Я заметил пару объемистых торб у ствола ивы. Да, вроде Витар вчера говорил, что уводить селян пришлось впопыхах.

– А орков не боитесь?

– Так перемирие. Да и не найти нас тут никак.

– Но я же нашел. Шаманы степняков не такие добрые.

– Ты, дядька, главное не говори никому, что попались. Выдерут, гулять не пустят. А в пещере сидеть тошно, когда тут такое.

Паренек улыбнулся шире. И я осознал, что сорванец прав. Солнце лукаво подмигивало сквозь ветки. По озеру шла мелкая рябь, ветер швырялся каплями. Вода в неглубокой заводи просматривалась до дна, мелькали темные силуэты рыб. Из тины зорко поглядывали изумрудные лягушки, а в небе порхали стрижи…

Невольно скопировав улыбку, я откинул капюшон и глубоко вдохнул.

– Хорошо, никому не скажу. Но с одним условием.

– Каким?

– Вы позволите мне выловить рыбину.

– Не проблема, дядька маг, – с облегчением вздохнул мальчишка. – И удочки не жалко, искупнемся пока. Но без толку.

– Что так?

– Снасти плохие. Рвет каждый раз. Тут такие кабаны плавают, что не каждая сеть выдержит.

– Разберемся, – пообещал я. – Маг я или не маг? Дай-ка взглянуть.

Взяв удочку, сразу убедился, что бечева действительно неважная. И крючок из куска мягкой проволоки, гнется при малейшем усилии. Но поплавок годный, какой-то гусь лишился отличного пера, грузик из капельки свинца также неплох.

Пригодились навыки механика. Я укрепил нитку плетением, изменил форму крючка, немного поработал с материалом. Насадил жирного червя и закинул в воду. Не прошло и минуты, как пошла поклевка, и я вытащил карася с пару ладоней размером.

Мальчишки забыли и о страхе, и о купании, вошли в азарт. Передразнивались, смеялись, пританцовывая от возбуждения, хватали добычу и вытаскивали выше на берег. Измазались, но были абсолютно счастливы.

Выловил я не одну, а три рыбы. После чего вернул удочку, потрепал по макушкам и покинул логово под ивой. Но пока шел перед глазами долго маячил образ ребятишек.

Когда-то давно вместе с Витаром, Тохом, Ашем мы тоже бегали к ближайшему пруду, рыбачили, купались, бесились, радовались ветру и солнцу.

От нахлынувших воспоминаний стало чуть легче на душе. Борьба не бесполезна. Мы должны сражаться, чтобы сохранить это. Иву. Озеро. Улыбки мальчишек.

Под ноги послушно уткнулась тоненькая тропка, небо закрыли кроны деревьев. Я шагал, перепрыгивал через корни, ямы. И так же прыгала моя мысль: то падала в прошлое, то пыталась прорваться в будущее, червем грызла граниты загадок. И кружила как муха над масляной лампой. Но когда дорога вывела к скалам, крутому подъему, где в вышине маячил характерный каменный козырек, я сообразил, что зашел не туда.

Где-то здесь, по словам Витара и Птица, располагалось временное убежище переселенцев. Мрон! И ведь несколько раз запрещал себе думать о лагере, о тех, кто тут прячется, но проклятое подсознание упрямо тащило к граблям.

«Ухожу, – решил я. – В Рощу».

И конечно как баран начал карабкаться по валунам, через несколько минут выбрался на площадку перед входом в большую пещеру. Кивнул женщинам, что хлопотали над котелками с каким-то варевом: мол, свой, не бойтесь. Подметил мешки и ящики в стороне, задержал взгляд на оплавленных спекшихся стенах.

Убежище далеко не естественного происхождения. Кто-то из чародеев постарался. И до сих пор «пахнет» волшебством, в Астрале плавают обрывки заклинания. Мусора многовато и, должно быть, маг-неумеха вот таким дурацким способом пытался скрыть людей. Аур я не чувствовал, зато следы волшбы сами по себе отличный маяк для орочьих шаманов. Надо будет найти умельца, поговорить по душам и объяснить, что так делать нельзя…

– Здравствуй, Эскер! – раздался голос, который меньше всего надеялся сейчас услышать.

Лишь ценой огромных трудов мне удалось не ругнуться и сохранить непроницаемое выражение лица. Оглянувшись, увидел Марка, поднявшегося по другой тропе с вязанкой хвороста за плечами. Изобразил вежливую улыбку, хотя в душе поднялась буря из противоречивых эмоций, совесть волком вцепилась в горло.

– Зашел узнать, как вы тут, – солгал, пытаясь сохранить хорошую мину при плохой игре. Подождал, пока муж Мии свалит дрова у входа в убежище, вытрет испарину со лба, и подал ладонь.

Крепкое рукопожатие ожгло хуже каленого прута. Чувство вины сгустилось, стало почти осязаемым. И я осознал, что под своды пещеры не войду. Не хватит смелости.

Зря явился. Как говорится – с глаз долой, из сердца вон. А так похож на безумца, ковыряющего себя тупой ложкой.

– Терпимо, – пожал плечами портной, не заметив быстрой смены эмоций в моих глазах. – Живы, здоровы. Хотя Мия на себя не похожа. Не знаю, что и думать. Иногда кажется, что становится отчужденной, далекой…

– Она была в плену, – сказал я. Поколебался, и добавил: – Собственно потому и пришел, чтоб предупредить – мастер Птиц обещал подлечить, посмотреть на предмет остаточной магии. Все будет хорошо.

– Похоже, ты прав, – поразмыслив, изрек Марк. – Я слишком многого жду.

Во взгляде мужчины появилась тусклая надежда. А я с отвращением подумал, что сам могу быть виновником происходящего. Вспомнил о случившемся в маленькой берлоге посреди заснеженного леса… Что если обнажилась страсть? Что если не выдержала, и теперь не может перебороть эмоции? Тогда мне здесь делать вообще нечего. Да и кто такой, чтоб разрушать чужую жизнь? Эхо, призрак из прошлого.

Мы растеряно посмотрели друг на друга не в силах придумать какую-либо тему для разговора. Но я очнулся первый, невнятно сослался на занятость и, сгорая от стыда, почти побежал к тропе.

Глупость право. Мечусь как подросток.

Резко мотнув головой, запрыгал по камням. Скрипел зубами, шипел. И думал о том, что пора, наконец, заняться делом. Нужным делом. Правильным делом Не гипотезами же на совете делиться?

И по закону подлости, на середине склона меня настиг мысленный вызов Ирна.

«Где тебя носит, Эск?»

– Пора?

«Тебя ждем. Где шляешься?»

– А вы не могли бы чаю попить? С часок.

«Ты издеваешься? Грох сейчас скатерть доест, а твой старший брат видимо решил меня в могилу загнать торгашеством».

– Э-э-э… сейчас буду.

Рассыпая проклятия как пшено, я побежал дальше, и на бегу судорожно размышлял, что сказать, а о чем лучше промолчать, многозначительно намекнуть. Но ничего толкового не надумал, столкнулся с огромным поперек себя шире мужиком, который стоял на крыльце, степенно курил и щурился на солнце. Отшатнулся, но признал Тоха и смешался.

– Ты так и не научился успевать, – насмешливо хмыкнул брат. – Хотя с виду изменился.

– Рога выросли? – ляпнул я.