рис. 14.1 показано, что лоббистские усилия GAFAM в последнее время увеличились. Исключение, подтверждающее это правило, представляет Microsoft. В 1998 году Министерство юстиции США предъявило этому гиганту программного обеспечения обвинение в нарушении антимонопольного законодательства. Microsoft осуществляла связанные продажи веб-браузера Internet Explorer и операционной системы Windows, что, как утверждалось, явно было направлено против инновационного стартапа Netscape, который создал веб-браузер Navigator. Судебный процесс, который занял два года, напрямую угрожал Microsoft разделением на две компании. Как видно из рис. 14.1, опыт взаимодействия Microsoft с Министерством юстиции в конце 1990-х годов, по-видимому, убедил компанию в важности присутствия в Вашингтоне, с тех пор ее расходы на лоббирование были стабильно высокими.

Почему другие GAFAM вдруг почувствовали необходимость нанять лоббистов? Как мы видели в главе 9, компании обычно наращивают свои лоббистские усилия именно потому, что чувствуют угрозу или, по крайней мере, потенциальную угрозу. По мере того как доминирующие позиции GAFAM становились все более очевидными, а также принимая во внимание череду скандалов, связанных с их обращением с данными пользователей, они начали привлекать больше внимания регулирующих органов.

РИСУНОК 14.1. Расходы на лоббирование

ИСТОЧНИК: Center for Responsive Politics.

Лоббирование Amazon усилилось после приобретения сети продуктовых магазинов Whole Foods. Facebook была втянута в несколько скандалов из-за нарушения конфиденциальности данных, один из которых касался фирмы Cambridge Analytica. Waymo, подразделение Google по разработке технологий беспилотных автомобилей, столкнулось с потенциальными проблемами гражданской ответственности, наряду с другими опасениями. Google, Twitter и Facebook также были замешаны в спорном политическом таргетировании их пользователей во время президентской кампании 2016 года.

Как правило, компании стремятся приобрести влияние в Вашингтоне по одной из четырех основных причин. Первые две причины связаны с выгодами, которые они ожидают получить благодаря своим лоббистским усилиям. Они хотят либо защитить имеющиеся у них привилегии, либо убедить политиков предоставить им новые. Две другие причины связаны с расходами, которых они надеются избежать. Компании занимаются лоббизмом, чтобы убедить политиков снять существующее бремя или помешать им навязать новое.

Мы начнем с вопроса, который имеет отношение ко всем корпорациям, – c налогов. Затем мы сосредоточимся на одном особом преимуществе, которым в настоящее время обладают технологические компании, – массовой концентрации и сетевых эффектах. Мы также рассмотрим одно бремя, которого они стремятся избежать, – новые меры защиты конфиденциальности пользователей.

Платят ли GAFAM все налоги?

Нет, на самом деле GAFAM не выплачивают справедливую долю налогов, но, честно говоря, это относится и к другим глобальным фирмам. Все ведущие компании со временем начинают платить меньше налогов. На рис. 14.2 показаны налоги, уплачиваемые крупными фирмами по отношению к их операционному доходу. Эффективные ставки налога на прибыль организаций за последние десятилетия снизились. До 1980 года они составляли около 50 % операционного дохода, а затем упали до менее чем 20 %. Налоговая ставка GAFAM изменяется точно так же, как и налоговая ставка других ведущих фирм. Замечу, на случай, если это вас заинтересует, что значительное снижение в 2016 году, видное на рис. 14.2, связано с аномалией в отчетности ExxonMobil, вызванной падением цен на нефть.

Вопрос о налогообложении корпоративных доходов довольно сложен. Согласно стандартной экономической теории, облагать налогом прибыль корпораций – это плохая идея. Обычно более эффективно взимать налоги с доходов инвесторов – процентов, дивидендов и прироста капитала, – поскольку корпоративные налоги с большей вероятностью приведут к сокращению инвестиций.

РИСУНОК 14.2. Ставки корпоративных налогов. Общее обложение операционного дохода

Это в теории. А как насчет практики? Существуют эмпирические свидетельства, которые подтверждают стандартную теорию, но не полностью. В целом исследователи обнаружили негативное влияние корпоративных налогов на инвестиции, но величина этих последствий сильно варьируется в разных исследованиях. Обзор этих работ представлен Аланом Дж. Ауэрбахом (Auerbach, 2002), а Симеон Дянков и соавторы (Djankov et al., 2010) рассматривают более свежие данные. Тем не менее среди экономистов существует определенный консенсус в отношении того, что корпоративные налоги не должны быть слишком высокими и, что более важно, они должны быть универсальны и не содержать лазеек.

В последние годы основной проблемой стало уклонение от уплаты корпоративных налогов, которое по большей части является законным, но тем не менее дорогостоящим и неэффективным. Согласно исследованиям экономиста из Беркли Габриэля Зукмана, США ежегодно теряют около 70 миллиардов долларов налоговых поступлений из-за того, что корпорации переводят свою прибыль в налоговые убежища[87]. Это почти пятая часть всех доходов от корпоративных налогов. Как объясняет Зукман, почти две трети «всей прибыли, полученной за пределами Соединенных Штатов американскими транснациональными корпорациями, в настоящее время регистрируется в шести странах с низким или нулевым налогообложением: Нидерландах, Бермудских островах, Люксембурге, Ирландии, Сингапуре и Швейцарии».

GAFAM, похоже, не платят налоги по более низким ставкам, чем другие ведущие компании. Крупные фармацевтические, финансовые и промышленные компании занимаются примерно таким же выводом прибыли и уклонением от уплаты налогов, как и GAFAM.

Однако один из аспектов данной проблемы более характерен для GAFAM, так как точно установить их прибыль и ее источники труднее. Именно это делает вопрос о налогообложении GAFAM в Европе политически взрывоопасным. Одно из предложений состоит в том, чтобы исчислять налоги на основе доходов, а не отчетной прибыли. Если компания имеет высокий оборот в определенной стране, она будет платить там больше налогов, даже если она не сообщает о высокой прибыли.

В 2018 году в США был принят Закон о снижении налогов и рабочих местах, который изменил порядок налогообложения международных прибылей. Ставка корпоративного налога была снижена с 35 до 21 %. Это не такое большое изменение, если принять во внимание, что благодаря налоговым льготам и лазейкам реальная ставка налога до 2018 года была гораздо ниже 35 %. По данным Института налогообложения и экономической политики, компании из списка Fortune 500 платили среднюю федеральную налоговую ставку в размере 21,2 % в период с 2008 по 2015 год. Но закрытие лазеек и снижение установленной законом ставки, вероятно, является хорошей идеей.

Закон о снижении налогов и рабочих местах 2018 года содержит много положений, и еще слишком рано говорить о том, насколько хорошо он будет работать (некоторые ранние оценки см. в: Chalk et al., 2018). Вместе с тем этот закон повлиял на то, как фирмы отчитываются и предоставляют информацию для начисления налогов. До 2018 года у фирм был выбор – они могли либо отчитываться об офшорных доходах для их обложения по общим ставкам, либо рассматривать эти доходы как постоянно реинвестируемые за пределами США и ничего не платить. Apple решила отчитываться о большей части своих офшорных доходов, поэтому общая ставка заявленных этой компанией налогов выглядит относительно высокой. В то же время Apple упорно лоббировала, чтобы ей никогда не пришлось платить эти налоги на самом деле. Закон 2018 года признал это право положением о репатриации, согласно