Что больше всего удивило меня, — писал художник, — это насколько все здесь напоминает жизнь маленького еврейского города в России... я вспоминал свое детство... Приближается канун субботы. Город [Тель-Авив] замирает, прекращается движение. Вы можете увидеть субботние свечи, зажженные в открытых окнах. Благостная тишина простирается над городом... Я снова думаю о своем детстве...434

В 1934 году Мане-Кац посетил Палестину еще раз. Созданное художником полотно «У Стены Плача» было удостоено в 1937 году Золотой медали на Всемирной Парижской выставке. Кроме этой, Мане-Кац создал целый ряд картин, в которых нашел отражение традиционный еврейский мир: «Урок Талмуда» (1925), «Раввины» (1942) и другие, стараясь выразить скрытое за суетой местечковой жизни страстное стремление к вечному источнику истины и добра. Многие его произведения передают специфически хасидское мироощущение: «Бадхан» (1932); полиптих «Свадьба», «Симхат-Тора», многочисленные «Клезмеры» и скульптурные фигуры музыкантов. Библейским сюжетам посвящены его картины «Сон Иакова», «Давид и Голиаф», «Авраам и ангелы», «Моисей, бросающий скрижали» и другие. Поездки в Эрец-Исраэль отразились в таких произведениях Мане-Каца, как «Ориентальное» (1929), «Пейзаж Палестины», «Субботняя прогулка в Иерусалиме» и другие. Мане-Кац не раз жертвовал свои картины для благотворительных акций в пользу различных еврейских организаций взаимопомощи, в 1930-е годы он входил в Комитет по поддержке Еврейского театра в Париже и в Комитет по организации чествования жившего в то время в Париже крупного еврейского поэта Залмана Шнеура (1887–1959), писавшего как на иврите, так и на идише.

Когда началась Вторая мировая война, Мане-Кац как гражданин Франции (с 1927 года) был мобилизован и отправлен в военную школу в Париже. Оказавшись со своей частью в Руане, он попал в плен к немцам, но сумел бежать, после чего ценой неимоверных усилий добрался до Америки. С 1940 года и до окончания войны Мане Кац жил в Нью-Йорке, а в 1945 году вернулся в Париж. К 1941 году относится его картина «Беженцы», а после возвращения во Францию на одной из стен синагоги в Нанси он создал эпическое творение «Сопротивление. Восстание в Варшавском гетто» (1946).

В 1946 году Мане-Кац в третий раз приехал в Палестину/Эрец-Исраэль, а спустя два года, когда еще не закончилась Война за независимость, привез в Тель-Авивский музей шестьдесят своих работ. В 1949 году он приехал в Израиль вновь, на этот раз в связи с открытием выставки его работ в Иерусалиме. Следующая поездка — в 1953 году, экспозиция в Цфате; семь работ из нее Мане-Кац подарил этому городу. В 1954 году — новая поездка в Израиль и новая выставка в Тель-Авивском музее, в 1955 году — еще один визит, в связи с открытием выставки в Иерусалиме435. Мане-Кац любил бывать в Эрец-Исраэль, о чем свидетельствуют восемь посещений за тридцать лет, но каждый раз он возвращался обратно во Францию.

Тот факт, что именно художник, не живший в Израиле, стал первым, кто удостоился отдельного дома-музея в еврейском государстве, многое говорит о том, насколько далеко власти были готовы пойти ради преодоления комплекса «местечковости», чтобы доказать себе и миру, что и в маленькой стране может быть большое искусство. При жизни ни Реувену Рубину, ни Нахуму Гутману, ни Иосифу Зарицкому, ни Мордехаю Ардону, ни кому-либо другому предложений о создании дома-музея израильские власти не делали. Мане-Кацу же был предоставлен отдельный дом в Хайфе, который после смерти художника должен был стать — и стал (правда, спустя пятнадцать лет) — музеем, посвященным его творчеству. Именно в этом доме Мане-Кац создал свою последнюю большую работу — монументальный пейзаж «Хайфский залив с горы Кармель» (1962). В последние годы в музее Мане-Каца проходят экспозиции, посвященные преимущественно творчеству художников «еврейского Монпарнаса». Посмертно Мане-Кац фактически стал послом «Парижской школы» в Израиле.

III

После кончины в 1981 году Исаака Александра Френеля (урожденного Френкеля; фамилию он сменил в возрасте 57 лет) в его доме в городе Цфат наследниками художника был открыт музей. Этот родившийся в традиционной еврейской семье в Бердичеве правнук раби Леви-Ицхака бен Меира из Бердичева (1740–1809), одного из вождей хасидского движения на Волыни, вопреки противодействию родителей, выбрал путь художника436. По воспоминаниям его сына, он всю жизнь придерживался атеистического мировоззрения, хотя после Холокоста создал ряд работ на иудейские сюжеты, пытаясь своим творчеством вернуть к жизни уничтоженный мир восточноевропейского еврейства. В Париже И. А. Френкель провел всего девять лет, с 1921 по 1925 и с 1929 по 1934 год. Как Амшей Нюренберг, Роберт Фальк и Натан Альтман и другие его собратья по ремеслу, вернувшиеся в Советский Союз, он был обожжен новым французским искусством, во-первых, и атмосферой «еврейского Монпарнаса», во-вторых, которые сохранил в сердце на всю жизнь. Но все же, как и для Моше Кастеля, также проведшего во Франции много лет, основные художественные впечатления и образы Исаака Александра Френкеля имели эрец-исраэльское происхождение, а такие города, как Иерусалим, Цфат и Яффо, он рисовал существенно чаще, чем Париж.

В 1910 году, когда будущему художнику было одиннадцать лет, его семья переехала в Одессу. С декабря 1915 года И. А. Френкель учился в Одесском художественном училище, а в 1918 году занимался в студии Александры Экстер (1882–1949); позднее она тоже оказалась в Париже. Сын художника считает, что в значительной мере вследствие уважения к ней он в молодые годы предпочитал подписывать свои работы именем Александр, а не Исаак. В студии А. А. Экстер молодой И. А. Френкель приобрел и первый опыт театрального художника, участвуя в работе над костюмами для танцовщицы Эльзы Крюгер.

В 1918–1919 годах по Украине прокатилась волна страшных еврейских погромов, в которых одинаково свирепствовали как красные, так и белые. Друг и сокурсник И. А. Френкеля по училищу Иосиф Константиновский потерял в погроме в Елисаветграде отца и брата, погибших от рук бандитов. Позднее Иосиф Константиновский опубликовал на французском языке под псевдонимом Мишель Матвеев книгу «Загнанные», в которой описал эпизод, увиденный им в Одессе:

Ровным шагом, с гигантским знаменем впереди, со стороны вокзала приближается конный отряд. Хоть я и привык к таким проездам, но этот производит на меня сильное впечатление. Я останавливаюсь, обескураженный надписью черными буквами по красному знамени «Да здравствует революция! Смерть жидам!»437

Подобные «сильные впечатления» оставляли мало надежд на будущее, и Иосиф Константиновский решил вернуться в Палестину/Эрец-Исраэль, где он родился; И. А. Френкель присоединился к нему. В 1919 году они были среди большой группы еврейских интеллигентов, эмигрировавших из Одессы в Палестину/Эрец-Исраэль на пароходе «Руслан». Среди 686 пассажиров «Руслана», прибывших в порт Яффо 19 декабря 1919 года, были люди, позднее внесшие огромный вклад в научную, культурную и общественную жизнь Государства Израиль, в том числе крупнейший историк и литературовед Йосеф Клаузнер, редактор самой серьезной в стране газеты «Ха’арец» [«Страна»] Моше Йосеф Гликсон, танцовщик, хореограф и художник Барух Агадати, главный врач больницы «Хадасса» доктор Хаим Ясский, погибший в устроенном палестинскими арабами террористическом акте в 1948 году, один из основателей медицинского факультета Иерусалимского университета профессор Арье Достровский и многие другие. На этом корабле вернулась в Палестину и поэтесса Рахель Блувштейн (1890–1931). Там же находился будущий создатель первой в Тель-Авиве художественной галереи ученый-востоковед Яков Абрамович Перемен (1881–1960), на средства которого были основаны кооператив «Ха’томер» и художественная студия в тель-авивской гимназии «Герцлия», где художники, включая И. А. Френкеля, преподавали живопись и скульптуру, читали лекции по современному искусству.