— Ладно, ты не раскисай. Дай бог, все наладится. Да и мама у тебя не такой уж зверь. Никуда не денется, простит дочь.

Снегирева посмотрела на часы.

— Так, через полчаса мне нужно убегать на склад. Документы в кадрах все оформили, осталось получить форму и завтра на работу. Ох, еще присягу учить и устав. Зам по учебной подготовке — настоящий зверь. Кстати, тот самый Грызунов.

Я посмотрела на нее, и мне снова захотелось удавиться. Из-за меня еще и невиновному человеку досталось. Надо же было фамилии перепутать!

Женя покрутилась у зеркала, примеряя новую блузку. Все-таки Ванька у нее классный — вон как подарками задарил. Стоило ей порог квартиры переступить, и обновок ей кучу, и косметики. Едва на руках не носит. По всей части сегодня бегал, оберегая. И в кадры Женьку едва ли не за руку, несмотря на ворчание руководства. Одним словом, мужчина — мечта. Я зажмурилась, а перед взором снова холодный взгляд голубых глаз. Гром. Какое точное имя, вернее прозвище.

— Игорь Громов, — произнесла шепотом, чувствуя, как даже от звучания его имени у меня колени от страха дрожат.

— А он красавчик. Ты видела бицепсы? — распахнула глаза от удивления. Женька мечтательно улыбалась. Я же не разделяла ее вдохновения.

— Видела, больше чем хотелось бы… — при воспоминаниях о душе, лицо залило краской.

— Та ладно, и как там у него?

— Снегирева, отстань! Ты лучше на Ваньку своего смотри. Что делать то мне теперь? — едва не взвыла с досады.

Вдруг щелкнул замок и открылась дверь. В комнату вошел Сугробов.

— Ну что, как вы?

Женька вспорхнула к ненаглядному, прямиком в объятия.

— Вань, ты Виту до города подбросишь? Ей же теперь на вокзал нужно.

— Отставить вокзал, — поцеловав украдкой Женьку, он схватил ее за талию и, словно пушинку, поднял и переставил чуть в сторону.

Разувшись прошел к столу.

Я ничего не понимала. Сидела и смотрела на него широко раскрыв глаза. Ваня же выглядел крайне взбудораженным.

— У комбата писарь сегодня ногу прострелил!

— Как? — воскликнула с ужасом Женька. Ваня снял фуражку и протер вспотевший лоб.

— Как-как? Перезаряжал автомат в оружейке, после наряда. Тот непроизвольно выстрелил. Писаря в госпиталь повезли. Там теперь переполох такой. В общем Гром, требует тебя, Вита, — на последней фразе, Ваня посмотрел на меня в упор. У меня же сердце едва не остановилось от волнения.

— Меня?

— Да, там срочно нужны документы подготовить на Москву и отправить вечером. Комбат ищет нового писаря. У нас их итак некомплект был. А теперь так вообще никого.

— Но почему именно я? Мне казалось, он терпеть меня не может.

— Мне Женька говорила, что ты курсы по скоро печатанию проходила, ну и то, что ты отличница, грамотная и быстро хватаешь на лету. Я все это ему передал и он хочет тебя видеть.

Женя захлопала в ладоши, радостно запрыгав на месте. А я не удержалась от смешка.

— Еще чего, видеть он меня желает.

— Вит, — одернула меня Сугробова. — Ну ты чего, это же твой шанс!

Встречаться снова с этим хамом не было желания. Но друзья смотрели на меня с такой надеждой. Я подумала, если схожу, ничего и не случится. Я ведь не хочу домой. И это мой шанс остаться. Но, у меня все-таки будет одного условие. Перед тем, как он получит мое согласие, комбат должен будет кое-что сделать. Иначе, каши не сварим.

***

— Что?! — он едва не поперхнулся сигаретным дымом.

Гром стоял у окна и курил. Он был таким огромным и устрашающим, я даже удивилась собственной наглости. Как я могла посметь такое заявить? Казалось, он в любой момент рванет ко мне и я даже не успею пикнуть, как эта махина придушит меня двумя пальцами. Он был в ярости. А еще комбат был удивлен. Подумать только, какая-то девчонка посмела перечить этому громиле.

— Я приму ваше предложение работы, если вы извинитесь, — повторила снова, нагло смотря ему в глаза.

Гром продолжал пялиться на меня с недоумением.

— Извинюсь, за что?

Нет, ну вы посмотрите на этого солдафона! Он даже не понимает, за что?!

— За то, что назвали меня ночной бабочкой, за то, что при всех оскорбили меня. А еще лучше, соберите всех и попросите прощения.

Мне показалось, или его глаз дернулся? Губы мужчины вытянулись в тонкую линию. Он неспешно затушил недокуренную сигарету и приблизился ко мне. С каждым его шагом мое сердце стучало все громче.

— Счастливцева, ты, наверное, не правильно поняла все, что здесь происходит, — проговорил с насмешкой.

— Это армия, Счастливцева, а не дом благородных девиц. Вступая в ряды военнослужащих, ты становишься бойцом и беспрекословно выполняешь приказы вышестоящего руководства. И у тебя нет эмоций, нет обид, нет личных неприязней. Ты в первую очередь солдат, а уж потом женщина. Мы тут не в бирюльки играем.

У меня перехватило дыхание. В эту минуту я подумала о том, что это очень несправедливо, когда природа награждает мужчину красотой и, вместе с тем, отвратительным нравом. Он вел себя как деспот, как негодяй. И я не хотела смотреть в его бездонно-голубые глаза. Я собрала волю в кулак и остатки мыслей.

Для меня было важно, чтобы он извинился. Уверенна, если позволю хамить себе, так продолжится и дальше. Главное — поставить себя, показать, что со мной так нельзя. В конце концов, он офицер. А офицеры не обижают детей и женщин. Вроде как…

Я пожала плечами, улыбнувшись.

— Как хотите, товарищ комбат. В таком случае, писаря у вас не будет.

Развернувшись, быстрым шагом направилась к двери. Пусть мой поступок покажется глупым, но в глубине души, в этот момент я была счастлива как никогда. Потому что смогла поставить на место этого неотесанного мужлана.

***

Я запрещала себе думать о чем-либо. Просто тащила за собой чемодан, направляясь к зданию КПП. Я не знала, на чем отправлюсь в город, не знала, когда смогу уехать отсюда, но я была уверена, что приняла верное решение.

У самого выхода из части меня нагнал Ваня.

— Счастливцева! — крикнул он. Покрепче перехватив ручку чемодана, я еще быстрей поспешила к зданию. Открыв дверь, проскочила внутрь.

— Солдат, задержи гражданку! — крикнул Сугробов. Высокий, под два метра ростом паренек в форме перегородил мне дорогу. Вот гады, обложили!

— Вита, на пару слов, — Ваня крепко схватил меня за руку и повел обратно из здания КПП. Остановившись в теньке, он поставил мой чемодан на асфальт, а сам с укором посмотрела на меня.

— Счастливцева, он рвет и мечет! Меня посадил вместо писаря, а я ума не приложу, что там делать надо! Да и с орфографией у меня всегда туго было. Ну что ты за человек такой?