Видавшая виды «Волга» зарычала мощным двигателем, рассчитанным таскать ее неуклюжее железное тело, и устремилась к видневшимся вдали многоэтажкам.

– Э, бугай! Куда собрался? Деньги за испорченную монтировку верни! – орал вдогонку машине седой.

Такси ехало вдоль частного сектора, повернуло направо и остановилось возле дома, вытянутого вдоль парка, с магазинами на первом этаже. В парке виднелся памятник.

– Это Пушкину памятник?

– Горькому. Пушкину на той стороне дороги дальше по парку.

– Двух зайцев сразу, – хмыкнул Харитон.

– Что? – нахмурился таксист.

– Забудь и про девушку, и про меня, и, уж конечно, про тех в черном, – напомнил Стольник ему.

– Хорошо, – хмуро кивнул таксист. – Она в сторону аптеки ушла.

– Спасибо, – искренне поблагодарил Харитон за то, что его избавили от вопросов.

Когда такси уехало, он успел сделать всего лишь несколько шагов в сторону супермаркета, как на том же месте затормозила маленькая машинка яркого цвета. Лысый брутал в черных очках кивнул ему на переднее сиденье. Харитон поспешно сел, и машина стремительно отъехала.

– Джин, но ведь там Синтия.

– Забудь ее, я же тебе сказал.

– Почему? Вдруг ей нужна помощь?

– Она оставила тебя одного валяться в грудах битого кирпича, либо чтоб избавить от опасности, либо потому что не доверяет. В любом случае Синтия сделала свой выбор. Забудь ее. Все идет, как и должно идти. Нас ждут более важные дела.

– Какие, например?

– Например, спасать мир на пути к Свободному Солнцу. Это были последние глупые вопросы, которые я позволил тебе задать. Теперь стань профессионалом и не думай и не спрашивай, а действуй, выполняя приказы.

Городской пейзаж сменился сельскими окрестностями, которые тут же размазались по боковым стеклам из-за того, что Джин включил четвертую скорость.

– Как найдем придорожную харчевню, остановимся, чтоб ты умылся и переоделся, а то смотришься как гнойный нарыв на лице моей свежемытой машины. Сменные вещи в багажнике. Кстати, если испачкал сиденье, дам губку – будешь вытирать.

Трасса расширилась. Скорость уменьшилась, и стало видно, что они едут в замедляющемся потоке машин. Похоже, дорога привела в большой город.

– Джин, почему вы постоянно стремитесь в города?

– Потому же, почему титаны стремились в горы, – флегматично ответил Куратор, – чтоб выжить. Единственный наш шанс не быть обнаруженными – это раствориться в массе людей, скрыться под толщей земли или блокировать путем медитации активность своего мозга.

– Блокировать для чего?

– Прихвостни серых умеют сканировать пространство, считывая мозговую активность. Мозг синта работает в пять – семь раз активнее мозга среднестатистического человека, поэтому мы отличаемся. На открытом пространстве скрыться можем, либо перестав мыслить, либо начав мыслить как растение или животное.

– Или как человек?

– Это сложнее всего. Синты мыслят не линейно, как обычный человек, а от обратного. Наша мыслительная деятельность строится не на выборе возможного варианта, а на исключении невозможных, что требует гораздо большего объема анализируемой информации, но и снижает вероятность ошибки в прогнозировании результата практически до нуля.

Стольник задумался. Либо в его голове что-то сбилось, либо синты умнее его. Он вообще зачастую не мыслил, а действовал наугад. Может, он просто еще не вспомнил, как надо думать?

– Не понял? – заметив его раздумья, спросил Куратор.

– Не совсем, – уклончиво ответил Харитон.

– Представь казино, – терпеливо стал объяснять агент четвертого уровня допуска. – Игра есть такая – рулетка. Знаешь?

– Нет.

– Суть игры в том, что крутят диск, на нем нанесены числа, а потом против движения рулетки пускают шарик. На каком числе он остановится, то число и победило. Можно сделать денежную ставку на число, и, если оно выпадет, сумма увеличится в разы, если же нет – потеряешь деньги. Люди испытывают от этого азарт. Есть даже психическое заболевание, называется лудомания, или игромания в простонародье. Когда люди получают такое удовольствие от игры, что теряют все, что возможно. Когда играют люди, они надеются на интуицию. Думают, если выпадал несколько раз красный цвет, значит, следующим выпадет черный. Мы мыслим иначе. Наших способностей достаточно для расчета скорости вращения рулетки и шарика, крутящегося в противоположную сторону. Коэффициент трения. Инерция. Все это поддается анализу со стороны наших органов чувств, и в итоге мы получаем возможность определить выигравшее число с точностью до 75 процентов. Если же поставить на несколько вблизи расположенных цифр, вероятность возрастает до 93 процентов. Понял?

– Понял.

– Что понял?

– Глупая игра. Зачем людям предполагать число, если недостаточно информации для анализа и нет возможности измерения условий?

– Молодец! Мыслишь как синт. В человеческих генах заложен парадокс, делающий их смертными и стремящимися к самоуничтожению. Поэтому я и говорил, что они мыслят по-иному. Теперь ты убедился. Кстати, нужно будет сегодня сходить в казино и раздобыть наличных. Наше подразделение живет по большому счету на самообеспечении, пора подумать и о деньгах.

– Это единственный способ того, как ты зарабатываешь деньги?

– Нет, конечно, – рассмеялся Джин. – Способ спорный, поскольку заметный и, как следствие, опасный. Но один из самых быстрых, поскольку по уставу АМБ при добыче средств мы не имеем права явно нарушать человеческие законы, подвергаться опасности либо представлять угрозу для людей. В общем, будем считать, ты начинаешь учиться зарабатывать деньги. У нас как раз есть несколько дней до получения новых инструкций.

Машина остановилась перед старинным зданием, красота, роскошь и блеск которого недвусмысленно говорили о больших суммах, некогда вложенных в интерьер, а название недвусмысленно заявляло о своей ни много ни мало национальной значимости.

– Ну что, пошли красиво жить, – припарковав машину, подмигнул ему Джин и вышел, не дожидаясь ответа и тем более вопросов.

«Националь», – прочитал Стольник.

Седобородый швейцар, напоминающий Деда Мороза, подрабатывающего в ожидании новогодних празднеств, встретил их возле входа и, увидев в руках Джина лишь небольшую спортивную сумку, с разочарованным видом широко взмахнул рукой в сторону стойки администрации.

– Две студии с кремлевским видом рядом, – распорядился миловидной девушке за стойкой ресепшен Джин и сверкнул своей белоснежной улыбкой.

– Извините, но если рядом, то только одна с видом на Кремль. – По виду девушка чувствовала себя искренне виноватой в том, что так неудачно построили гостиницу, без запасных номеров с нужным видом, или в том, что гостей, приехавших до них, так неудачно расселили.