— Нет, хочу батончик! — уперлась Катя.

— Зачем тебе низкосортная дрянь, — покачала головой Соня, —уж поверь мне, торговке продуктами, лучше российских конфет не найти.

— Батончик, — зарыдала Катя.

Поняв, что с ней спорить бесполезно, Соня крикнуладомработнице:

— Сходи в магазин, ну тот, что при въезде в поселок стоит.

— Вот ты какая! — с невероятной обидой возвестила Катя. —Самой ради меня лень пробежаться, хороша мать!

Соня, великолепно понимая, что хамское поведение Кативызвано болезнью, обняла девочку.

— Как хочешь, милая, сейчас сама пойду. Тебе какой купить?

— С фундуком, — ответила Катюша и опять разрыдалась.

Соня побежала к магазинчику. Когда она, купив шоколадку,вышла на улицу, сбоку послышалось тихое покашливание.

Адашева невольно повернула голову и выронила батончик. Узабора стояла девочка в белом платье и с веночком на голове. Лицо ее почтиполностью было скрыто волосами. Вдруг она убрала правой рукой прядь. Соняостолбенела. На нее смотрел желто-серый череп.

— Зачем ты убила меня? — донеслось из дыры, где раньше былрот. — А еще не похоронила, не отпела в церкви, вот теперь маюсь на земленеприкаянной.

Плохо мне, ой плохо…

Призрак лепетал еще что-то, но Соня уже ничего не слышала,потому что свалилась в обморок.

Когда Адашева пришла в себя, она решила, что сошла с ума.Соня попыталась рассуждать логически. Хорошо, допустим, она и впрямь тогдасбила девочку, но ведь привидений не существует, следовательно, у нееначинается шизофрения.

Соня вдруг замолчала и уставилась в стену, я вздрогнула,проследила за ее взглядом, не увидела ничего особенного и спросила:

— Ты уверена, что девочка та же самая?

— Да, — прошелестела Соня, — белая одежда, веночек, длинныесветлые волосы.

— Платье легко купить, — постаралась я достучаться до ееразума, — и веночек недолго приобрести, их в любом магазине полно, на выбор, изискусственных или натуральных цветов. Кстати, одежду ты хорошо рассмотрела?

— Белое платьице, — монотонно твердила Соня. — С оборочкамии кружевами. Я в тот день, на шоссе, фасон точно не разглядела, белое, своланчиками… белое, с кружевами, белое…

Я встряхнула Соню.

— Эй, приди в себя! Включи мозги. Убитый человек не станетходить по улицам!

— Если не проводили покойника как следует, онтрансформируется в привидение, — бесстрастным голосом отозвалась Соня, — яспрашивала у одного экстрасенса!

— Глупости! Враки! Никакие ожившие мертвецы не существуют вдействительности.

— Мир полон непознанного, — бубнила Соня.

— Бред, — разозлилась я.

— У тебя есть мобильный? — неожиданно спросила она.

— Да, — удивленно ответила я, — позвонить хочешь? Ты же мнезвонила, на мобильник.

— Нет. Скажи, как он работает?

— Кто?

— Сотовый.

Я подавила вздох. Может, звякнуть Оксане? Она как раз сейчаснаходится недалеко, в Ложкине, смотрит фильм, снятый Дегтяревым на выставке.Конечно, подруга не психиатр, только она лучше меня разберется, чем можнопомочь несчастной Соне, у которой, похоже, капитально съехала крыша.

— Ты забыла, как пользоваться аппаратом? — участливопоинтересовалась я. — Право, это совсем просто.

Вот кнопочки, на них цифры…

Соня сердито оборвала меня:

— Не о том речь! Спрашиваю снова! Проводов нет.

Каким образом в трубку голос попадает?

Я растерялась.

— Понятия не имею, я не сильна в технике, умею тольконажимать клавиши на всяких приборах. Но вроде бы имеется радиоволна, которуюулавливает телефон.

— Можно ее пощупать руками?

— Волну? Конечно, нет, она нематериальна, как мысль.

— Вот, — кивнула Соня, — об этом и речь. Узрей человекдевятнадцатого века мобильник или компьютер, подключенный к Интернету, он быназвал их «происками дьявола». Но наука развивается стремительно, мы пользуемсяплодами научно-технического прогресса. Вдруг лет через сто ученые докажут исуществование привидений!

— Чушь!

— Именно это слово выкрикнул бы Наполеон, услыхав осамонаводящихся на цель ракетах! Вокруг слишком много непознанного,неизученного, — настаивала на своем Соня.

— Вера в привидения — полнейший идиотизм! — взвилась я. —Ясное дело, человеку трудно осознать, что он умирает навсегда, отсюда и сказкипро тот свет.

— Мы, верующие люди, считаем иначе.

— Давай останемся каждая при своем мнении, — попросила я и,решив перевести разговор в иное русло, поинтересовалась:

— А ты кем себя считаешь: мусульманкой или православной?

Соня улыбнулась:

— Я хожу в церковь, у меня есть некоторые претензии кмусульманству. Хотя, если разбираться по сути, особых различий-то междурелигиями нет, заповеди совпадают, самоубийство запрещено. Именно поэтому я ине полезла в петлю, когда мои погибли, побоялась божьей кары. А насчетпривидений… Ты же видела девочку в толпе?

— Да.

— Это была она.

— Соня, ты просто устала!

Адашева поежилась.

— Работаю не больше обычного, особого утомления не ощущаю. Яочень боюсь.

— Чего?

— Кого. Девочку. Она задумала меня убить.

Я окинула взглядом комнату.

— А где Катя?

— Наверное, у себя, сидит в Интернете.

— Бери дочку, и поехали к нам. Дом большой, устроитесь скомфортом, переночуешь у нас, придешь в себя.

— Нет, — покачала головой Соня, — чему быть, того неминовать. Девочка была здесь совсем недавно.

— В доме?

— Нет, постучала снаружи, в окно.

Я разинула рот, а Соня совершенно спокойно описаласлучившееся.