Мне не очень нравится то, что он говорит, потому что это заставляет меня чувствовать, что он думает, что я беспомощна перед внутренней связью, и я думаю, что прошлой ночью я доказала, что это не так. Я отодвинулась от края, как долбаная машина, и даже если последствия были не такими уж замечательными, я чертовски горжусь собой за это.

— Я больше не хочу об этом говорить. Можем мы просто… пойти на тренировку, а потом решить все остальное позже? Я просто— я устала.

Он делает еще один вдох и кивает, потирая рукой затылок, а другую протягивает мне, чтобы я взяла. Неважно, что я немного обижена на его слова, я все равно принимаю это, потому что, по крайней мере, я знаю, что он пытается сделать то, что лучше для меня.

Никто другой не может сказать то же самое.

В тот момент, когда за нами закрывается дверь, я понимаю, что понятия не имею, как нам спуститься вниз, но когда я бледнею, Атлас усмехается и тянет меня за собой.

— Я запомнил дорогу прошлой ночью.

Я злюсь на него за то, что он чертовски хорошо знает дорогу, но я рада, что нам не нужно звонить Норту и просить его приехать и указать нам дорогу. Когда мы добираемся до фойе, Гейб уже ждет нас обоих, одетый в свой тренировочный костюм, с хмурым выражением лица.

Атлас переходит в наступление, всегда готовый сразиться с кем-то, кто не является мной.

— Если ты надеялся заполучить Оли самостоятельно, тебе чертовски не повезло, потому что я не доверяю ее никому из вас после прошлой ночи. Черт возьми, нет.

Взгляд Гейба скользит по мне, но я избегаю встречаться с ним взглядом. Честно говоря, я просто хочу покончить с сегодняшним днем как можно скорее. Я хочу запрыгнуть на беговую дорожку и побыть немного в одиночестве, чтобы понять, что, черт возьми, я собираюсь делать.

Должна ли я поехать в Филидельфию с Атласом и начать там новую жизнь? Должна ли я продолжать свой план, чтобы убежать от них всех?

Гейб не говорит ни слова ни одному из нас, очевидно, он уже слышал чью-то версию того, что произошло прошлой ночью, и вместо этого он возвращается к своему мотоциклу и надевает шлем.

Атлас хватает меня за руку и ведет к своей машине, открывает передо мной дверцу и помогает сесть, как настоящий джентльмен. В моей голове полный беспорядок, и у меня действительно нет сил вести с ним светскую беседу этим утром.

По дороге мы слушаем музыку, ни один из нас не разговаривает, и только когда мы добираемся до кампуса и обнаруживаем, что дорожные работы блокируют вход, Атлас тихо ругается себе под нос.

— Ты не знаешь, где еще я могу припарковаться поблизости?

Я направляю его на другую сторону кампуса, и мы обнаруживаем, что Гейб уже ждет нас там, а также дюжину других машин.

Следующий час — это особый вид пытки.

Атлас ставит своей задачей превзойти Гейба во всем, они все время отпускают язвительные замечания друг другу, и я никогда в жизни так сильно не желала наушников и громкой поп-музыки.

Когда Сейдж сообщает мне, чтобы я встретилась с ней за завтраком в столовой, я готов убить их обоих и просто уйти одна. Они оба следуют за мной, окружая меня по бокам, как мои собственные хмурые охранники, но у меня нет сил пытаться поднять настроение.

Надеюсь, Сойер с Сейдж, и он сможет восполнить провал.

Мы на полпути к главному зданию, когда мой дар начинает извиваться у меня в животе, раннее предупреждение изнутри, что здесь что-то очень, очень чертовски неправильно. Оба парня останавливаются, хватая меня за руки, чтобы я остановилась вместе с ними.

Атлас приподнимает бровь, глядя на меня, но глаза Гейба вспыхивают белым, когда он оглядывается, используя свою способность к перемещению, чтобы улучшить зрение, а затем он злобно ругается себе под нос, через секунду вынимает телефон и его пальцы летают по экрану.

— Бежим. Нам нужно добраться до убежища прямо сейчас, черт возьми.

Ему не нужно повторять это дважды.

Мы направляемся к главному зданию, мои больные ноги снова не хотят бежать, но теперь, когда мы так долго тренировались, я намного быстрее и выносливее. Я молча посылаю Вивиану благодарность за все то время, которое я провела на беговой дорожке благодаря ему. Я вижу, как Атлас заставляет себя идти в ногу со мной, очевидно, он быстрее без меня, но Гейб привык держаться со мной. Он хватает свой телефон, не теряя ни секунды, нажимает на него, а затем засовывает обратно в карман.

— Норт уже в пути, а Грифон уже в кампусе, нам просто нужно доставить вас в пункт эвакуации, — говорит Гейб, его голос звучит так, что только мы можем услышать его из-за топота наших ног по тротуару.

Атлас кивает ему, готовый последовать его примеру, даже после того, как они все утро цеплялись друг другу в глотки, потому что он знает об этом месте больше, чем любой из нас. Когда мы добираемся до столовой, в восточной части кампуса раздается взрыв, звук такой громкий, что у меня стучат зубы, и Атлас немедленно хватает меня, сбивает с ног и обвивается вокруг меня, как живой щит. Секунду я не могу дышать, а потом Гейб отталкивает нас обоих с дорожки за здание.

— Это пункт эвакуации? Я думал, нам нужно добраться до главного здания?

Атлас огрызается, но Гейб его почти не слушает.

— Дара? Черт, я ни хрена здесь не вижу, ты должна быть где-то рядом.

Он буквально разговаривает с кирпичной стеной, и я собираюсь начать проверять его голову на наличие травм, когда воздух вокруг нас мерцает, а затем внезапно появляется группа студентов, стоящих вместе, белые, как простыни, и бормочущих между собой о том, что, черт возьми, происходит.

— Слава Богу! Ардерн, где Шор и Дрейвены? Мы видели по меньшей мере восемь групп Сопротивления, их здесь должно быть пятьдесят или шестьдесят!

Черт возьми, я сразу узнаю этот голос, и, конечно же, это гребаный Мартинес. Я пытаюсь убедить себя, что сейчас, вероятно, не лучшее время затаивать обиду, но я также не могу не ненавидеть этого парня.

— Тактики уже нейтрализуют их, нам просто нужно держаться в тени и переждать, — говорит Гейб уверенным и четким голосом. Перемены в группе происходят мгновенно, часть беспокойства и паники ослабевает, как будто