Москва встретила меня неласково: непонятки начались сразу на вокзале – милицейские патрули стояли через каждые сто метров и бдительно проверяли документы у всех прохожих. Меня они почему-то не трогали, но, только спустившись в метро, я осознал, что именно меня напрягло – патрули были именно МИЛИЦЕЙСКИМИ! В старой, постсоветской, так называемой «зайцевской» форме. Потом я осознал, что не только внешний вид милиционеров показался мне странным – привокзальная площадь была очень замусоренной, изобилующей праздношатающимися грязными гражданами «без определенного места жительства», к тому же буквально заставленной торговыми палатками, словно вернулись «лихие девяностые». Я даже подумал, а не произошел ли в небесной механике, добросовестно отправляющей меня в сорок первый год, какой-нибудь сбой, из-за чего меня вернуло не в 2015-й, а в 1995 год. Но деньги за проезд взяли без всяких лишних вопросов, а ведь за двадцать прошедших лет они несколько раз поменяли дизайн, форму и номинал.

Родной район тоже встретил меня грязью на улице, бомжами, торговыми палатками и полным отсутствием маршруток. Пришлось сорок минут трястись в переполненном автобусе, ловя на себе любопытные взгляды пассажиров. И вот наконец мой дом! Поднимаюсь на этаж – новый сюрприз: двери квартир, в том числе и моя, выглядят непривычно – стальных вообще нет, только деревянные, одинакового «казенного» вида. Понятное дело, что ключи к двери не подошли. Я, прикидывая, как мне удобнее вызвать слесаря для взлома, начал мерять шагами лестничную площадку. Вариантов было, в общем, два: позвонить от соседей (однако не факт, что они окажутся теми же, которых я знаю) или самому сходить в ЖЭК.

Пока я думал, как поступить, зажужжал лифт, дверцы раскрылись на моем этаже, и прямо передо мной «нарисовались» два «конкретных пацана». Таких персонажей мне не доводилось видеть уже давно – коротко стриженные качки, в каких-то малиновых пиджаках, с толстенными золотыми цепурами на мощных бычьих шеях, с дурацкими барсетками в руках.

Глянув на меня равнодушными глазами, словно я являлся некоей разновидностью «убранства» дома, вроде крашенной масляной краской табуретки, ребятишки подошли к двери моей квартиры и начали стучать в нее ногами. Вот так с ходу – сразу ногами! Даже не попытавшись предварительно нажать кнопку звонка. Я оторопел: «братки», даже если и сохранили подобный внешний вид, уже давно не вели себя настолько нагло и бесцеремонно. Да и не должен я был никому и ничего… Ну, кроме кредита за «уазик». Но ведь не из-за него же эти верзилы устроили такой тарарам?

Убедившись, что за закрытой дверью тишина, здоровяки оглянулись на меня и на этот раз изучали более пристально.

– Колян, а ведь это тот самый кекс, которого мы ищем? – громко спросил приятеля один из них.

– Димон, да, в натуре, это он! На ловца, как грицца… – довольно осклабился Колян.

Мать-перемать! Какая жалость, что я не захватил с собой хотя бы пистолет! Отмахаться сразу от двух таких кабанов я бы не смог и во времена молодости. Если только не применить подручные предметы вроде лома или табуретки. Жаль, что на лестничной площадке похожих девайсов не видать. Значит, пора выполнить прием из оперативного искусства – отступить, а вернее, убежать! А лестница-то вниз всего в двух шагах от них, бежать же вверх, куда путь свободен, бесперспективно. Фигово… Значит, надо тянуть время и пытаться занять более удобную для стратегического отступления позицию.

– Вы, господа, явно меня с кем-то спутали! – миролюбиво сказал я, выставляя вперед пустые руки и незаметно делая шаг вперед. – Я вас первый раз вижу!

– Да и мы тебя, дурилка, живьем первый раз видим! – усмехнулся Колян. – Ты понял, Димон, ЖИВЬЕМ! А то ведь могли и неживым увидеть! Га-га-га!

Димон тоже живо заржал, оценив шутку товарища. Пока они хохотали, я сделал еще пару шагов.

– Виталий Дубинин, квартира 137, дом 18 по улице Краснодарской? – достав из барсетки бумажку, прочитал Колян.

– Он самый! – откликнулся я, делая несколько шажков и приблизившись к ним почти вплотную.

– А ты гля, Димон, какие тряпки этот терпила на себя напялил! – внезапно проявил наблюдательность Колян. – Ух ты, чисто вояка из фильма про войну!

Я в этот момент попытался вырубить ближайшего мордоворота подлым ударом в промежность, но он как раз по совету друга посмотрел на меня и засек начало движения. Довольно ловко увернувшись (тренированный гад!), Димон захватил мою ударную ногу «в замок» и, сильно крутанув, легко опрокинул меня на спину. Уй-ё!!! От удара об бетонный пол у меня буквально искры из глаз посыпались.

Когда я слегка оклемался от болевого шока, эти два урода стояли надо мной и громко ржали.

– Ты смотри, Димон, какой терпила борзый пошел! – отхохотавшись, сказал Колян. – Давно на нас никто не кидался.

– Может, ему еще с ноги добавить для прочистки мозгов? – задумчиво спросил Димон.

– Не, не стоит! Батоныч приказал его целеньким доставить, без синяков и увечий! – снова хохотнул весельчак Колян.

– Батоныч? – оторопел я. – Вас послал Батоныч?

– Ну… Погонялово нашего босса – Батоныч! – кивнул Димон. – Но ты его знать не должен… ладно, сам пойдешь или тебя тащить придется?

– Я его знаю! – обрадовался я. – Ведите к нему, я сам пойду!

Качки удивленно переглянулись, но после, взяв меня «в коробочку», повели на улицу. Здесь мы сели в раздолбанную «бэху» – очередной привет из девяностых. У меня даже мелькнула мысль, а не розыгрыш ли всё это – чересчур колоритными были «братки», сейчас таких уже не водится. Большинство в могиле, а кто поумней, изменили стиль одежды и общения.

Ехали недолго – еще дальше от центра города, на совсем уже дикую окраину Москвы, куда-то совсем рядом со МКАДом. Пункт назначения – торчащий посреди заброшенной промзоны двухэтажный «особняк», этакая мини-хрущоба. У входа стояло еще несколько сильно покоцанных «бэх» и «меринов». Среди них выделялся блестящим внешним видом, отмытый и отполированный черный «Геленваген». И только сейчас я обратил внимание, что номера на автомобилях – не современные, с номером региона в отдельном окошечке и флагом России, а какие-то архаичные, из четырех цифр (две пары через дефис) и трех букв.

На крылечке дома топтались, перекуривая и пересмеиваясь, четыре мордоворота – точные копии Коляна и Димона. Увидев меня, «братки» разразились плоскими шуточками, гулко хохоча над каждой. Основным объектом для шуток стал мой наряд. Колян, подталкивая меня в спину, тоже ржал как конь. Наконец, пройдя «сквозь строй», мы вошли в здание и стали подниматься на второй этаж. Стены лестничного марша были покрашены синей масляной краской, порядком облупившейся, и покрыты многочисленными царапинами. Наверху оказалось чуть приличней – на стенах светло-коричневый, «под карельскую березу», оргалит, на полу – вытертая местами до белизны ковровая дорожка. Этакая убогая «вип-зона».

Потом меня втолкнули в довольно большой и светлый кабинет, забитый разнокалиберной мебелью – чисто офисные столы и стулья соседствовали чуть ли не с антиквариатом. В центре «композиции» стоял большой двухтумбовый стол, покрытый зеленым сукном, словно бильярдный, да и размером сей «шедевр» вполне мог соперничать с игровым. Именно за ним сидел босс, неумело тыкая в кнопки компьютерной клавиатуры и периодически поднимая глаза к большому монитору. Монитор оказался старой системы – с кинескопом и габаритами мог соперничать с мини-холодильником.