Совершенно не выспавшейся и плохо стоящей на ногах, меня выпроводили через черный ход, хотя на улице было еще темно.

Неделю спустя врач получил результаты обследования и сообщил мне, что у меня практически все известные расстройства сна, за исключением того единственного, которое я хотела бы иметь – АПНОЭ, при котором тебе надевают на голову специальную штуку, чтобы подавать кислород прямо в нос. На самом деле я хотела себе такую, потому что уверена, что это миниатюрная версия той самой кислородной комнаты, в которой спал Майкл Джексон, чтобы не стареть, и у него, судя по всему, это прекрасно получалось.

К сожалению, у меня не было апноэ, зато была куча других проблем со сном. Вот несколько примеров того, что со мной не так, даже когда я нахожусь не в сознании.

ПЕРИОДИЧЕСКИЕ ДВИЖЕНИЯ КОНЕЧНОСТЕЙ ВО СНЕ. Это как синдром беспокойных ног, только проявляется он во время сна. Я, однако, ничего против этого не имею. Получается, что мои ноги бегают без моего участия, а это, если честно, единственный способ заставить меня выйти на пробежку. Когда я была маленькой, у нас был пес, у которого, думаю, была такая же проблема, потому что он всегда бегал во сне, лежа на боку, и мы смотрели на его дергающиеся ноги и говорили: «Ой! Он, наверное, гонится за кроликом во сне!» Это, пожалуй, самое милое расстройство сна на свете (если не учитывать, что, по версии Виктора, в моем случае это не столько «милейшая пробежка», сколько обряд экзорцизма – я вся «пугающе дергаюсь и извиваюсь»).

ХРАП. В клинике врачам не посчастливилось быть свидетелями того, как я задыхаюсь во сне, тем не менее, я часто просыпаюсь, задыхаясь и громко храпя, хотя, возможно, это Виктор душит меня, не в силах больше выносить мой храп. Храпела, однако, я немало, врач даже выписал мне специальные зажимы, которые вставляются в ноздри, облегчая дыхание. Теперь я должна была спать с зажимами на носу, из-за которых, на самом деле, дышать становится только сложнее. Я попробовала их ровно один раз, которого оказалось достаточно, чтобы понять, что истинное лекарство от храпа тут заключается в медленном удушении, стоит признать, это достаточно гуманный и тихий способ умереть. Кроме того, у меня также случилась аллергическая реакция на эти затычки, и обе мои ноздри распухли. Это уже было похоже на более экономный и натуральный способ задохнуться до смерти, но я все-таки предпочитаю храп асфиксии. Можете назвать меня сумасшедшей.

ПРИПАДКИ. «Похоже, что у тебя редкая припадочная болезнь, но она никак не лечится», – сообщил мне врач. Тогда я поинтересовалась у него, какой же в этом случае смысл мне об этом говорить? – «Просто следите за ее развитием», – ответил он. Понятия не имею, как мне следить за развитием болезни, которая проявляет себя только тогда, когда я нахожусь без сознания. Я даже не могу понять, издевается он или нет.

ВТОРЖЕНИЕ АЛЬФА-ВОЛН. Во время сна у человека должны быть активны только бета-волны, однако в моем мозге, как оказалось, постоянно возникают альфа-волны, и пока мое тело спит, мозг продолжает бодрствовать. Подозреваю, что мой мозг работает в сговоре с моими ногами, и весь мой организм заставляет меня заниматься алгеброй и спортом, пока я сплю. Неудивительно, что я все время такая чертовски усталая. Если задуматься, то вся эта история про альфа-волны, по сути, про то, что часть человека спит, в то время как остальная его часть бодрствует… точно так же, как это было с утра с моими руками. «Бум!» – это типа мой мозг только что для эффекта специально уронил микрофон на пол.

Когда я вернулась домой из клиники, Виктор не особенно серьезно воспринял результаты моего обследования, пока я не заметила ему, что большинство людей с вторжением альфа-волн во время сна умирают. После этого заявления мой муж не на шутку обеспокоился, мне стало стыдно, и я призналась, что на самом деле они умирают не от этих альфа-волн. Просто, ну вы знаете, большинство людей умирают. В конечном счете. Хотя не могу представить, как эти волны могут помогать.

Виктор вздохнул и заверил меня:

но я практически уверена, что кто-то, да умирал.

«Ладно, – сказал он. – Всем суждено от чего-то умереть, но ты вряд ли умрешь от недостатка сна».

Здесь он не прав, потому что самый оптимистичный для меня вариант – это умереть во сне. А какой самый пессимистичный вариант? – Быть съеденной заживо клоунами.

Не то, чтобы я готова к этому прямо сейчас. Просто приятно осознавать, что когда-нибудь я, наконец-то, смогу отоспаться.

Z Z Z Z Z Z

*****

На самом деле существуют два Рори: Рори и его дублер, Рори Второй. Первый раз я увидела Рори в Интернете, влюбилась в него и заявила его создателю, Джереми, что просто обязана его заполучить. Я объяснила ему, какой идеальной иллюстрацией бешено счастливой улыбки станет Рори, и Джереми со мной согласился. К несчастью, не успела я заплатить за Рори, как он стал жертвой трагического несчастного случая на американских горках в Лас-Вегасе. Звучит так, будто я это только что придумала, но, уверяю вас, это чистая правда. Временные держатели Рори взяли его с собой на развратные выходные в Вегас, и он сломал себе пару конечностей. Он также оставил там все свои пальцы на руках и ногах, словно в подтверждение старинной поговорки: «Все, что произошло (было сломано) в Вегасе, остается в Вегасе».

Джереми был в ярости и постарался смягчить для меня эту неприятную новость, поклявшись, что сделает мне другого Рори (лучше, сильнее и с проволокой внутри, чтобы его можно было ставить в различные позы и без проблем катать верхом на котах) из трупа енота, что был у него в морозилке.

Я задумалась на мгновенье и решила, что поломанный и разодранный, но все еще исступленно радующийся Рори отлично отражал концепцию безумного счастья. В конце концов, самые интересные из нас сначала были поломаны жизнью, потом поправились, а потом снова были поломаны.

И я обожаю Рори Второго (который немного крупнее, но нельзя быть особо разборчивым, когда имеешь дело только с енотами, погибшими под колесами машин) за его совершенную гибкость, но именно Рори первый заставляет меня смеяться каждый раз, стоит мне только на него посмотреть. Джереми восстановил его поломанные руки и ноги, и мой отец потратил целый вечер, вырезая ему новые пальцы и когти. Рори по-прежнему выглядит немного «потрепанным», но в хорошем смысле этого слова, и сейчас я разыскиваю для него детские адамантиевые[8] когти Росомахи.