Они развернули его. Ровным почерком посередине небольшого листа было выведено. «Вика, позвони, в милицию, ко мне приходит какая-то женщина, я не знаю её, но, кажется, она хорошо знакома с моими соседями по лестничной клетке, далеко я ходить не могу, по лестницам мне не спуститься и не подняться, только по ровной поверхности, телефона нет, по-моему, она хочет меня убить».

Девчонки переглянулись. Вот тебе и дар. Видать, с самого начала они были правы, и эта соцработница действительно охотилась за добром старухи. Но причём здесь соседи?

Вика позвонила папе, они по громкой связи рассказали всё ему, перебивая друг друга.

– А почему вы решили, что это – соцработница? – удивлённо спросил отец.

– А кто ещё?

– Я не знаю, но соцработники так часто не ходят. Я, признаться, думал, какая-то родственница нашлась у Филимоновны. Даже радовался за неё.

– Откуда у нее родственницы? – разозлилась Верка. – Весь подъезд знает, что она одинокая.

– Ну да… Кстати, помню, при первой встрече подумал, что это Юркина жена решилась свекровь навести, похожа очень на неё… Девочки, оставьте-ка вы это дело, пусть сами разбираются. Ну, померла, жалко, конечно, но вы же взрослые уже, – нетерпеливо проговорил отец Вики. – Главное – никуда не лезьте, я сам везде позвоню. Не сообщайте никуда. Вас кто-нибудь видел?

– Да кто? Если только соседка напротив?

– Она уехала к сыну, значит никто не видел. Забудьте это дело, Филимоновна была старая, вот и померла, вы тут ни при чём. Ждите меня, ничего не предпринимайте.

И он отключился. Успокоиться у девчонок не получалось. Они смотрели на бездыханное тело сквозь экран монитора, и тут Верка опомнилась:

– У нас же регистратор там! Милиция найдёт – нам несдобровать! Надо забрать!

Девушки всполошились и засобирались снова в старухину квартиру. Как вдруг на экране появилась та самая, из соцслужбы. Они прильнули к экрану.

Женщина походила, осмотрела старуху, перевернула её, перещупала подушки и матрасы. Начала рыться в шкафах, шарить на полках, шерстить в комоде. Она явно что-то искала.

– В милицию не пойдём, надо к Славке, – заговорщицки шепнула Верка.

Вика кивнула.

Впрочем, милиция и сама вскоре приехала. А с ней и скорая. Заплаканная соцработница сообщала, рыдая на весь подъезд, о смерти любимой работодательницы. Очень скоро все в доме узнали, как старуха любила Наденьку, ту самую, которая ходила к ней раз в три дня по графику.

Всё началось пару месяцев назад, когда Филимоновна откликнулась на объявление в газете, которое дала Надежда. Старухе нужна была сиделка за умеренную плату. Платила наличными, где деньги брала – неизвестно. Но, главное, Наденьке вскоре открылось, что старуха одинокая. И тут бабка так полюбила Наденьку, всем сердцем, что принимала её, как дочь родную, честно слово. Те, кто знал Филимоновну, то есть весь райончик, очень сильно удивлялись на этих словах, потому что знали: единственное, что могло бы вызвать отклик в старушечьем сердце, – это Тяпочка. Людей, и это тоже все знали, она ненавидела и презирала всей душой. Но, что и говорить, видать, и на старуху бывает проруху. Филимоновна, оказывается, до того прониклась к этой женщине, что переписала на неё квартиру.

Пока тело старухи вывозили на каталке, Верка успела прошмыгнуть, воспользовавшись столпотворением соседей, и забрать регистратор. Всё это: записку старухи и видеозаписи, – решено было назавтра отнести Славке, для настоящего расследования. Только без огласки. А то ведь посадят Верку ни за что ни про что.

Но на следующий день Вера не смогла выйти из дому. Упала дома с табурета, расшиблась и сломала ногу. Вика пошла одна.

Месяц, пока Верка валялась с гипсом в кровати, Славка, не без помощи родителей, проверил всех участников драмы и выяснил, что та самая Наденька действительно доводится родственницей соседке Филимоновны, той самой которая ненавидела ее. Наденька оказалась сестрой жены сына соседки, той самой жены Юрки, которая не бывала ни разу у свекровки из-за ревности.

«Эта тварь всю жизнь мне покоя не давала! С этим Тяпочкой, я столько лет у невропатолога провела, лекарства успокоительные ела. Это ж каждый день, каждую минуту гавкал он!» – признавалась соседка Филимоновны на бог знает как сделанном Славкой видеоинтервью. Непонятным образом появилась и запись женских голосов, бурно обсуждавших вопрос, где могут быть ювелирные украшения, на которой, судя по всему, говорила соседка Филимоновны со своей снохой.

Всё же хоть и выходило, что соседка через дальних родственников портила кровь Филимоновне и забрала у неё квартиру, а доказательств злодеяний не было никаких. Видео решили не выкладывать на ютуб: могло открыться и то, что Верка присутствовала в момент смерти, и то, что Славка незаконными методами вёл собственное расследование с незаконно установленными подслушивающими устройствами.

Это было ни к чему. Всё же Филимоновну никто не бил, кололи, по всей вероятности, снотворное, чтобы старуха не мешала искать драгоценности. А, если не соседям, то квартира бы просто досталась государству.

Никто никого не убивал, всё произошло само собой.

Вика навещала подругу, но не так часто, как Верке хотелось бы. Но у Вики были дела: начиналась летняя сессия, на носу маячили зачеты, приходилось помогать Славке в расследовании, было много встреч.

Верка угасала: она худела, лицо ее стало вытянутым и некрасивым, глаза будто бы вылезли из орбит, кожа покрылась сыпью, на лице выскочили прыщи.

– Как ты думаешь? – в одно из своих посещений спросила её Вика. – Всё же старуха передала тебе какой-то дар?

– Ты знаешь? – зло и тихо ответила Верка. – Перед тем, как сдохнуть, она меня прокляла. И, кажется, это проклятие действует. Посмотри на меня.

– Ты всё накручиваешь, – Вика постаралась сказать это легко и весело. – Мне кажется, она была просто одинокой старухой, которая просила о помощи. Но мы, все мы, не только я и ты, а все люди, привыкли относиться к странным старухам, как к ведьмам. Вот и всё. А ей просто нужна была помощь. Никто тебя не проклял. Во всяком случае, проклятие обычной старухи вряд ли имеет над тобой силу или власть.

– Слушай, Вичка, я очень надеюсь всё же, что это… Ну, просто… Так переходит сила. Может быть, я не была готова принять её. Надо переболеть, я сейчас много читаю об этом, мой организм, понимаешь, слабый, ему тяжело даётся этот дар. Но, если я сейчас перетерплю, мы с тобой, подруга, будем самыми знатными девчонками на всем ютубе. Думай пока, куда порш поставим!

Перед уходом Вики, Вера остановила её:

– Знаешь, я ведь действительно поверила в этот дар. Я уже… Ну,