— И вы дружно выпили шампанского, — саркастически заполнила я паузу.

— Нет! Саша, нет! Рупперт, Майк и Гольдблум курили сигары в кабинете Эдди, а я зашла в комнату за стеной, никто не знает, что картина Уоррена Чанга просто прикрывает дыру в гипсокартоне… Я швырнула в стену как-то клюшку от гольфа Эдди, а потом, чтобы он не ругался, просто повесила туда Чанга. Со стороны кабинета не видно, там портьера…

— И что мне с этого? — жёстко спросила я.

— Подожди, подожди, Саша…

Мне показалось, что Тэйлор снова не трезва, я уже была готова отбить звонок, как вдруг она сказала совершенно чётко и громко:

— Я доставала пакетик травки, который прятала за картиной, в дырке удобно хранить. И услышала, что Рупперт сказал: «Всё. Пора кончать с Рэндаллом. На тот раз наверняка».

Моё сердце рухнуло в желудок.

— Ты уверена? — затрепетав, спросила я. — Ты точно была не пьяна?

— Я выпила, но… я записала всё на телефон, — выдохнула Тэйлор. — И я сейчас высылаю тебе запись по почте. Потому что… Саша, я — подруга тебе. Дрянная, дурная, но подруга. Прости меня, Саша! Ты простишь?

— Да… — Что я ещё могла сказать? Во рту пересохло от волнения.

— Благодарю… — заплакала Тэйлор. — И ещё, Саша, мой Эдди не замешан. Они тоже водят его за нос. Когда он вошёл, они резко сменили тему разговора. Вот так, Саша. Я должна была тебя предупредить, должна!

— Спасибо, — мне самой захотелось плакать, но надо мной уже нависали три девицы из маркетинга, Мария и секретарша из снабжения, пытающаяся ткнуть мне под нос документ. Я отвернулась от них и сказала в трубку: — Ты не дрянная, Тэйлор, ты просто запуталась. И мы… мы подруги. Спасибо, милая.

Я нажала на красную кнопочку отбоя, и тотчас звякнуло сообщение в What's Up от Тэйлор Джонсон. Аудиофайл. Мир тут же включился обычным венесуэльским галдежом. Я поднялась с кресла и рявкнула на девиц:

— Баста! — и рванула из кабинета искать Джека.

Где бы он ни был, его надо спасать…

Мы столкнулись на лестнице между первым и вторым этажом. Мачо-армянин не поспел за Джеком, перепрыгивающим мне навстречу по две ступеньки.

— Сандра! — схватил меня за предплечья мой любимый медведь.

— Джек! — воскликнула я.

— Документы тут, в сумочке на плече?! — басистым шёпотом проорал он.

— Да. Это не важно! Джек, Джек! Они хотят тебя убить!

— Тшш. Потом, — махнул рукой Джек. — Главное — документы!

— Что потом? — опешила я.

— Обо всём потом, — заявил Джек.

Он увлёк меня за собой в укромный закуток в нише, под пальмами в кадках, с жутким панно на стене, изображающим в мелкой плитке толстую, счастливую девочку с бутылочкой Оле-Олы. Девочка вполне сгодилась бы на леди с веслом годков эдак через пять. Джек снова вцепился в мои предплечья и рявкнул с горящими глазами:

— Сандра, мы обнаружили наши деньги! Мы можем их вернуть здесь, но только с помощью СЕБИН!

— Чего?!

— Боливарианской тайной службы, — снова отмахнулся Джек. — Но для этого нужно одно: чтобы капитал компании был не американским, а российским, понимаешь?! Ради американца они и пальцем не пошевелят, а вот ради… Тут политика, балерина! Всё равно политика… Рафаэль выяснил, и действовать надо быстро…

— Погоди, я ничего не понимаю, — замотала я головой так, что красная, как кровь, рубаха спецагента зарябила в глазах. — Давай помедленней.

— Сандра, — Джек глянул на меня с большей торжественностью, чем когда вручал мне в Ростове кольцо с бриллиантом, взволнованно перевёл дух и повторил: — Сандра, согласна ли ты…

— Да сколько можно меня звать замуж?! — разозлилась я. — Да! Да! Да! Триста двадцать восемь тысяч раз! Джек, тьфу на замуж! Надо что-то делать, они хотят тебя убить!

— Нет, я не об этом, — Джек сглотнул. Кажется, он в принципе не слышал меня, потому что вместо того, чтобы материться, возмущаться и сбивать кулаком стены, выпалил: — Согласна ли ты стать владелицей «Бэбидаз Насиональ» и владелицей основного пакета акций «Оле-Ола Венезолан Бэбидаз» прямо сегодня?

Я поперхнулась воздухом. Закашлялась. Громко вздохнула с сипом, и всё, на что меня хватило в данной ситуации было его любимое:

— What the fuck?!

— Это «да»?! — радостно вскричал Джек.

У меня, сбитой с толку, в голове шестерёнки сорвались с осей и запрыгали разноцветными беспорядочными пятнышками по закоулкам черепа. Не сошёл ли мой медведь с ума от потрясений? Обезвоживание, да, это всё оно виновато!

Успокаивающим тоном, как обычно с мамой, я проговорила:

— Допустим, любимый, если тебе этого хочется, но зачем?

— Говорю же, балерина! Вернуть украденное! Немного поделимся с агентами СЕБИН, да всё равно, какая разница! Главное, если компания будет иметь в основе российский капитал, то всё будет нормально, понимаешь? Вообще всё! Никакой угрозы национализации, ничего… Потом, если оппозиция вдруг выиграет, можно будет переписать обратно, а сейчас… — он притянул меня к себе и горячечно заглянул в глаза, — сейчас надо, чтобы обе компании стали твоими.

Это было похоже на лихорадочный бред, и правдой быть никак не могло, поэтому я ответила только, чтобы успокоить моего медведя и заставить его услышать мои последующие слова:

— Ладно, я согласна. Я буду владелицей, если тебе это нужно!

— Моя Сандра, — Джек обнял меня чуть не до хруста в рёбрах. — Я знал, что ты не откажешься! Ты же самая лучшая! Ты же моя балерина! Кому я вообще могу доверять, кроме тебя?!

— Вот именно, — печально вздохнула я. — Я всё подпишу, перепишу, как угодно. Ты рад?

— Да.

— Теперь послушай. Вни-ма-тель-но, — я зафиксировала обеими руками его подбородок так, чтобы он со своего «верха» смотрел только на меня и не отвлекался. — Рупперт Кроннен-Стоу, Гольдблум и Девенпорт обсуждали твоё убийство. Это не домыслы, не намёки, а факт. У меня есть аудиозапись их разговора. Приказ отдал Рупперт. Сказал, «чтобы наверняка», пердун седовласый! Упырь, паук! Тьфу!

Джек моргнул. Похоже, он до последнего не хотел слышать этого. Как дети, которые отчаянно не слышат маму, зовущую делать уроки. Хоть двадцать раз повторяй! Но уши не заткнуть, и это было правдой. Дурной, мерзкой, трудной, вонючей предательством правдой, о которой он и так уже знал.

— Откуда? — хрипло спросил Джек.

— Тэйлор прислала. Подслушала и записала.

— Вот тебе и пьянчужка… — Джек выпустил меня и потянулся к пачке сигарет в кармане. — Когда?

— Судя по дате записи, вчера вечером.

— Чего ждала?

— Ну, откуда я знаю, Джек?! — возмутилась я и всплеснула руками так, что чуть пальму не сшибла. — Сейчас позвонила и прислала. И я сразу за тобой! Ты понимаешь, что тебе грозит опасность?! Смертельная опасность?