Мое радужное настроение лопнуло, как большой мыльный пузырь. Жизнь не была радостной и свободной. Впрочем, следовало посмотреть на тех, кому было гораздо хуже моего.

Я отсчитала деньги и повернулась к бродяге. Такого грязного создания я не видела никогда, его кожа была почти так же черна, как синяк на левой щеке, подбородок зарос темной щетиной, темные кудри нечесаные, спутанные, были кое-как повязаны косынкой из мешковины. Из такой же мешковины была рубаха, разорванная на груди, а рваные штаны напоминали выкинутую хорошей хозяйкой тряпку для мытья пола, босые ноги, вряд ли, когда-нибудь были втиснуты в башмаки. Но во взгляде парня не было приниженности подобных созданий. Он смотрел на всех свысока, как знатный дворянин, как опытный маг. И несмотря на грязь, на синеву под глазами, на синяки на полуголом теле, он был красив. Темные как ночь глаза, яркие губы, изящные ноздри, завитки черных кудрей над крыльями бровей — больше всего бродяга был похож на принца из сказок нянюшки. А его руки подтверждали мою догадку, грязь не могла скрыть тонкие пальцы, изящные запястья. Кровавые мозоли на ладонях немного портили образ сказочного принца, превращенного злой ведьмой в нищего, но стройное тело, широкие плечи и горделивая осанка человека, привыкшего подчинять других, разбалтывала о нем то, что он хотел бы, наверное, скрыть.

— Ты пойдешь поесть с нами? — Рони усмехнулся зло.

— Благодарю вас, — бродяга поклонился мне, — я совершенно сыт.

— Дело твое: не ходи, — кивнул Рони.

— Чем я могу отблагодарить вас, барышня? — поклонился мне до земли бродяга. — Деньги я, разумеется, отдам.

Я оглядела его, грязного оборванного, потерявшего человеческий облик и рассмеялась:

— Может, натурой? — спросила, оглянувшись на бесившегося за мной Рони.

— Не получится, красавица, я предпочитаю мужчин, — улыбнулся бродяга.

Я отшатнулась от него.

— Провинциалка, — усмехнулся бродяга.

— Ты, столичный житель, где пропадал на этот раз? — холодно спросил Рони.

И мне стало ясно, что они знакомы, даже, может быть, дружны.

— В тюрьме. Получил месяц за бродяжничество и воровство, — тихо ответил бродяга, перестав улыбаться.

— Что украл? — Рони свел тонкие брови над переносицей.

— Лепешку, — еще тише ответил бродяга.

— Так ты же сыт? — усмехнулся Рони.

— Я не себе, — глянул исподлобья бродяга.

— Потом разберемся, для кого ты стянул хлеб, а сейчас идем с нами, поешь, выпьешь, — предложил Рони.

— Меня ни в один кабак не пропустят, — качнул опущенной головой бродяга.

— В «Хромого дракона» войдешь, как свой, — заметил эльф, — ведь дракон не только хромой, но и…

— …слепой, немой и наш в доску, — договорил бродяга, — давай свой плащ, Иени, идем напьемся до смерти по-нашему, по-некромантски!

Я повертела головой: кто это Иени? Плащ странному бродяге отдал Рони. Так бродяга его еще и по кличке называет!

— Так вы друзья? — протянула я, с подозрением оглядывая покрасневшего вербовщика.

— Да, — пробормотал тот.

— А, может, и не только? — усмехнулась я.

Рони повернулся к бродяге и показал ему кулак. Тот рассмеялся весело, безбоязненно, не сдерживаясь.

Легендарный кабачок нашел пристанище в узкой белой башенке с черной крышей, похожей на шляпу ведьмы. Когда мы вошли внутрь, то стало понятно, что хозяин поиграл с пространственной магией и закрепил свои игры намертво.

Общий зал был огромен, над ним парили прозрачные, словно вылитые из стекла, драконы, дракончики, драконищи разных видов и мастей, подвешенные рунами. В остальном все было обычно: столы и стулья из дерева, стойка из досок, напитки в темных бутылках без наклеек со всех концов королевства на грубых полках за спиной хозяина, мелкого тощего мужичка с лысой головой, красными глазами и пышными черными усами. Кажется, он из сумеречного народа, если соединить красную радужку глаз и белый клычки, не помещающиеся во рту.

Стены чуть ли не бревенчатые. Традиции, оказывается, чтут даже в городке при университете некромантов.

— Устроимся здесь, — предложил бродяга, ткнув рукой в стол у окна.

Сидя за этим столом, мы видели всех в зале, а нас прикрывала холщовая серая штора, болтающаяся на одном кольце.

Кажется, я угадала верно, и привычка командовать вошла в плоть и кровь бродяги.

Рони, к моему удивлению, согласился.

Нам тут же принесли кувшин с усилителем магии, даже запах которого чуть не вызвал у меня рвотный позыв. Напитки и жареное мясо разносили крепкие парни в белых фартуках поверх рубах и штанов из серого полотна.

Я успела схватить кусочек жареного мяса, истекающего соком, пахнущего так, что я чуть не захлебнулась слюной, пока я жевала, глотала и снова жевала, все остальное с тарелок смел наш совсем не такой сытый, как утверждал, лгун-гость.

— Попробуй усилитель магии, это самый лучший в столице напиток, — протянул мне глиняную кружку Рони.

— Ни за что, — буркнула я, рассматривая посетителей.

Их было немного, и играть на раздевание они почему-то не торопились.

Кажется, ничего интересного мы здесь не увидим, вот тебе и кабачок-легенда, я разочарованно вздохнула и увидела наглую морду бродяги перед собой.

— Выпей усилителя магии, это ведь самый чудесный напиток, куколка, — сладко улыбнулся он, протягивая мне кружку.

А вот называть меня так премерзко не стоило! Я выхватила кружку справа, из нее только глотнул эльф, поэтому пришлось сделать три больших глотка, чтобы увидеть дно. Когда я осушила кружку, то меч цапнула слева, некроманты всегда носят оружие, и непринужденно приставила к горлу бродяги лезвие:

— Не смей! Меня! Называть! Куклой! — заорала я.

Он продолжал улыбаться, вывернулся все с той же улыбкой и обезоружил меня вмиг. Да, я поняла из-за чего у него мозоли на ладонях, когда он привычно взялся за клинок, повертел и бросил мне меч некроманта, протянул руку, не глядя в сторону эльфа:

— Поделись мечом, ушастый.

— Я не могу отдать свое именное оружие неизвестно кому, — поджал красивые губы Элль.

— Я верну, — пожал плечами бродяга, обернувшись ко мне. — Погоди, куколка, сейчас подеремся. Выясним, чего ты, куколка, стоишь?

Я скрипнула зубами, выясним! Усилитель туманил мой мозг, любое море мне сейчас было по колено!

Мозоли у бродяги были от оружия. Интересно, только от тренировок или и от настоящих боев? Возможно, он — наемник из отряда короля?

— Ты ведь рыцарь, ушастый, — бродяга прижал эльфа к спинке стула, нависнув над ним всем телом, — бродяге меч дать не можешь, а своему королю — не хочешь?