— Минуточку, — пробормотала я, выскакивая в холл, —извините, бога ради, у нас гости, вот я и не сумела сразу отозваться.

— Гости, — протянула дама, — значит, мне не повезло. Аможет, оно и к лучшему. Судьба, карма…

— Вы кто? — спросила я.

— Не узнаешь?

— Нет.

— Адашева тебя беспокоит.

— Сонечка! — воскликнула я. — У тебя что-то случилось?

Немудрено, что я ее не узнала, мы с Соней последний разболтали по телефону много лет назад.

— И да и нет, — пробормотала Соня.

— Что ты имеешь в виду? — спросила я.

— Ну, в общем, так… Случилось, но не сегодня. Однако сейчасдогоняет!

— Кто?

— Девочка.

— В белом платье?

— Да.

Я потрясла головой. Похоже, у Сони проблемы с психикой. Мыдавно не общались, Адашева пережила невероятное потрясение, смерть семьи, оттакого у кого угодно крыша поедет!

— Ты же ее видела! — вдруг резко выкрикнула Соня.

— Конечно, очень хорошо.

— Следовательно, она не фантом, не привидение?

— Нет, живой подросток из плоти и крови, — попыталась яуспокоить Адашеву, — милое существо, вот только личико я не разглядела, егоочки почти полностью скрывали.

Вдруг Соня бурно разрыдалась. Услышав отчаянныевсхлипывания, я ощутила полнейшую беспомощность и принялась ее успокаивать:

— Сонюшка, успокойся. Хочешь, я приеду к тебе?

— Да, прямо сейчас! — выкрикнула Соня. — Мне страшно. Она,наверное, где-то здесь!

— Кто? — почти бегом направляясь к машине, поинтересоваласья.

— Девочка в веночке, — зашептала Соня, — бродит небось посаду.

— Говори скорей адрес, — велела я, заводя «Пежо».

— Поселок «Нива», — начала было Соня, — если едешь от Москвыпо Новорижской трассе, то нужно повернуть…

— Можешь не продолжать, — перебила ее я, — знаю «Ниву». Унас там приятели жили, пока в Израиль не перебрались. Жди, лечу со скоростьюветра.

«Нива» — один из первых коттеджных поселков под Москвой, онимеет статус садового товарищества, и дома здесь возведены впритык друг кдругу. На мой взгляд, очень неудобно, когда соседи спокойно заглядывают к вам вокна, а вся улица в курсе того, что сегодня у господина N на столе и какоебелье носит его супруга. Но не всех такое положение вещей раздражает. Еще мне ненравится, что в «Ниве» на участках разные заборы. Поломанный штакетниксоседствует с роскошными чугунными решетками, украшенными литьем. И дорога тутузкая, два автомобиля разъезжаются с трудом. Но больше всего поражает полноеотсутствие стыдливости у обитателей поселка. Как правило, включив электрическоеосвещение, они не задергивают шторы, и вы, проезжая мимо очередногосадово-огородного «замка», можете наблюдать, как хозяйка в полуголом видешествует в баню, которая тут у многих располагается в подвале. В общем, личномне никогда не захотелось бы жить в «Ниве» постоянно.

Дом Сони выстроен в самом удачном месте, он последний наулице. Похоже, что его хозяева сумели приобрести несколько участков, вокругбольшого здания, обложенного синим кирпичом: простирались лужайки, засаженныекустарником и цветами, а сразу за забором начинался лес. На огромных окнах домаколыхались тяжелые драпировки.

Соня сама открыла дверь, провела меня сквозь просторный,выложенный плиткой холл и спросила:

— Может, на кухне посидим? Не люблю гостиную, большаяслишком получилась, неуютная!

— Мне все равно, где беседовать, — нарочито веселовоскликнула я, — если сваришь кофе по-восточному, могу и на лестницеустроиться. Помнится, в прежние годы ты его просто гениально готовила.

Соня улыбнулась, вынула допотопную кофемолку и назидательнопроизнесла:

— Кофе хорош, если зерна молоть вручную.

Мы стали самозабвенно обсуждать рецепты приготовлениябодрящего напитка, и в какой-то момент я поняла, что обе стараемся отодвинутьначало серьезного разговора. Но вот чашечки опустели, в кухне повисло молчание.Я откашлялась и решительно спросила:

— Что случилось? Говори скорей!

Соня скомкала бумажную салфетку, схватила другую, превратилаи ее в лохмотья и в конце концов решилась.

— Не буду просить тебя соблюдать тайну, насколько я помню,Даша Васильева никогда не сплетничала.

— Это не совсем верно, — возразила я, — я, как все, люблюперемыть кости знакомым. Но если человек меня предупреждает, то держу язык зазубами, никогда не выдаю чужих тайн.

Соня снова схватилась за салфетку.

— Тайна.., да.., давно это было…

— Объясни, в чем дело, — попросила я.

Сонечка набрала полные легкие воздуха и бросилась вповествование, как пловец с обрыва в море.

Я сидела тихо, стараясь не прерывать своими комментариями еерассказ.

— Господи, вот кошмар!

Соня давно имеет машину, водитель она дисциплинированный,никогда не мчится и пьяной за руль не садится. Но в тот ужасный, запомнившийсяна всю жизнь вечер Соня побывала в гостях у приятелей, которые уговорили еевыпить кофе с ликером. Думая, что от двух капель сладкого, некрепкого спиртногоей плохо не станет, Соня сделала большой глоток и чуть не подавилась. Друзья ееобманули: в фарфоровой чашке плескался один алкоголь, чуть-чуть разбавленныйарабикой. Сердясь на приятелей, она не стала допивать «коктейль» и вскореуехала.

На землю опустились сумерки, шоссе вилось между деревьями,вокруг ничего не было видно: ни машин, ни прохожих. Да и откуда бы взятьсяпоследним на дороге, которая вела только к поселку? Местные жители никогда небродили по магистрали пешком, для тех, кто не имел автомобиля, пустилимаршрутное такси, курсировавшее несколько раз в день четко по графику.

Поэтому Соня, съехав с основной трассы на дорогу местногозначения, перевела дух. Ее, хлебнувшую ликера, сотрудники ДПС не задержали. Додома пара минут езды, никаких неприятностей впереди не предвиделось. На ужинможно пожарить курочку…