клитора, скольжением пальца по моим влажным складкам и использованием его, чтобы кружить, поглаживать и обрабатывать меня, как чертов профессионал.

Это почти оскорбительно, как легко все это дается ему.

Его пальцы безжалостны, когда он поднимает меня все выше и выше, и на секунду я думаю, что он наслаждается этим так же сильно, как и я.

Когда я отрываюсь от его губ, чтобы постанывать и тяжело дышать, отчаянно пытаясь контролировать себя, он наклоняется назад, чтобы промурлыкать мне на ухо:

— Ну? Тогда давай посмотрим, что у тебя есть, Отрава.

Когда оргазм пронзает меня, мне приходится подавлять свои способности, скрывать их, и боль, которая приходит вместе с этим, обжигает мою кожу и мышцы, пока я не думаю, что вспыхну по-настоящему. Рыдание вырывается из моего горла, и мои колени, наконец, подкашиваются. Нокс даже не пытается удержать меня, его губы кривятся, когда он отходит от меня, и его связь соскальзывает с моей кожи, когда он понимает, что не получает от меня того, чего хочет. Я сползаю по стене, пока не оказываюсь на коленях перед ним, все мое тело горит от боли, сдерживаемой связью.

Нокс фыркает, в его голосе все тот же язвительный, яростный тон, который пробирает меня до костей:

— Чертовски жалко, Отрава, ты даже не можешь нормально сблизиться. Ты всего лишь обуза.

А потом он уходит по коридору, оставляя меня в шортах на лодыжках и с моей гордостью, разорванной в клочья.

Что я наделала?

Ладно, нет, я не сделала здесь ничего плохого. Так почему же именно сейчас я чувствую себя худшим, черт возьми, человеком на планете? Я поступила правильно. Я не связала себя узами, это было правильно… не так ли? Это его вина.

Тихий голос вырывает меня из моих страданий:

— Мисс? Я могу показать вам ваши комнаты.

Слезы текут по моим щекам, когда я смотрю на горничную, нависшую надо мной, демонстративно не глядя на мою очень обнаженную нижнюю половину. Она моложе, чем была Эвелин, но я не уверена, лучше это или хуже.

Я, пошатываясь, поднимаюсь на ноги и прикрываюсь, когда прохрипел:

— Спасибо, я была бы очень признательна за это.

Она кивает и ждет, пока я приду в себя, затем ведет меня по коридору. Моя комната спрятана, как можно дальше от вида на море, но там тихо и уединенно, и это все, что мне действительно нужно.

Горничная на секунду замирает после того, как я вхожу, а затем говорит:

— Дверь запирается изнутри, и только у мистера Дрейвена есть копия ключа, чтобы открыть ее. Мистера Норта Дрейвена, то есть. Здесь вы будете… в безопасности, мисс Фэллоуз.

О, здорово, она видела достаточно того, что произошло между мной и Ноксом, чтобы волноваться.

— Спасибо… Извини, я так груба, я даже не спросила твоего имени.

Горничная улыбается и машет рукой.

— Не беспокойтесь об этом, мисс. Я приду убираться утром, просто оставьте мне записку, если вам что-нибудь понадобится. Мистер Дрейвен поручил мне убедиться, что у вас есть все необходимое.

Свобода, независимость и билет на самолет отсюда.

— Моя сумка была в машине Норта, в ней моя одежда.

Она кивает.

— Я скоро принесу ее сюда. Спокойной ночи, мисс.

Она оставляет меня наедине с этим, и я быстро проверяю ванную, прежде чем залезть в душ, чтобы смыть чувство вины и ужасное чувство, которое оставил во мне Нокс.

У меня нет выбора, кроме как снова переодеться в пижаму, оставив боксерские шорты в корзине для белья. Я, черт возьми, никогда больше к ним не прикоснусь. Я действительно должна их сжечь. Я рассеянно задаюсь вопросом, сколько будет стоить их замена, и внезапно стать девушкой с камерой выглядит еще более заманчиво.

Кто-то там должен хотеть заплатить, чтобы увидеть мои сиськи, верно?

Моя сумка лежит на кровати, когда я возвращаюсь в свою комнату, и это напоминает мне, что нужно щелкнуть замком на двери, прежде чем я заберусь в постель.

Я хватаю свой телефон и нахожу текстовое сообщение Атласа, ожидающее меня.

«Я уже позвонил в Совет и подал официальную жалобу. Вероятно, они вынесут решение в пользу Норта, но я настаиваю на том, чтобы ты проводила здесь несколько вечеров в неделю, Оли. Прости, я не понимал, насколько он чертовски иррационален в отношении тебя. Сладких снов, милая девочка».

Но я не милая. Я действительно чертова отрава, как и сказал Нокс. Я — это все, что не так в нашей связи. Если бы я не родилась… с дефектом, этого бы никогда не случилось. Мне бы никогда больше не пришлось их покидать, и мы все были бы целы прямо сейчас, а не были бы этими сломленными людьми.

Нокс так чертовски пострадал от того, что я была вынужден сделать, я не думаю, что он когда-нибудь простит меня.

Я знаю, что не прощу его.

Я даже никогда больше не смогу посмотреть этому парню в лицо.

Блять.

Мой телефон снова жужжит у меня в руке.

«Я вижу, ты прочитала сообщение, Оли, скажи мне, что с тобой все в порядке. Потому что, если нет, я приду туда прямо сейчас, к черту Совет».

Я провожу пальцем по его фотографии в моих контактах. К черту это, мы же Связанные, верно?

«Нокс разозлился и попытался сблизиться со мной. Это не сработало, и он сказал мне, что я обуза. Вероятно, тебя следует предупредить, что ты пытаешься связать себя узами с кем-то, кто этого не стоит.

Я выключаю свой телефон, чтобы заснуть. Спокойной ночи, Атлас. Ты лучший парень, которого я когда-либо знала, и мне так жаль, что ты застрял с дефектной Связанной».

Я выключаю телефон в ту же секунду, как появляется сообщение «Доставлено». Мне не нужно знать, каков его ответ, мне просто нужно забыть об этом абсолютном дерьмовом шоу, которым является моя жизнь, и отключиться.

Я не могу убегать от этого вечно, но я могу это сделать сегодня ночью.

Глава 23

Дом будит меня, заставляя проснуться.

Я уверена, что это землетрясение, и я паникую, потому что я точно ничего не знаю о том, что, черт возьми, делать при землетрясении. Потом я вспоминаю, что нахожусь в доме Норта и даже не знаю, как обычно убираться отсюда к чертовой матери, не говоря уже о стихийном бедствии. Что, черт возьми, я должна делать?

Я включаю телефон, готовая начать звонить своим Связанным, пока кто-нибудь не возьмет трубку и не скажет мне,