может, путешественников, быть может, рабочих, посланных для постройки тюрбе. С большим спокойствием, чем прежде, он ожидал их медленного приближения и, заметив, что компания состоит из тяжело нагруженных фур, которые везли быки и буйволы, и из погонщиков, он убедился, что это едут к нему. Чтобы не совершать молитвы в присутствии едущих, он тогда же разостлал шкуру подле могилы своего потерянного друга и заботливо начал совершать намаз, в то время как фуры приближались; из почтения к его видимому благочестию погонщики стояли в некотором отдалении от него до окончания религиозного обряда. Тотчас видно было, какое сильное впечатление произвел на них этот простой акт благочестия, ибо после приветствия каждый из них подходил и целовал руку Али. Скоро около свежей могилы был образован небольшой круг, и одним из рабочих были пристроены две доски у головы и ног могилы. Затем был сложен груз, вымерена окружность здания, и постройка тюрбе началась.

Теперь мы должны пройти длинный период времени. Тюрбе уже давно устроен, и Али утвержден тюрбегдаром, или хранителем священного памятника умершему, которого останки мирно покоятся под его небольшим домом. План тюрбе, кажется, был составлен по образцу того, в котором Али проводил столь много дней с своим шейхом; и если он действительно принимал какое-либо участие в постройке своего тюрбе, то нет сомнения, что это сходство было умышленно. Вместо двух деревянных досок такое же число мраморных теперь означали могилу умершего. На доске у головы была написана эпитафия, начинающаяся обычным «Его, Творца и Вечного» с прибавлением: «Это – памятник знаменитому кутба, или “оси” – лицу высокого благочестия, славному шейху Абдул Кадыра – тарику Кадири. Произноси фатиху за его душу».

Высокий сантом не мог быть по росту равным человеку: длина могилы была значительно увеличена, и целых десять футов пространства означало рост великана-человека, которого останки считались столь великим благословением для местности, где они покоились. Памятник был окружен проволочной решеткой, чтобы предохранять его от осквернения нечистыми руками. Часто дорогая шаль или богатая шелковая одежда возлагались на памятник, с тем, однако ж, чтобы только в продолжении нескольких дней оставаться здесь и получить пользу от духовных сил почтенного умершего святого для будущего носителя их. Лампа висела внутри ограды; с наступлением ночи она заботливо возжигалась, и благочестивые дамы соседнего города перед своей смертью отказывали сумму денег в качестве вакфа, из которой должны оплачиваться расходы на эту лампу. Другие вакфы также отказывались для поддержания тюрбе вообще и для доставления утешения благочестивому лицу, которое бдело над памятником. В окнах тюрбе можно было видеть бесчисленное множество кусков сукна и бумажной материи, привязываемых в доказательство незр, или обетов посетителей, которые приходили просить у умершего духовной помощи; и между этими посетителями были молодые девицы, которые, стыдясь устно открываться насчет привязанности к предметам своей любви, желали получить их сердца чрез духовные силы знаменитого шейха… также прибегали к его посредничеству замужние дамы, чтобы обеспечить за собою непостоянную привязанность своих супругов или сделаться матерями. Мало кто проходил мимо тюрбе, не останавливаясь для вознесения молитв при его памятнике. Частые посещения были источником немалого дохода для Али, который теперь носил полный титул «Али-шейха». Лица высокопоставленные в официальном или общественном положении в соседней стране обыкновенно посылали Али подарки и просили его ходатайства пред умершим святым за себя и покровительства своим мирским интересам. Шейх Али, к великому неудовольствию и огорчению разных девиц и богатых вдов соседней местности, отказался разделять с ними свою жизнь и переменить свое уединение на состояние, более гармонирующее с их собственными желаниями. Следуя примеру шейха, который его воспитал, он предпочитал вести жизнь в состоянии целомудрия, нашедши для себя в одной из соседних деревень только одного сожителя – мальчика лет двенадцати или четырнадцати, который не имел ничего и был сирота.

Слава шейха Али далеко и широко разнеслась по окружающей стране. Его высокое благочестие и бесчисленные чудесные действия в тюрбе, приписываемые его молитвам и духовным силам священного сантома, над памятником коего он бдел, сильно помогали ему в приобретении завидной славы. Известие о нем достигло даже до тюрбе, в котором он воспитывался, и возбудило немалое удивление в уме его шейха. Последний никогда не слышал ни о существовании, ни о смерти какого-то великого члена своего собственного братства, тем менее – о существовании такого благочестивого шейха, каким должен быть тот, который бдел над его памятником. Любопытство, а также, быть может, зависть глубоко затронули его сердце и, наконец, заставили его лично совершить путешествие к памятнику, столь прославившемуся по своей святости. И вот в один прекрасный осенний день наш почтенный старый шейх запер свой тюрбе и отправился в путешествие, которое для его лет было сопряжено со многими неудобствами и утомлением. Однако предмет был так важен для его собственных интересов, временных и духовных, что он считал свое путешествие совершенно провиденциальным и достойным своих закатывающихся дней. По крайней мере, он сам так объяснялся насчет этого с обычными посетителями своего тюрбе; и непомерное усилие, какого требовало это путешествие, еще более увеличивало его собственную уже и без того высокую репутацию. Поэтому он отправился, напутствуемый молитвами и благословением всех своих друзей и почитателей. После нетрудного путешествия старый шейх наконец достиг предмета своего странствования и в пятницу в полдень был уже при тюрбе, что близ дороги. Здесь собралось много посетителей по случаю пятницы. Дамы приехали сюда в таких удобных повозках, какими только могла снабдить их страна; одни из них – верхом, как мужчины, другие ехали таким же образом на ослах – преимущественно старые и слабые; а из мужчин одни ехали верхом, а другие шли пешком. Немного деревьев, которые выросли благодаря заботе шейха Али и покровительству священного памятника, укрывали этих посетителей под своею тенью от дневных лучей, и обильные глотки воды выпивались из колодца, который был выкопан близ памятника и вода которого сделалась далеко известной по своим здоровым качествам. Смешавшись с толпою, старый муж не привлек к себе особенного внимания, и после совершения обычных молитв при священном памятнике, он спокойно уселся подле него – ум его наполнился благочестивыми размышлениями о пророке, пире его ордена и святых умерших вообще. Так как Али часто проходил мимо старого шейха, то последний имел удобный случай рассмотреть его черты, теперь значительно измененные временем; а хорошая борода, которая украшала его лицо, придавала много почтенности его наружному виду. Хотя голова Али была покрыта зеленым тюрбаном значительных размеров, показывающим его прямое происхождение от благословенного пророка, тем не менее не раз мелькало в