— Что с тобой, балерина?! — Джек бросился ко мне, вмиг растеряв всё своё тиранское «я — мужчина и никаких гвоздей». Прижал меня к себе, отстранил, вглядываясь, снова прижал. — Малышка, ну, ты чего? Я же тебя люблю!

— Я не могу, — рыдала я, вытирая нос, — всё это… Я не могу-у-у!

— Почему?! Ты же сказала «да». А я выполнил все условия…

— Просто… просто… — я задыхалась во всхлипах, — это переоформление компании, эта внезапность, этот собор…

— Тебе не нравится собор? — всполошился Джек. — Но он же самый красивый в Венесуэле! Но ладно, есть ещё церквушка, и там подальше храм Святого Франциска…

— Нет! Джек! Эти проклятые убийцы-ы-ы-а… И ты имя заранее дал китёнку… Ты как будто завещание подписываешь… Джек, Джакобо, медвежонок, родненький, я бою-ю-юсь!

— Фух, — выдохнул Джек и вытер пот с высокого лба, затем подул мне в нос и улыбнулся: — Глупенькая. Кроха моя! При чём тут завещание?! Я просто хочу всё делать правильно! Делать всё, что хочу. Прямо сейчас! И больше никогда и ничего не откладывать, понимаешь? Сколько можно уже?!

Я сглотнула слёзы и взглянула на него.

— А Рупперт и Девенпорт? Они ведь будут продолжать на тебя… о-охоту, — с трудом выдавила я последнее слово.

— С ними всё скоро будет кончено, — встрял Рафаэль.

— Я написал электронное заявление в Комиссию по ценным бумагам США и в ФБР, в отдел, который занимается экономическими преступлениями. Уилл Баррел в курсе, он предоставит экспертам мой отчёт.

— Когда ты успел? — расширила я глаза.

— Ещё у себя в кабинете. До того, как мы просекли след по переводам пропавших денег.

— Но аудиозапись…

— Это просто будет последним гвоздём в замок на решётку их камер, — уверенно заявил Джек. — Вне зависимости от этого, их задницы скоро будут поджариваться с пристрастием. Простите, падре!

Священник улыбнулся и посмотрел на часы. Мальчики-служки зажигали свечи и лампады. Цветы пахли и ждали моего «да», как и любопытные старушки в мантильях. Надеюсь, в складках кружев не спрятан кольт и автомат Калашникова…

— Почему ты не сказал мне сразу? — спросила я.

— Хотел сделать тебе сюрприз.

— Так и до инфаркта можно довести, — пробормотала я, вытирая слёзы.

— Если захочешь, мы потом проведём церемонию с семьёй, с твоей и моей, столько раз, сколько пожелаешь, — пылко заговорил Джек, — в Сан-Хуане, в Нью-Йорке, в Ростове, хоть в Париже или в Ватикане на площади Святого Петра. Но я хочу, чтобы ты стала моей женой прямо сейчас!

Я шморгнула носом и улыбнулась.

— Ладно, давай начнём хотя бы здесь… Обвенчайте нас, падре, — попросила я священника.

Он ответил на удивительно приятном английском:

— Я думал, вы, сеньорита, сначала захотите облачиться в платье.

— Точно, платье, — кивнула я. — Хотя уже какая разница?

Джек запротестовал:

— Нет, балерина, ты же сказала: платье, значит, платье.

— Вот именно! Я что, с утра весь Каракас переворачивал зря в поисках флёрдоранжа и фаты? — возмутился Рафаэль, заставив меня ошарашенно моргать.

Почему он? Почему с утра? Это разве Джек не только что решил? И когда они успели с моим медведем так наладить отношения, что мачо-агент из России стал выполнять шаферские поручения? Платье он тоже купил? А размер, как он вообще мог покупать платье невесты мне?

Джек добавил:

— Ты ведь помнишь, я улетал, собираясь в Пуэрто-Рико жениться на тебе? И я заказал платье ещё в Нью-Йорке. Забрал в Саксе, когда ты выбирала купальник. А я хорошо разбираюсь в одежде. Оно уже столько дней ждёт тебя…

— Но ведь так не положено, — пролепетала я.

— Я не видел его на тебе, — хмыкнул Джек, — всё сходится. Плохих примет нет.

Я открыла рот, но онемела, как рыба. Междометия на ультразвуке Джек не понял. Зато в двери собора вломились двое с камерами и словами «сраная жара!». Николас и Ганнибал? О, Боже… Охранник в бронежилете не успел прикрыть дверь, как в неё скользнула красавица Мария в красном платье с белым цветком в волосах. И засов закрылся.

— А… как… — ничего путного я сказать по-прежнему не смогла. — Когда… э…

— Тебе же нужна подружка невесты, — сказал Джек и подмигнул журналистам. — И качественная видеосъёмка.

— Водички, — только и смогла вымолвить я, прислоняясь к колонне.

Служка подал стакан Джеку, Джек — мне, а священник благостно расцвёл:

— Все волнуются перед венчанием, милая сеньорита. Но впереди вас ждёт счастье! Свадьба — это большой праздник, разве стоит переживать?

Я выглушила залпом воду и сказала, приходя в себя:

— Нет, конечно. Какие переживания! Сейчас переоденусь и срочно под венец. Только никак не решу, бронежилет одевать на свадебное платье или под него?

— Сандра, — укоризненно покачал головой Джек.

Вот уж не знала, что он испытывает почтение перед католической церковью! Ему же плевать на все правила в мире!

— Ещё один сюрприз, Джек Рэндалл, и у тебя будет не невеста, а Жизель, — пробормотала я.

— Почему Жизель?!

— Она умерла незамужней и бродила привидением в свадебном платье. Признавайся лучше сразу: есть ещё сюрпризы?!

— Нет, это всё, — заверил Джек, побледнев.

Вот-вот, пусть тоже поволнуется! Не всё же нам с китёнком!

— Меделин не явится посреди церемонии с криками «Я против»? — саркастически уточнила я.

— К чёрту Меделин! — вспылил Джек. — Простите, падре. В конце концов, спрашиваю в последний раз, ты будешь жениться… тьфу, замуж за меня выходить, Сандра?!

Священник подал мне ещё воды, тщетно пряча улыбку. Кажется, ему в такой комедии участвовать не приходилось. Я выпила снова всё залпом и, схватив коробку с неизвестным мне платьем, решительно пошла к алькову. Обернулась на ходу и сказала:

— Да! Но ты, Джек Рэндалл, пообещал мне ещё три свадьбы. Будешь должен. У меня всё записано.

— Да хоть десять! — крикнул он. — Тебе с парашютом или под водой?

Падре рассмеялся в голос. Смех приятно звучал под сводами величественного собора. Даже лучше, чем орган. И я пошла переодеваться. Под венец, так под венец! Чего уж тут фасонить?!

С замиранием сердца я поставила на простой деревянный столик в алькове большую белую коробку. Даже пусть мне было обещано десять свадеб, самая главная будет сейчас, самая первая и настоящая! Каким оно будет, моё платье? Я дотронулась до крышки нерешительно.

«Наверное, оно мятое? Где в церкви брать утюг и гладильную доску?» — подумалось мне не к месту.