон со времён Войны, — пояснил Ярослав. — Никаких радио-, электронных и прочих модулей. Никаких электронных, лазерных или плазменных патронов. Скорее всего, оружие было положено в негабаритные музыкальные инструменты, которые не влезали в сканер. В свою очередь, музыкальные инструменты могли быть чем-нибудь обиты изнутри, чтобы казаться пустыми на досмотре.

— Опять наша халатность… — прошипел Солодов.

— Сажайте «Тушку» в Шереметьево, как и планировали. Вызывайте на полосу все необходимые экстренные службы. Дверь никому, кроме меня не открывайте. — Коломин собирался отключаться.

— На этой модели «птички» есть искусственное затемнение иллюминаторов, — поведал Зорин. — Могу включить его, чтобы ввести террористов в заблуждение. Они могут почувствовать, но не увидеть, что Ту снижается.

— Не рискуйте, товарищ капитан! Давайте попытаемся спокойно приземлиться, а на земле их возьмёт какая-нибудь «Альфа», — впервые проронил молчание второй пилот. — Один вы не справитесь.

— Справлюсь, я всё проанализировал. Алексей Алексеевич, через десять минут включайте затемнение. Откроете дверь, когда я окажусь по ту сторону. Будьте осторожны. Коломин — отбой.

— Зорин — отбой. Это вы будьте осторожны и берегите себя.

Ярослав двинулся к люкам подальше от хвоста, куда захватчики согнали всех пассажиров. Меньше плотность людей — меньше вероятность кого-либо случайно задеть. Жалко, что «Стечкин» оказался сдан в багаж. Ничего, капитан управится без него, не впервой действовать без оружия. Коломин ввёл пароль одного из люков, крутанул внутреннюю ручку против часовой стрелки и забрался в туалет. Затем закрыл спуск в технический коридор, убедившись, что замок благополучно защёлкнулся.

— Да говорю, нет его нигде, может, он успел к пилотам забежать? — спрашивал Саня где-то поблизости.

— Спросите у граждан лётчиков, используя девку, — обладателем противного голоса оказался отец семейства Семён Быков. — Я вернусь к маме и остальным, проверю обстановку. Даша останется здесь, чтобы никто не шастал между кубриков.

— Хорошо, Па, — откликнулся шестнадцатилетний Андрей. Этот, похоже, в теракте участвовал.

Вспышка. Масок никто из Быковых не носит: они хотят, чтобы, напротив, все о них узнали. Семён уходит в хвост Ту-144Э. Дарья старается держать северное и южное направление одновременно, но нервничает. Собрала волосы в пучок, чтобы не мешались. Одета в серую водолазку и синие джинсы. Молодая