И они отправились, тщательно обнюхивая почву. Ветерокколыхал небо, посеребренное и подвижное брюшко которого опускалось иногдаприласкать огромные голубые зонтики майских кардамошек, они все еще были вцветах, и их перечный запах подрагивал в теплом воздухе.

Расставшись с Вольфом, Лиль заспешила. Перед ней запрыгалголубенький лягушонок. Квакушка без комплементарного пигмента. Она прыгала всторону дома и обставила Лиль на два прыжка. Квакушка вознамерилась былоувеличить отрыв, но Лиль быстро поднялась наверх, чтобы подкраситься у себяперед трельяжем. Кисточкой сикось, щеточкой накось, жидкость на лобную кость,взлохматить ради хохмы лохмы, состроить миникуры ноготкам — и все готово. Часок— не больше. Пробегая мимо, она попрощалась с горничной и была такова.Пересекла Квадрат и через маленькую дверцу выбралась на улицу.

Улица подыхала со скуки и, пытаясь развлечься, лопалась оттоски длинными причудливыми расщелинами.

В оживленной зыби теней сверкали яркоцветные каменья,неясные отраженья, пятна света, гасшие вслед за случайными неровностями почвы.Опальный отблеск, чуть дальше — кто-то из семейства горных, возможно хрусталь,из тех, что на манер каракатиц пускают золотую пыль в глаза желающим ихсхватить; трескучая молния дикого изумруда и вдруг — нежные колонии малолетнихбериллов. Семеня мимо, Лиль обдумывала, какие вопросы стоит задать. А платье,ни на шаг не отставая, льстиво ластилось к ее ногам.

Пробивавшиеся из-под земли дома росли с каждым шагом, теперьэто была уже самая настоящая улица с жилыми домами и уличным движением. Пройтитри перекрестка, на четвертом повернуть направо; пронюхивательница (а впросторечии — нюхалка) жила в высокой хибаре, водруженной на долговязые ноги измозолистого дерева, вокруг которых перекручивалась лестница с развешанными наперилах отвратительными лохмотьями, призванными, насколько это было возможно,придавать месту особый колорит. Ароматы карри, чеснока и пумперникелябеспорядочно блуждали в воздухе, оттененные, начиная с пятого лестничногопролета, кислой капустой и рыбой не первой молодости и свежести. В концелестницы, на самой верхотуре, ворон с выбеленной не по годам наисвирепейшейперекисью водорода головой встречал гостей, протягивая им дохлую крысу, которуюон аккуратно держал за хвост. Крыса служила долго, ибо посвященные приношениеотклоняли, а кроме них сюда никто и не заглядывал.

Лиль вежливо улыбнулась ворону и трижды постучала в дверьподвешенной на шнурке колотушкой — для того чтобы вас принять, будьте таклюбезны.

— Войдите! — сказала нюхалка, которая поднималась полестнице за ней по пятам.

Лиль и вошла, специалистка за нею. В лачуге было на метрводы, и передвигаться, чтобы не попортить мастику пола, приходилось на плавучихматрасах; Лиль осторожно взяла курс на обитое потертым репсом кресло,предназначенное для посетителей, в то время как нюхалка лихорадочно вычерпывалаводу и выливала ее из окна проржавевшей насквозь кастрюлей. Когда вода спала,она, в свою очередь, уселась за нюхательный столик, на котором покоилсяингалятор из синтетического хрусталя. А под ним, пригвожденная к блеклому сукнуего весом, лежала без памяти большая бежевая бабочка.

Нюхалка приподняла инструмент и, брезгливо поджав губы,подула на бабочку. Затем, отставив свой аппарат налево, вытащила из-за корсажаобливающуюся дымящимся потом колоду карт.

— Вам как, на полную катушку? — спросила она.

— У меня мало времени, — сказала Лиль.

— Тогда на полкатушки с остатком? — предложила нюхалка.

— Да, и остатки, — сказала Лиль в надежде, что они будутсладки.

Бабочка начала слегка подрагивать. И издала легкий вздох.Колода таро расточала запах зверинца. Нюхалка быстро выложила на стол шестьпервых попавшихся карт и свирепо в них внюхалась.

— Черт возьми, черт возьми, — сказала она. — Я не учуиваю ввашем раскладе ничего особенного. Плюньте-ка на землю, надо посмотреть, инаступите ногой.

Лиль подчинилась.

— Теперь уберите ногу.

Лиль убрала ногу, а нюхалка зажгла маленькую бенгальскуюсвечку. Комната наполнилась светящимся дымом и ароматом зеленого пороха.

— Так-так, ну вот, — сказала нюхалка. — Теперь вынюхиваетсякуда яснее. Чую для вас новости о ком-то, к кому вы расположены. И еще деньги.Незначительная сумма. Но как-никак деньги. Ничего, очевидно, сногсшибательного.Называя вещи своими именами, можно, пожалуй, даже сказать, что ваше финансовоеположение не изменится. Подождите.

Она выложила поверх первых шесть новых карт.

— Ага! — сказала она. — В точности то, что я и говорила. Вампридется слегка поистратиться. Но зато письмо, оно затронет вас очень близко.Быть может, ваш муж. А это означает, что он с вами поговорит, ведь было бы,право, довольно странно, если бы ваш муж написал вам письмо. Теперь дальше.Выберите карту.

Лиль взяла первую попавшуюся, на сей раз пятую.

— Смотрите-ка! — сказала нюхалка. — Не это ли точноеподтверждение всего того, что я вам предсказала! Большое счастье для кого-то извашего дома. Он найдет то, что ищет уже очень давно, после болезни.

Лиль подумала, что Вольф не зря построил машину и чтонаконец-то его усилия будут вознаграждены, но — побереги печенку!

— Это правда? — спросила она.

— Самая что ни на есть достоверная и официальная, — сказаланюхалка, — запахи никогда не лгут.

— Да-да, я знаю, — сказала Лиль.

В этот миг обесцвеченный ворон постучал клювом в дверь,варварски имитируя прощание славянки.

— Мне надо пошевеливаться, — сказала нюхалка. — Вы и в самомделе настаиваете на остатках?

— Нет-нет, — сказала Лиль. — Мне достаточно знать, что моймуж получит наконец то, что ищет. Сколько я вам должна, мадам?

— Дюжину плюх, — сказала нюхалка.

Матерая бежевая бабочка на глазах оживала. Вдруг онаподнялась в воздух. Летела она тяжело, неуверенно, как самая немощная летучаямышь. Лиль отшатнулась. Ей стало страшно.

— Чепуха, — сказала нюхалка.

Она выдвинула ящик и вынула револьвер. Не вставая,прицелилась в бархатистую тварь и выстрелила. Раздался мерзкий хруст. Бабочка,пораженная прямо в голову, сложила крылья на груди и безучастно спикировалавниз. С мягким стуком она шмякнулась на пол, поднялась пыль шелковистых чешуек.Лиль толкнула дверь и вышла. Ворон вежливо с ней попрощался. Следующаяпосетительница ждала своей очереди. Маленькая худая девчушка с беспокойнымичерными глазами, сжимавшая в чумазой руке монетку. Лиль начала спускаться по лестнице.Чуть поколебавшись, девчушка двинулась за ней следом.