Может быть, передышка на выходные поможет разобраться в своих чувствах, и, наконец, решить, в чём стоит Косте признаваться, а в чём нет.

В пятницу они с Аришей уезжали к её родителям, и это, наверное, был самый странный отъезд за все годы. Во-первых, они приехали к поезду минут за двадцать до его отправления, а ведь обычно опаздывали; во-вторых, не бежали по перрону, а чинно прошествовали к купейному вагону, и этот факт был третьим и решающим — в этот раз они ехали не на электричке с пересадкой в соседнем областном центре. И самое главное, чего уж Нина совсем не ожидала, Костя вызвался их проводить. Хотя, если честно, у него образовался перерыв на обед, и он пригласил Нину в ресторан, как та подозревала, позабыв об их с Ариной отъезде, и в ту минуту, когда он ей позвонил, всё и смешалось — кони, люди. Впервые они обедали в ресторане втроём.

Шохин без конца косился на Аришу, наблюдал, как та ест, и долго, с удивлением, рассматривает изыскано поданный десерт. Кажется, даже попробовать не сразу решилась, со всех сторон осмотрела. Нина же улыбалась, глядя на дочку. Потом спросила:

— Вкусно, солнышко?

Ариша не сразу, но кивнула. А Нина посмотрела на озадаченного Шохина.

— Я рада, что ты пригласил нас в ресторан. Не хотелось уезжать, не повидав тебя.

— Я вчера был занят, — покаялся тот, и снова бросил быстрый взгляд на ребёнка. Нина, чтобы его отвлечь, потянулась через стол и взяла его за руку.

— Чем займёшься в выходные?

— «Крейсером». Съезжу, посмотрю, как там.

— И почему я надеялась, что ты скажешь: отдохну?

Он усмехнулся.

— Ты на самом деле на это надеялась?

Нина уловила намёк в его словах, и понимающе улыбнулась.

— Возможно, я погорячилась. Но у тебя на уме одни торговые центры — это факт.

— Причём неоспоримый.

И вот он вызвался проводить их до поезда, хотя ни Нина, ни сам Шохин не понимали, с чего это у него появилось такое желание. Но они вместе шли по перрону, водитель держался позади, нёс сумку с вещами, а Нина всё оглядывалась, изучала лица людей, будто всерьёз подозревала, что встретит знакомого, который удивится этой ситуации. Удивится за неё. Потому что она не считала возможным сделать это самой. Ей ведь нужно держать лицо, нужно казаться спокойной и бесстрастной, и продолжать улыбаться Косте, чтобы не вызвать подозрений. Не дать ему понять, насколько для неё это важно. Она опять трусила.

— Я занесу сумку в вагон, — сказал Ваня, проходя мимо проводницы.

Нина кивнула ему с благодарностью, сжала руку дочери, а сама посмотрела на Шохина.

Погладила его по лацкану пиджака, а Костя смешно скривился.

— Прекрати.

— Почему? Это весьма романтично, прощаться на перроне, перед поездом.

— Ты начиталась любовных романов.

— Когда мне их читать?

Он широко улыбнулся, зачем-то посмотрел на девочку. До этого, слыша от Нины рассказы о дочери, о её особенностях, это не воспринималось им как нечто серьёзное, он, вообще, не думал об этом ребёнке, когда Нина от него этого не требовала. А впервые оказавшись рядом, проведя пару часов в её в обществе, и не услышав ни одного слова от девочки и не встретив ни одного взгляда, задумался. Ариша и сейчас на него не смотрела, спокойно — слишком спокойно — стояла рядом с матерью, держала ту за руку и смотрела по сторонам. Казалось, что её интересует всё вокруг, каждая мелочь, но не то, что рядом и важно. Костя впервые задумался, что, наверное, это тяжело. Для родителей, для людей, которым необходимы внимание и отдача. Трудно не получать реакции на свою любовь.

— Отправление через три минуты, — сообщила проводница.

Нина оглянулась на неё, вздохнула, а Костя благодушно улыбнулся и коснулся её щеки.

— Малыш, будь умницей.

Она головой покачала.

— Я не знаю, что это значит.

— Ты знаешь.

Нина подалась к нему и поцеловала в губы.

— Спасибо, что проводил. И за обед спасибо, нам очень понравилось. — Опустила глаза на дочку.

— Да, Ариш?

Та отвернулась от них и смотрела на продавца газет, который ходил по перрону и громогласно предлагал свежую прессу и кроссворды в дорогу. Нина из-за отсутствия реакции дочери, кажется, немного расстроилась, Костя это заметил, но как дать ей понять, что его это не задело, не знал, поэтому промолчал. Вместо этого щёлкнул Нину по носу.

— Идите.

Войдя в вагон, Нина оглянулась и послала ему воздушный поцелуй. Заметила взгляд, который бросила на неё проводница, но предпочла его проигнорировать. В кои-то веки и ей завидуют.

Родители встретили её не особо радостно. С вокзала Нина взяла такси и сразу отправилась в дачный поселок, за тридцать километров от города, и тот факт, что она подъехала к дому именно на такси, а не приехала на автобусе, как обычно, уже вызвал недовольство. Но поначалу родители силились улыбаться, разглядывали, в основном её, конечно же, изменившуюся за последние пару месяцев. Нина признавала эти изменения, помня о собственных трудах, и поэтому не спорила и не отнекивалась. Расцеловала племянников, которые с криками носились по участку. Всегда удивлялась, откуда в этих детях берётся столько энергии, они, кажется, ни минуты не могли на месте усидеть. Иногда даже ловила себя на мысли, что рада, что её ребёнок предпочитает другие развлечения: рисование, книги, и куклы у Ариши все с руками и ногами.

— Пашка уехал? — поинтересовалась она у родителей.

— Кажется, да. Люся вчера звонила, говорила, что готовится его провожать.

— Да? И слава богу. Москва, наверное, не спит без него.

Отец головой качнул, глянул на неё исподлобья, но промолчал. Правда, Нину это не успокоило, по всему было видно, что просто набирается слов и решительности на серьёзное внушение.

— Ты ведь отвезёшь Аришу к Люсе? Она очень хочет её увидеть.

Нина безразлично пожала плечами.

— Хорошо. Хотя, обычно ей хватает фотографий.

— Нина, перестань. — Елена Георгиевна взяла внучку за руку. — Пойдём, милая, я налью тебе парного молочка.

— Мама, она не любит парное. Обычного нет?

— Да, налей ей обычного, — вышел из себя отец. — Из пакета, которое из порошка делают! — Нина закатила глаза, а Фёдор Николаевич продолжил: — Парное молоко — это сила, это здоровье, энергия! Вон, посмотри на мелких. Носятся, как заводные.

— Я видела, папа. — Она тоже присела за кухонный стол, погладила дочку по волосам, и взяла домашнее печенье с тарелки. Потом похвастала: — В сентябре мы начинаем ходить на подготовительные занятия в гимназию.

— Да, Паша что-то такое говорил.

— Арише там понравилось, — продолжала говорить Нина, стараясь заинтересовать родителей их новостями. Очень важными, надеясь, что важность прочувствуют и они. — Школа просто замечательная. Такие учителя, такая атмосфера. У них все стены завешаны картинами, никогда такого не видела.