руку взять. И все бы давно уже решилось, соцработник стала бы ведьмой, а бабка померла. Так?

– Ну, так… Но, может, она не может кому попало дар передать? Кстати, вот это мы и выясним, – не сдавалась Верка. – Но у меня ещё есть вопросы. Почему, если тётка эта так боится, не перестаёт ходить. Им там совсем немного платят. Могла бы и отказаться. А ещё вот что: а что она бабке вколола? Ты ж сама говоришь, что старуха кричит только когда соцработник приходит? Так, может, она что-то ей такое колет, чтобы мучать? Вместо того, чтобы бить, можно что-то ведь вколоть и старуха сама всё расскажет. Может же быть такое? И насчёт ведьмы? Хоть в это и слабо верится, может, Филимоновна, может быть, тебя к себе звала, чтобы всё рассказать, а такая обстановка, ты просто вообразила. Бабка и правда выглядит плохо, легенды всякие, вот ты и напридумывала. В общем, через неделю успокоишься, продолжим.

Вика выдохнула. В конце концов, Вера говорила уверенно и в словах её была правда. Крики Филимоновны раздавались только по приходе соцработника, так что, если кто и ведьма во всей этой истории, так только та самая странная гостья.

– Но! Пока что нам придётся отрабатывать нашу новую версию, – хитро прищурилась Верка. – Раз уж мы с тобой собрались выкладывать всё в ютуб, а поскольку первая наша версия про избиения оказалась несостоятельной, надо выкладывать вторую.

– Какую? – удивилась Вика.

– Ту самую, про бабку-ведьму! Я со Славкой договорилась, ты хочешь, чтоб я сказала, что ничего не вышло? Он меня сожрёт.

Славка был на курсе почётный студент. Во всех смыслах. Как только он заходил на лекции, все преподаватели падали ниц, несказанно радовались и стремились ставить всевозможные приятные отметки в журнале. Славка был сыном местного чиновника. Небольшого, средней руки, но всё же питомец от власти. Наглости и денег у отца не хватило, так бы укатил в «европы» обучаться, но на самый престижный факультет в единственном городском вузе предки наскребли. В стенах вуза Славка был и председателем студенческого движения, никто, правда, не знал, чем это движение занималось, но на любом собрании Славка громко сообщал, что он главный, и волонтёром, и отличником. А самое главное – ютуб-блогером. Местным, но всё же. Родина в лице папашки щедро одаривала сына за патриотизм всевозможными электронными игрушками, нагоняла толпы поклонников, в общем, лишь бы Славка был бы журналист. Ну, не просто там, а известный. Втихаря многие посмеивались, но только втихаря. Девки побойчее строили глазки. Да где там. В общем, лучше б в европы укатил.

Верка осмелилась добраться со своего скромного низа до вершины пищевой цепочки в университете, до этого Славки, во всех красках рассказав, что у неё есть удивительный, да-да удивительнейший!, материал для новостей известного блогера. Самое удивительное было в том, что Славка поверил. Причём поверил настолько, что дал анонс на своём канале, мол, скоро, совсем скоро вы такое узнаете… В общем, приди Верка к нему и скажи, что она его обманула, следующий материал был бы о Верке, после которого Верке не жить, а потом бы сам Славка и рассказывал, что он сделал для того, чтобы спасти молодеждь от кибербуллинга.

Так что задача: или Верку будет Славка позорить или старуху, решалась однозначно.

– Вер, ну это нечестно, – сомневалась Вика.

– Да что нечестно-то? Сенсация! Ведьму сняли вживую. Где такое ещё увидишь?

– Ты только адрес не говори, где снимали…

На следующий день видео в сети набрало несколько десятков тысяч просмотров. Ничего удивительного показано не было, моргающий серый экран и старуха в постели корчится то ли от боли, то ли от чего другого… Но Славка сделал всё-таки из этого конфетку. Голос за кадром направил мысль смотрящих по нужному руслу. Сомневаться в том, что это предсмертные муки ведьмы, ищущей, на кого бы переложить своё бремя, не приходилось. Комментарии посыпались один за другим: «Проклятая стерва», «Небось не одного человека загубила старая ведьма. Поделом ей», «Так ей и надо проклятой, я такую знала, у нас в деревне, завистливая тварь жила, порчу на всех наводила», «Мерзкая тварь, мучайся, сдохни!» Были и такие, которые грозили судом за то, что горе-операторы влезли в частную жизнь, некоторые осуждали, призывая трезво смотреть на мир, отмечая, что никаких доказательств того, что женщина – ведьма, на видео не представлено. Но основная масса требовала мести, кипела злобой и злорадством. Кто из нас не сталкивался с дурным глазом или порчей в жизни? Кажется, каждый пострадал. Злорадство было объяснимо, комментариев в духе: «так ей и надо» оказалось больше всего.

Верка, сначала распустившая было хвост, ходила теперь по вузовским коридорам осторожно. Небольшой резонанс -это очень приятно, но когда под видео люди начали требовать выдать адрес старухи, чтобы её сжечь, девушка поняла, что дело приняло дурной оборот.

Просить Славку о том, чтобы тот удалил видео, и речи быть не могло. Хорошо, что она догадалась ни адреса, ни имени старухи не указывать.

В коридоре её поймал Славка.

– Нужно еще! – сказал он, едва переводя дыхание от возбуждения. – Народ требует. ПошлО!

– Не, Слав, хватит, жалко старуху, – неуверенно пискнула Верка.

– Вер, ты чего? Тебе денег, может, надо? Я дам, говори, сколько?

– Слав, да я боюсь этой ведьмы, мне туда идти страшно.

– Давай адрес, я сам схожу, и мы с тобой нормальную камеру, а не эту задрипанную поставим. Вообще, стрим можем запилить на несколько часов. Давай адрес!

Прозвенел звонок, и Верка, объяснив, что строгий препод не простит опоздания, умчалась в аудиторию.

Вместе с Викой сбежали с лекций. Создавшаяся ситуация пугала их обеих. С одной стороны, успех – это приятно. Они с первого раза сразу попали в десятку. Славка обещал деньги – это тоже хорошо. Но за старуху всё же страшно. Хоть и ведьма, но ведь она умирает, гниёт, запертая в квартире. Даже если она когда-то и причинила людям зло, то сейчас – это просто гниющий кусок плоти, не более того, как можно над такой издеваться? Комментарии уверяли, что можно.

Верке всё больше нравилась идея подзаработать. Но Вика сомневалась.

– Вер, я не знаю, мне её жалко.

Да какой жалко-то? Ты посмотри, что в комментариях пишут. Она бы была поздоровее, тебя бы не пожалела, порчу б навела. Ты что? Читай вон.

«…мы купили дачу, недалеко от ***, так одна бабуся божий одуванчик, через забор, к нам здороваться повадилась. Я ей чаю, бутеброды. А потом и рассказали, что она злыдарка. Потихоньку, соседи нашептали,